— Слышал? — без предисловий спросила Инид.
— Что на этот раз? — спросил Филипп.
— Умер Билли Личфилд.
Филипп запустил пальцы в свои редеющие волосы. Из спальни появилась Лола в футболке и в длинных трусах Филиппа.
— Кто умер? — спросила она с интересом.
— Билли Личфилд, — пробормотал Филипп.
— Я его знаю?
— Нет! — отрезал он.
— Ладно, — проворчала Лола, — кричать-то зачем?
— Тело нашла Шиффер, — сказала Инид, обращаясь к Филиппу. — Представляешь, каково ей сейчас? Ты должен ей позвонить.
— Шиффер Даймонд нашла труп? — с энтузиазмом воскликнула Лола. Она ринулась мимо Инид и Филиппа на террасу и перегнулась через перила. Перед входом в дом волновалась толпа фотографов и репортеров. Она узнала среди них по макушке Тайера Кора. Черт, подумала она, Тайер может позвонить ей в любую минуту и потребовать информацию. Ей придется что-то отвечать, иначе он снова пригрозит выложить в Интернете незаконченный сценарий Филиппа. То-то Филипп взбесится!
Лола вернулась в комнату.
— Ты будешь ей звонить? — спросила она Филиппа.
— Буду. — Филипп ушел к себе в кабинет и закрыл дверь.
Инид посмотрела на Лолу и покачала головой.
— Опять что-то не так? — спросила Лола.
Пожилая дама вместо ответа вновь покачала головой и ушла к себе. Лола плюхнулась на диван. Филипп только-только привык к перестановке на кухне и перестал громко хлопать от раздражения дверцами кухонных шкафов. Теперь из-за смерти Билли Личфилда он снова будет в дурном настроении. Во всем этом Лола винила Шиффер Даймонд. Филипп снова будет уделять ей внимание, а Лоле придется воевать с соперницей. Лола опрокинулась на спину, рассеянно почесывая живот. Решение пришло само собой: пора забеременеть!
Филипп вышел из кабинета, побывал в ванной комнате, начал одеваться. Лола не отходила от него.
— Ты поговорил с ней? — спросила она.
— Да, — ответил Филипп, доставая из шкафа рубашку.
— Ну и как она?
— А как ты сама думаешь?
— Куда идешь? — не отставала Лола.
— Мне надо с ней повидаться.
— А мне можно?
— Нельзя! — отрезал Филипп.
— Почему?
— Она работает. Натурные съемки. Нельзя слишком ее отвлекать.
— А как же я? — заныла Лола. — Я тоже огорчена. Вот, смотри! — Она вытянула руки. — Вся дрожу.
— Не сейчас, Лола, пожалуйста. — Он протиснулся мимо нее и выбежал из квартиры.
И конечно, спустя считанные мгновения ожил ее мобильник. Тайер Кор прислал сообщение: «Только что видел выбегавшего из подъезда Окленда. В чем дело?»
Лола немного подумала и, сообразив, что есть возможность устроить неприятность Шиффер, написала в ответ: «Он встречается с Шиффер Даймонд. Она на съемках где-то в городе».
Инид тоже собиралась на улицу. Ее источники сообщали, что Билли подозревали в продаже креста Сэнди Брюэру. Причастность Билли к уголовному делу была не единственным, что ее озадачивало и гнало из дома.
Она спустилась вниз, прошла мимо двери Гучей.
Минди звонила в офис.
— Я сегодня не приду, — сказала она. — Скоропостижно скончался мой хороший знакомый, я слишком расстроена и должна побыть дома.
Она повесила трубку и открыла новую тему в своем блоге — смерть Билли.
«Сегодня я официально перешла в категорию среднего возраста, — записала она. — Не собираюсь прятаться от правды, наоборот, буду провозглашать ее во весь голос: я женщина средних лет. Недавняя безвременная смерть самого моего любимого друга обозначила неизбежное: вот я и достигла возраста, когда начинают умирать друзья. Не родители — к этому мы в какой-то степени готовы, — а друзья. Наши сверстники. Мое поколение. Начинаешь думать, сколько еще времени остается тебе самой и как ты намерена использовать это время».
Инид перешла улицу и постучала в дверь Флосси Дэвис. Потом отперла дверь своим ключом. Она удивилась, увидев Флосси не в постели, а в гостиной — старуха наблюдала в окно за столпотворением перед домом номер один.
— Я как раз думала, скоро ли ты пожалуешь, — обратилась Флосси к гостье. — Видишь? Я была права: крест находился в квартире Луизы Хотон. А мне никто не верил! Ты не представляешь, каково это: столько лет знать правду и подвергаться насмешкам! Ты не догадываешься…
— Хватит! — оборвала ее Инид. — Совершенно понятно, что крест взяла ты. Луиза узнала об этом и заставила тебя отдать его ей. Почему она тебя не выдала? У тебя был на нее компромат?
— А еще называешь себя автором колонки сплетен! — фыркнула Флосси, цокая языком. — Много же времени тебе потребовалось, чтобы догадаться!
— Зачем ты взяла крест?
— Захотела — и взяла! — фыркнула Флосси. — Уж больно хорошенький! И уж больно плохо лежал… Его собирались запереть в этом дурацком музее, вместе с остальными мертвыми вещами. Луиза подсмотрела, как я его беру. Я не знала, что она это видела, до модного показа Полин Трижер. Луиза подсела ко мне — раньше она никогда так не поступала. «Мне известно, что у тебя в сумочке», — сказала она мне шепотом. Луиза и тогда умела нагнать страху. Странные у нее были глаза — то ли голубые, то ли серые. «Не знаю, о чем ты», — ответила ей я. Следующим утром она явилась ко мне домой. Я тогда жила в квартире Филиппа — мальчика еще на свете не было, а ты работала в газете и не обращала внимания ни на кого, кроме самой себя.
Инид кивала, вспоминая. Насколько та жизнь отличалась от нынешней! Целые семьи сплошь и рядом жили в квартирах всего с двумя спальнями и с одной ванной, да еще считали, что им повезло. Ее отец купил две соседние квартиры и собирался превратить их в одну, но внезапно умер от сердечного приступа. Так Инид осталась в одной квартире, а Флосси с маленькой дочерью — в другой.
— Луиза обвинила меня в краже креста, — продолжила рассказ Флосси. — Она пригрозила, что донесет на меня и что я сяду в тюрьму. Она знала, что я вдова и у меня на руках ребенок. Вот и сказала: «Отдай крест мне, тогда я тебя пощажу». Она пообещала вернуть крест в музей так, чтобы никто ничего не заметил.
— Пообещала, но не вернула, — закончила за нее Инид.
— Вот именно! Вздумала оставить его себе. Она так решила с самого начала. Она была очень жадной. И потом, если бы она вернула его в музей, то не могла бы всю жизнь держать меня на крючке.
— Ты что-то про нее знала, — сказала Инид. — Что именно?
Флосси окинула взглядом комнату, словно желала убедиться, что их не подслушивают, потом пожала плечами, наклонилась в кресле.
— Теперь она мертва и ничем мне не навредит. Почему бы все не рассказать? Пусть весь мир узнает, что Луиза Хотон была убийцей!
