свое место усадить, когда меня укокошит. В багажнике припрятал, представляешь? – она не сводила глаз с Дубравина. – Вместо женского и мужского в машине сгорели два мужских. Пришлось мне хорошенько потратиться, чтобы экспертиза показала то, что мне нужно было. Повезло, что успела финансовую подушку безопасности себе подготовить: Стас всегда меня недооценивал, думал, я дурочка, а я слишком многое знала и в кармашек себе прятала все нужное – так и жизнь новую начала за границей, с нуля. А он меня в психушку хотел отправить, если бы с вами двумя по плану все сложилось, но ты, рыжая, не далась в зубы Стасику. Вот он и переиграл все на ходу.
– Ты сумасшедшая, – выдохнула я.
– В каждой женщине есть своя безуминка, – рассмеялась Загорская. – На самом деле я просто мужика этого очень хотела. Влюбилась по-настоящему, ну ты понимаешь, да? Как женщина женщину. Впервые в жизни, наверное, влюбилась. Вот и согласилась на авантюру Стасика. Это не я, это он все спланировал. Он так на тебе зациклился, что мне стало казаться, будто он тебя того… Бредил он тобой. Ненормально это было. Я же жертва на самом деле, Кеш, веришь?
– Матвей от кого?
– Не от тебя, – поджала губы она.
– Это я знаю. От кого? От Богомолова? Или еще кто был?
– Его живчики оказались поживее твоих, – хмыкнула Загорская. – Прости, Кеша, но в постели ты полный ноль. Без палочки.
– Между нами в ту ночь что-то было?
– Было, – выдала она, но я даже и на мгновение не поверила в правдивость этих слов.
Слишком хорошо знала, что может, а точнее, не может вусмерть пьяный мужчина. Особенно когда у него такая специфическая реакция на алкоголь, как у Дубравина.
Жаль, что трезвость рассудка меня подвела еще семь лет назад. Тогда балом правили чувства, а нужно было включать логику.
– Кеш, а ты меня совсем-совсем не любил? – склонила голову набок Загорская. – Сына же моего воспитывал, как своего. Значит…
Я глянула на мужчину. Весь его вид был красноречивее слов.
– Очень хочется шею твою скрутить, – сжал кулаки Дубравин. – Да мараться о такую дрянь не охота, жизнь себе портить.
От презрения, прозвучавшего в его голосе, даже мне захотелось передернуться.
Мой бывший муж открыл дверь палаты, и сюда, как по заказу, вошли полицейские.
– Очень надеюсь, что ты и сдохнешь за решеткой, – сказал Кеша. – Думаю, Стас тебя уже заждался.
– Так и знала, что доброта меня погубит, – закатила глаза Загорская. – Вот чем я хуже ее? Чем, а? И красивее же, и в постели ты с ней такого огня, как со мной мог бы, точно не испытываешь. Что во мне не так, скажи!
Для ответа Дубравину не понадобилось много времени.
– Все просто, Инга, – серьезно выдал он. – Ты – не она.
ЭПИЛОГ
– Хватит суетиться, – поцеловал меня в шею Дубравин. Мой вот уже как десять месяцев законный супруг. – Мы не съедим так много ни в этом году, ни в следующем.
– Ты просто не знаешь, сколько на самом деле едят мои братья, – рассмеялась я. – Хоть бы хватило Новый год встретить. Я так боюсь упасть лицом в грязь… А вдруг сделала что не так? Все же я не такая хозяйственная, как мама или Муся…
Это я преувеличила, конечно. К тому же у моих наставниц не было такого помощника-кулинара, как Дубравин.
Семейство Грачей на этот праздник ждать не приходилось. Их Маруська заболела – Нострадамус из Грача оказался не плох, родилась девочка, – и теперь они временно были невыездными. Зато все мое многочисленное семейство и дядя Кеши с женой обещались быть.
– Единственное, куда тебе грозит сегодня упасть, – это в салат оливье, – хмыкнул Кеша. – Но я очень сомневаюсь, что ты такое себе позволишь.
– Все тебе шуточки, – стукнула я его кулаком в плечо и едва не отбила себе костяшки. – Ай!
– Осторожнее, милая, – поцеловал каждый мой пальчик муж. – Давай встретим этот год дома, а не как предыдущий.
Прошлый раз никакой романтики не получилось. Мы были с Матвеем, в больнице. Переживали случившееся все вместе, еще крепче врастали друг в друга, налаживали утраченные связи и выращивали новые.
Наш мальчик выкарабкался.
Потом его ждала долгая и болезненная реабилитация, но мы со всем справились. Вместе.
Загорская отбывала срок в местах не столь отдаленных. Я не интересовалась ее судьбой, хотя как-то услышала краем уха, что заболела она сильно и неизлечимо. Видимо, собственная злоба ее настигла.
– Этот Новый год будет совершенно не похож на тот, предыдущий, – уверенно заявила я мужу.
У меня на будущее были просто грандиозные планы.
Я была еще не старой, чтобы попробовать родить малыша. Хотя согласна была даже носить звание «старородящей», лишь бы все получилось.
Очень хотелось пройти этот путь вместе с мужем: от начала и до закономерного финала.
А если не получится, то я готова была взять на воспитание ребенка. Да и Кеша, я уверена, не стал бы противиться такому.
– Главное, мы встретим и проведем его вместе, – улыбнулся Дубравин.
Стол был накрыт, елка убрана, я при полном параде готовилась встречать гостей, ну а пока они не приехали, присела возле мужа на диван. Полюбоваться огнем в камине и насладиться теплыми объятьями любимого.
Матвей занимался портретом Руси. Очередным.
Наша егоза очень любила позировать брату. Она вообще страдала только от недостатка внимания, если такое случалось, и страшно тяготела к публичности.
Я уже понимала, что будущую профессию Руслана выберет соответствующую, а не станет довольствоваться ролью на втором плане. Меня моя школа танцев и редкие выступления в театре Хорькова вполне устраивали, прошло то время, когда
