– Ему нужно время.
– Да, но у меня, у меня-то нет времени! – вскричала она. – Я беременна, черт возьми, и ребенок у меня в животе растет день ото дня! Я не могу велеть ему родиться тогда, когда его дед будет готов к этому событию! Господи, как заставить его понять меня?!
Джадд что-то неразборчиво пробормотал, погладив ее по волосам и еще теснее прижав к себе.
Челси вздохнула. Стоя вплотную к Джадду, она с наслаждением вдыхала исходивший от него аромат – до боли знакомый и родной запах, напомнивший ей об их былой близости, о счастливых днях, проведенных вместе с ним. Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания, и, слегка отстранившись от Джадда, воскликнула:
– Так что же мне делать? Продолжать свои безнадежные попытки умилостивить его? Пригласить его к себе на День Благодарения? Или примириться со сложившейся ситуацией и позволить ему, наконец, забыть, что он когда-то удочерил меня?
– Что ты! Ни в коем случае!
– А может быть, он хочет именно этого?
– Ты бы не говорила так, если бы присутствовала при нашей с ним беседе. Он был взволнован, раздосадован и очень зол на тебя. Люди, которым все безразлично, так себя не ведут. Поверь, ты ему нужна больше, чем когда бы то ни было, ведь у него после смерти жены никого кроме тебя не осталось. Но он хочет, чтобы ты подчинялась его воле и жила по правилам, которые он считает незыблемыми.
– Но ведь ему прекрасно известно, что это невозможно! Я не могу переделать себя согласно его желаниям! И вот получается, что я остаюсь в полном одиночестве. Я хочу, чтобы мы с ним по-прежнему были одной семьей. Скоро начнутся праздники, а ведь их принято встречать в кругу родных и близких. А мне, похоже, предстоит быть одной.
– Ты не останешься одна! Если Кевин откажется приехать к тебе, ты придешь к нам с Лео.
Челси подняла голову. Она вспомнила обо всем, что он говорил Кевину. Он так пытался выгородить ее, внушив старику, что женится на ней, если она этого пожелает, и что она ждет ребенка от него. Навряд ли он выполнил бы то, о чем говорил, но его готовность прийти ей на помощь тронула ее до глубины души. Несмело улыбнувшись, она спросила:
– Значит, мы по-прежнему друзья?
Уголки его губ тронула едва различимая ответная улыбка.
– Конечно, мы друзья!
– Ты все еще зол на меня за то, что я беременна?
– Да. Но это не помешает нам оставаться друзьями. И если у тебя не будет других планов, приходи к нам отмечать День Благодарения. Отцу понравилась твоя стряпня. Он с удовольствием ел яблочный пирог, и печенье, и все остальное. Попробуй приготовить тыкву, и он будет в восторге. Ты просто осчастливишь его этим!
Несмотря на окончательную размолвку с Кевином, Челси чувствовала, что уик-энд в Ньюпорте пошел ей на пользу. Она много спала, с аппетитом ела и подолгу сидела на веранде, дыша морским воздухом. Она легко и непринужденно чувствовала себя рядом с Джаддом. У нее хватало здравого смысла, чтобы не рассчитывать на продолжение столь же идиллических отношений в Норвич Нотче, где у обоих были многочисленные дела и обязанности и где им приходилось соблюдать необходимые условности. Но этот кратковременный отдых восстановил ее душевное равновесие, прибавил ей сил, в чем она, сама того не сознавая, так нуждалась.
Но все когда-нибудь кончается. Кончился и этот уикэнд. Пора было возвращаться в Норвич Нотч.
Едва переступив порог Болдербрука, Челси почувствовала неладное. Она метнулась в спальню и обнаружила, что кто-то рылся в ее вещах.
– Здесь кто-то побывал в мое отсутствие! – уверенно сказала она Джадду. Тот связался по телефону с Ноланом, который вскоре приехал в Болдербрук.
Челси провела их обоих в свою спальню.
– Смотрите, здесь явно кто-то был! – встревоженно говорила она. – Вот эти рисунки сложены стопкой. Я всегда их так складываю, да только лежат они у меня не здесь, а на другом конце стола! И книги на тумбочке возле кровати! Та, которую я в данный момент читаю, всегда наверху. А теперь она внизу! А я ведь точно помню, что, когда мы уезжали в Ньюпорт, я оставила ее сверху! Теперь посмотрите, как стоит мой портфель! Я всегда ставлю его монограммой наружу! Вы видите, что его повернули другой стороной?!
– Когда вы вернулись, дверь была заперта? – спросил Нолан.
– Да, – ответил Джадд. – И никаких следов взлома мы не обнаружили.
– Но в доме кто-то побывал! – настаивала Челси. Она была вне себя от досады и негодования. Ей казалось, что она ощущает в своей спальне чей-то чужой запах, ей то и дело бросались в глаза все новые и новые свидетельства вторжения неведомого врага в ее жилище, еще недавно казавшееся ей неприступной крепостью.
– Что-нибудь пропало? – спросил Нолан. Все это время он тщательно, сантиметр за сантиметром исследовал комнату, проверял, не взломаны ли запоры на окнах нижнего этажа.
– Единственная ценная вещь из имевшихся в доме осталась на своем месте, – мрачно ответила Челси. Она имела в виду рубиновое кольцо, оставленное ей Эбби. Обнаружив, что в вещах ее кто-то рылся, она немедленно выдвинула ящик комода, где под стопкой свитеров в маленькой изящной коробочке хранилась ее «фамильная» драгоценность. Убедившись, что кольцо на месте, она прекратила поиски, но теперь решила произвести более тщательный осмотр своего имущества.
– Не удалось ли тебе выяснить, кто мог испортить телефонную связь в Болдербруке? – спросил Джадд Нолана.
Челси открыла крышку коробки с украшениями, которые, в отличие от кольца Эбби, носила почти ежедневно. Все они лежали на своих местах.
Нолан нахмурился.
– Мы нашли отчетливый след ноги, обутой в рабочий ботинок двенадцатого размера малой полноты, – с неудовольствием произнес он. – Теперь представь себе, сколько сотен парней в нашем городе носят рабочие ботинки. И ведь размер, заметь, самый что ни на есть ходовой! Я побывал в Корнере и попытался навести кое-какие справки. Но выяснить мне удалось лишь одно – все они очень полюбили Челси. Они благодарны ей за помощь семье Венделла, а главное, за то, что она помогла "Плам Гранит" удержаться на плаву.
Челси один за другим открывала ящики бюро, купленного ею когда-то на аукционе, и внимательно рассматривала их содержимое. Паспорт и кредитная карточка оказались там, где она их оставила, как впрочем и все более или менее важные документы и письма.
– Я допросил всех, кто прежде попадал в поле зрения полиции из-за подобных дел, – продолжал Нолан. – Но у меня нет ни малейших оснований подозревать, что на сей раз это их работа. – Он потер ладонью затылок и обернулся к Челси, которая в этот момент открыла дверцу тумбочки, стоявшей возле кровати. – Должен вам сказать, что у нас еще никогда не бывало такой странной цепи происшествий. Дурацкие телефонные звонки, грузовик, едва не сбивший вас и Донну, сгоревший амбар, поврежденный провод, а теперь еще и взлом без малейших признаков кражи!
