постоянно обедала, когда работала помощницей Скота. Она была удивлена, что он до сих пор находится там и совершенно не изменился. Милое и спокойное местечко.
Джаки подошла к барной стойке и заказала рисовую лапшу на вынос.
— Мадам, с вас четыре фунта.
Джаки открыла сумку и принялась в ней копаться в поисках кошелька. Каково было ее удивление, когда его там не оказалось. Неужели она забыла его в издательстве? Но ей казалось, что она не доставала его там. У неё вообще не было времени, чтобы заглянуть в телефон, что уж говорить о сумке.
— Извините пожалуйста, кажется, я забыла кошелек в издательстве. Не закрывайте счёт, я сейчас схожу за ним и всё оплачу.
Официантка недовольно на неё посмотрела.
— Не нужно, я оплачу ваш счёт, — донесся мягкий мужской голос из-за спины.
Джаки выдохнула. Чего и следовало ожидать. Вот только она терпеть не могла мужчин, которые рьяно пытаются спасти девицу из беды. Рыцарские времена давно прошли и уже ни от кого не ждешь такого поведения, однако всё же рано или поздно ей приходилось сталкиваться с такими уникальными личностями. В их помощи не было бы ничего зазорного, если бы они делали это безвозмездно, но нет, данная помощь была лишь хорошо спланированным пикапом. Ведь большинство девушек так падки на столь редкое рыцарство.
— Не стоит, я вполне могу справиться сама, — Джаки обернулась. — Зейн…
Ее удивлению не было предела. Это определенно был Зейн. Черты лица, цвет волос — ничего не изменилось. Лишь небольшая уложенная бородка говорила о прошествии лет.
— Привет, — уголки его губ поднялись в едва заметной улыбке, обнажая идеально ровные белые зубы. Такая открытая и искренняя улыбка. Джаки не думала, что еще хоть раз ей доведется увидеть ее. Но вот он стоял прямо перед ней и улыбался, как ни в чём ни бывало.
— Привет, — неуверенно произнесла она.
— Я могу оплатить твой счёт, ты позже отдашь мне деньги? — продолжая улыбаться, спросил Зейн.
Джаки скованно кивнула, просто не зная, что ему ещё сказать. Она всё никак не могла отойти от шока.
— Отлично. Добавьте к счету ещё две кружки чая…
— Кофе, — перебила его Джаки.
— Что? — не понял ее он.
— Я сказала, что буду кофе, — повторила девушка.
— Хорошо, тогда кружку зелёного чая и кофе…
— С молоком.
Официантка оформила заказ, и они заняли свободный столик возле окна. Джаки молчала, не зная, как начать разговор, да и вообще о чём они могли говорить. Сейчас мужчина напротив неё выглядел таким далеким, что казалось странным, что он хоть когда-то мог быть близким.
— Ты пьешь кофе? — все же спросил Зейн.
— Это всё, что тебя интересует?
— Нет… просто… когда человек долгое время придерживается одного мнения, а потом резко отходит от него, это не может не вызывать вопросов.
— Понятно, — протянула Джаки. — Мне немного сложно ответить на этот вопрос. Я не знаю точного ответа. Мой муж всегда пил кофе, и этот напиток, аромат, атмосфера, всё это имеет его лицо и связанно с ним. Боже… Наверное, я какую-то глупость сейчас сказала.
— Совсем нет. Я понял тебя, — искренне ответил Зейн. Его взгляд был полон сочувствия. — Таким образом ты пытаешься заполнить пустоту, вызванную его отсутствием.
— Ты знал, что я развелась?
— Да, — лаконично и без лишних слов произнес Зейн. Было бы странно, если бы он сказал ещё хоть что-то, ведь в словах не было смысла.
— Пожалуй, я действительно пытаюсь заполнить пустоту, — Джаки сдалась. Она сломала ещё одну стену из лжи. Она лгала сама себе.
— Ты действительно любила его?
— Да.
— А сейчас?
— Не знаю…
— Ты не можешь понять, любишь ли ты его или испытываешь к нему привязанность?
Джаки удивил его вопрос.
— Я не понимаю, о чем ты.
Зейн выдохнул.
— Давай я попробую объяснить… Ты помнишь, что чувствовала ко мне?
Джаки кивнула.
— Между нами никогда не было страсти. Нам не нужны были поцелуи, мы проявляли свои чувства по-другому. Если честно, мы были просто хорошими друзьями, и ты никогда бы не стала бороться за меня или страдать. Между нами была лишь привязанность. Вот почему ты смогла так просто меня отпустить.
— Я любила тебя, — Джаки была уверенна в своих словах.
— Как друга.
— Возможно…
— Нет, это точно. Наши эмоции были пустыми. И после разрыва я страдал не от огромной любви к тебе, а от понимания, что должен страдать, ведь мы были парой. Это хоть немного напоминает то, что ты чувствуешь сейчас?
— Нет, — неуверенно ответила Джаки.
— Но ты не хочешь видеть его, потому что тебе больно?
— Не совсем… эти отношения были странными. Они странно начались, странно развивались и так же закончились.
— Но тебе их не хватает?
— Да…
— Тогда какая разница, как они начались или как развивались? Важна лишь их эмоциональная составляющая и то, что ты чувствовала по отношению к другому человеку. А ты его любила. К примеру, мои отношения с моей нынешней женой начались с огромного скандала. Она чуть не избила меня.
— Ты женился?
— Да, и я вполне счастлив в браке.
— Я рада за тебя.
— Я знаю, ведь мы были хорошими друзьями. А вот если бы ты меня любила, ты бы не была сейчас рада.
— Ты прав, — искренне улыбнулась Джаки.
— Так что тебе стоит попытаться изменить хоть что-то, если ты так страдаешь.
Джаки сидела напротив него, смотря ему прямо в глаза, понимая, что именно в этот момент была поставлена окончательная точка в их отношениях. Но при этом ей не было больно и она не чувствовала печали, просто перевернула страницу. Он был частью ее жизни долгое время. Но оставить его было гораздо проще, чем она думала.
========== Глава 35. ==========
Рик припарковался возле дома Джаки, не решаясь выйти из машины. Это был тот самый день Х. День, когда она разрешила ему взять Тима и поехать с ним куда-то повеселиться. Но днем Х его делала не только прогулка с сыном, но еще и ряд событий, которые должны были сегодня произойти. Было так странно согласовывать его расписание с её, при этом не объясняя причин. Странно, но даже забавно. Словно игра в шпионов.
Ведь с того момента, как он узнал, что Тим является его сыном, жажда общения с ним стала просто нестерпимой. Это было похоже на безумную любовь. Ему хотелось видеть его постоянно и проводить время вместе. Он ощущал невероятную тоску, когда этого мальчишки не было рядом. Однако стоило ему только появится в поле его зрения, как улыбка больше не сползала с его лица. Он
