опасные времена.
— Действительно, — сказал я. Два бабуина держались поблизости, как будто думали, что я пришел сюда, чтобы прикончить своего двоюродного дедушку. Неужели они думали, что я хочу занять его место? Я мог бы стать Капо действующей империи, мне не нужна была та, что лежала в руинах.
— Тебя послал твой отец? Ты здесь, чтобы помочь? Я думал, он пошлет еще несколько солдат, а не только одного.
— Поверь мне, я стою большего, чем просто один мужчина. — Я проигнорировал его вопрос о моем отце. Во-первых, папа выглядел бы слабаком, если бы я уехал без его разрешения, и это могло привести к тому, что он отправил бы меня обратно.
— Я слышал эти истории, — он указал на дверь. — Почему бы тебе не зайти выпить, а я позвоню твоему отцу, чтобы поблагодарить его.
Я кивнул, не моргнув глазом. Папа не признается, что я ушел, не спросив его. Двое охранников последовали за нами внутрь. Я поднял бровь, глядя на них. Альвизе явно боялся оставаться со мной наедине. Это было нехорошо для Капо. Папа был способен защитить себя, как и подобает любому Капо.
— Мы семья, — сказал я.
Альвизе хихикнул.
— Это мало что значит, не так ли?
— Для моей семьи это важно.
— Тогда почему ты здесь? Разве тебе не следует помочь своей семье в Вегасе?
В груди у меня сжалось незнакомое чувство.
— Им не нужна помощь.
И все же в тот момент я знал, что сделаю все, чтобы вернуться к ним как можно скорее, особенно к Авроре и Баттисте, даже если оба, вероятно, не хотели этого.
* * *
Альвизе попросил меня пожить на его вилле пару дней, прежде чем я должен был уехать в Неаполь, чтобы оказаться в гуще событий.
Я знал, что папа сильно разозлится, когда узнает, но не ожидал, что он пересечет половину земного шара. Когда Альвизе сказал мне, что мой отец направляется на виллу из аэропорта, я с трудом скрыл свое удивление.
Отец редко утруждал себя тем, чтобы скрывать свои эмоции, особенно ярость. Иногда он смягчал это ради мамы, но, когда он входил в гостиную виллы вместе с Альвизе, только глаза выдавали его ярость. Его лицо представляло собой маску контроля, пока Альвизе все бубнил и бубнил о текущем состоянии Каморры в Кампании.
Папе этот парень не нравился, поэтому я знал, что ему стоило дополнительных усилий сдерживаться.
— Мне нужно немного поговорить с моим сыном наедине, — сказал папа.
Альвизе кивнул.
— Ты можешь остаться здесь, и я дам вам немного уединения.
— Мы пойдем в сад подышать свежим воздухом, — сказал папа, жестом приглашая меня выйти с ним на улицу. Я бы тоже не остался в этих стенах для частной беседы. Готов поспорить, у Альвизе повсюду были глаза и уши.
В тот момент, когда мы с папой оказались снаружи, спрятавшись между массивными оливковыми деревьями, его маска самообладания слетела.
— Я даже не знаю, что тебе сказать.
Это было впервые.
— Я говорил тебе, что уйду, когда почувствую, что теряю контроль. Приехать сюда и помочь Каморре где-нибудь в другом месте казалось мудрым выбором. Я не спрашивал у тебя разрешения, потому что это ничего бы не изменило.
— Я даже не поэтому хочу прижать тебя к этому гребаному дереву, — прорычал папа.
Я кивнул.
— А. Это из-за Авроры?
Отец набросился на меня.
— Это из-за гребаного сына, о котором ты мне не потрудился рассказать!
Я не злился на Аврору за то, что она рассказала моей семье. Я подвел ее и Баттисту. У нее больше не было причин заботиться о нем ради меня. Она хотела вернуть свою свободу и свою жизнь.
— Я знаю о нем всего два месяца.
— Тогда тебе следовало сказать мне об этом два месяца назад! Вместо этого я узнаю, что ты заставил Аврору заботиться о своем сыне, лгав всем нам. Фабиано взбешен, и это еще мягко сказано. На твоем месте я бы не поворачивался к нему спиной.
— Мне нужно было во всем разобраться самому, прежде чем рассказывать тебе.
— И вот как ты понимаешь, что значит быть отцом? — Папа обвел нас жестом. — Убегаешь в Италию?
— Поверь мне, со мной здесь всем будет лучше. Мне нужно взять себя в руки, прежде чем я вернусь.
— Ты чертовски уверен, что возьмешь себя в руки. Я взял, и ты тоже сможешь.
Я уставился на него.
— Но я — это не ты, папа! Я должен во всем разобраться сам.
— И пока ты во всем разбираешься, ты ожидаешь, что все остальные возьмут на себя твои обязанности.
— Держу пари, маме и Киаре нравится заботиться о Баттисте, пока меня нет, а все остальные дела могут быть выполнены Массимо и Алессио теперь, когда они снова могут спокойно спать по ночам.
— Я думаю, Аврора хочет продолжать заботиться о твоем сыне. Я не знаю, что ты сделал с головой этой девушки, но она явно готова многим пожертвовать ради тебя.
Я был озадачен. Я не ожидал, что Аврора продолжит следить за Баттистой. Я всегда думал, что она передаст его моим родителям, как только у нее появится такая возможность. Я должен был признать, что мое сердце ускорило ритм, думая об этом. Я прикоснулся к татуировке, не думая об этом.
Папа схватил меня за рубашку и задрал ее, обнажив татуировку с северным сиянием. Он бегло просмотрел ее, прежде чем, прищурившись, посмотрел на меня.
— Это то, о чем я думаю?
— Я не очень хорошо умею читать твои мысли.
— Если ты заботишься об Авроре, то то, что ты сбежал и бросил ее, определенно посылает неверный сигнал.
— Ты отправил маму обратно в Наряд, хотя она была тебе небезразлична. Это было еще глупее. Она могла бы выйти замуж за своего жениха, и ты бы никогда ее больше не увидел.
Папа схватил меня за плечо.
