Джонатан кашлянул.
– Мелисса, наверное, мне стоит сразу все сказать, пока я ни на что не отвлекся. – Он поднял руку, прося, чтобы я его не перебивала. – Я допустил ошибку. А ты совершенно права. Не мое дело решать судьбу твоего агентства. Кому, как не мне, знать, что для тебя значит помогать людям. Не подумай, что я не доверял тебе…
Наши взгляды встретились. У Джонатана были красные и усталые глаза. Но странное дело, он выглядел хоть и по-другому, но отнюдь не хуже.
– Я не доверял себе… Боялся заревновать, сойти с ума от своих страхов или свести с ума тебя.
– Со мной, – произнесла я, стремясь к нему всем сердцем, – тебе нечего бояться
– Знаю.
Джонатан взял меня за руки. Какие холодные были у него пальцы! Я принялась растирать их, чтобы отогреть.
– Теперь я это осознаю. Я должен извиниться кое за что еще. Мне не следовало скрывать от тебя, что я общаюсь с Синди. Признаюсь, я получил за это серьезный нагоняй от Бонни Хегель. К слову сказать, в Манхэттене у тебя есть надежные друзья. Понимаешь, я молчал не потому, что позволял себе лишнее, а, наверное, потому, что боялся… Синди могла выкинуть какой-нибудь фокус. Эх… Вышло так, что я сам все испортил…
– Нет, – возразила я. – Ничего ты не испортил. Просто… дал нам обоим время о многом задуматься.
Джонатан едва заметно улыбнулся.
– И предположить не мог, что ты смотришь на ситуацию именно так. – Он выдержал паузу. – Понимаешь, парень вроде меня не в состоянии поверить, что у него может бьггь такая вот девушка…
– Нет. – Я засмеялась. – Не понимаю!
– Но это чистая правда.
Мы посмотрели друг другу в глаза, и на миг мое сердце зашлось от наплыва чувств. Джонатан прилетел в такую даль, просто чтобы извиниться, и делал это в высшей степени достойно!
Джонатан повел бровью.
– Может, попробуем? – спросил он. – Я постараюсь понять тебя, ты – меня. Как думаешь, из этого выйдет толк?
– Не исключено. – Я положила его руки на свою талию и притянула его к себе так близко, что почувствовала, как от кашемира пахнет ночным холодом. – Если очень постараемся, может, толк и выйдет. Впрочем, что касается меня, я потребую убедительных доказательств.
На серьезном лице Джонатана появилась и тут же исчезла полуулыбка.
– Думаю, смогу их тебе представить. Прости, что не заговаривал об этом раньше. Кстати, ты права: мне давно пора принять меры, чтобы окончательно не помешаться на карьере. А с твоим агентством… Я больше слова не скажу против. Ты занимайся своими делами, я продолжу биться, как ненормальный, над своими… – пробормотал он, крепче меня обнимая. – Только вот не перегнуть бы с работой палку…
– Об этом мы еще побеседуем, – прошептала я, наклоняя голову так, что мой нос коснулся его носа. – Уверена: мы что-нибудь придумаем. Ты ведь у нас великий специалист по решению проблем!
– Надеюсь, отыщу выход и теперь. – Губы Джонатана были так близко от моих, что я чувствовала его дыхание. – Когда желаешь чего-то так страстно, как я хочу тебя, в успехе можно не сомневаться.
Я прильнула к нему всем своим существом, наши губы встретились – горячие на холодном октябрьском ветру. Я слышала и не слышала Нельсоновы крики: «Закрой парадную! Сквозняк!» и как Храбрец заливается истеричным лаем. В мыслях был один только Джонатан.
Мы целовались до тех пор, пока наверху не завизжала Габи и Роджер не заорал: «Это всего лишь чертова собака в парике, Габи!»
– Я в любом случае приехал бы, – сказал Джонатан, отстраняясь. – Понадобилось позвонить в твое агентство.
– Серьезно? – с сомнением в голосе спросила я. – Зачем?
Джонатан порылся в кармане, с победным видом извлек коробочку и достал колечко с сапфирами.
– У меня две проблемы. Во-первых, хочу спросить совета насчет того, какое выбрать кольцо… Можно?
Он посмотрел на меня, и я растрогалась, в какое-то мгновение заметив неуверенность в его глазах.
– Да, пожалуйста.
Джонатан надел кольцо мне на палец и оценивающе на него взглянул.
– Вообще-то неплохо смотрится и это, но американцы, дабы все издалека видели, что женщина помолвлена, покупают вещи посерьезнее. Понимаешь, о чем я?
На моих губах заиграла улыбка.
– Мне достаточно и этого колечка, Джонатан. В чем твоя вторая проблема?
Когда я повернула кольцо так, что камни блеснули в фонарном свете, с губ Джонатана слетел глубокий вздох, будто он все это время только этой минуты и ждал и теперь окончательно успокоился.
– Я задумал купить кровать для своего нового дома в Гринич-Виллидже. Большую основательную английскую кровать с пологом на четырех столбиках. Предпочтительно старинную. Такую, чтобы можно было спрятаться от всего мира. Дом, видишь ли, слишком большой… И в нем довольно тоскливо, когда живешь один с собакой…
Я улыбнулась, обвила руками его шею и прислушалась к шелесту сухих листьев, что гонял туда-сюда разгулявшийся ветер. На Джейн– стрит тоже похолодало. Наступила пора позаботиться о тепле и уюте.
– Занятная просьба. Буду счастлива, помочь тебе в поисках такой кровати.
– Отлично, – пробормотал Джонатан и снова поцеловал меня.
Стоун — мера веса, равен 14 фунтам , или 6,34 кг .
Знак «v» — грубый жест, выражающий презрение: указательный и средний палец поднимаются в форме буквы V ладонью внутрь.
«Пенни и фартинг» — старинный велосипед; диаметр его переднего колеса в пять раз больше диаметра заднего (размер пенни был в несколько раз больше размера фартинга).
Претцель — сухой кренделек, посыпанный солью.
"Веселые Гордоны" — шотландский групповой мужской танец.
В канун Дня всех святых дети в маскарадных костюмах и страшных масках ходят по домам и со словами: «Откупись, а то заколдую!» просят сладости или другие подарки.
