просто одними тропами ходят.
Бывшая жена выглядит живее всех живых и прекраснее прежнего, хлопает длинными ресницами как ни в чём не бывало.
- Демид? – лицо Изи тут же меняется, становится плаксивым, напуганным, совсем не похожим на то, что было пять минут назад. Только теперь меня не подкупят невинные глазки, я прекрасно знаю, что скрывается за маской Изумруд. – Что ты тут делаешь?
- Забавно. У меня такой же вопрос. – Откидываюсь в бархатном кресле зелёного цвета. Определённо Изи помешана на этом цвете, весь дом пестрит зеленью.
Она переминается с ноги на ногу, пытается понять какую тактику поведения выбрать. Маленькая лживая дрянь загнанная в угол. Ахуеть. Я убивал себя два года по ней, искал смерти, виня себя в её смерти, сводил всю свою семью с ума, пока она загорала на Майорке.
Изи не особо скрывалась, разместилась в самом центре в шикарной квартире. И судя по интерьеру и вещам, она совершенно не бедствовала всё это время.
Она проводит испуганно руками по животу, поднимает голову наверх, пытаясь понять, в курсе я, что она тут не одна.
- Я попросил няню посидеть с девочкой, пока мы тут говорим. – Горечь разливается в животе, у меня совсем нет сомнений, что маленькая крошка в кроватке, та самая девочка, кого я видел на узи. И я даже не хочу сейчас думать, что эта женщина лишила меня возможности увидеть рождение моего ребёнка.
Сердце неприятно ноет в груди. А моя ли эта дочь?
У меня не было времени собрать информацию об Изи здесь, хотелось побыстрее посмотреть в глаза бесстыжей твари, что ни в чём не отказывала себе всё это время.
Изи заправляет непослушные пряди волос за уши, нервно проходит в гостиную, выпрямляясь как напряжённая струна. Дойдя до дивана, она практически падает на него, тяжело дыша и глядя на меня затравлено. Боится.
Правильно делает, что боится.
- Страшно? - Наклоняю голову чуть в бок, рассматривая жадно Изи.
Раньше глядя на неё, я умилялся миловидностью личика, трогательностью взгляда и женственностью. Считал Изумруд очень ранимой и хрупкой, наслаждался её красотой.
Теперь же я видел перед собой гениальную актрису, старательно вылепленную своим отцом. Кукла, созданная Омаровым. Сильная и хитрая Изи ловко подстраивалась под обстоятельства, изворачивалась как змея.
Красивая? Да. Но даже в подмётки не годится Николетте.
- Чего ты хочешь, Демид? – Видимо Изи решила снять маску, слепленную её отцом, и показать своё настоящее лицо.
- Кажется, ответ очевиден. Я хочу правду. – Для начала. – От начала и до конца.
Изи сглатывает, снова смотрит наверх, переживает за дочь. Дура, если думает, что я могу обидеть ребёнка.
- Как ты меня нашёл?
- Здесь вопросы задаю я. – Рявкаю, забывая, что на втором этаже спит маленькая девочка. Травмировать детскую психику совсем не хочется. – Ты сидишь здесь целая и невредимая, только потому что у тебя здесь дочь. Это единственное, что держит тебя на этом свете.
Она дёргается, нижняя губа начинает дрожать.
- Мне действительно страшно, но не за себя. – Отвечает Изи, сжимая ладони в кулаки. – Ты правильно заметил, у меня есть дочь, и я переживаю только за неё. Она самая ценное, что у меня есть.
Дочь. Дочь. В ушах начинает бить набат.
Я видел девочку. Маленькую копию Изи. Хорошенький невинный ребёнок…
Изи облизывает губы, смотрит на меня испытывающе. Она долго изучала мой характер, изучала целый предмет под названием «Демид Гроссерия». Посмотрим, как хорошо она выучила материалы.
- Я жду правду, Изумруд Омарова. – Она вздрагивает, нервно усмехается и собирается густые волосы в хвост.
- Рассказ будет длинным… - Шепчет нервно.
- А я никуда не тороплюсь…
- Дэм…
- Никогда не называй меня Дэмом. Для тебя я Демид Максимилианович. – Поднимаю палец, а затем сжимаю ладонь в кулак. – И моё терпение подходит к концу, Изумруд. Я жду увлекательную историю твоей сучьей жизни.
- Не смей так говорить со мной, Демид… Максимилианович. – Настоящая Изи клыкастая, рычит и кусается. Раньше она едва смела глаза отрывать от пола, мне приходилось заставлять её выровняться. Какая лицемерка. – Я тебе не твоя новая жена, с ней будешь так разговаривать.
Поджимаю губы и подаюсь немного в кресле вперёд. Эта женщина специально выводит меня из себя, хочет, чтобы я разозлился и сорвался. Если знает о Николетте, значит, следила за мной.
- Окей. Тогда я поднимусь сейчас и заберу у тебя девочку. Посмотрим, как ты запоёшь без неё через пару недель. – Изи бледнеет. Манипулировать ребёнком не хорошо, но и пытать её настроения у меня нет.
- Хорошо. Хочешь правду, значит, получишь её. – Глаза Изи увлажняются. И только Всевышний знает, искренне она плачет или снова играет. – Если ты здесь, значит, уже знаешь, что вынудило меня сбежать. У меня не было особо много вариантов, ухватилась за первую попавшуюся соломинку.
- Очень познавательно. – Ёрничаю зло. – Но хочу услышать всю историю целиком с момента, где твой отец решил вырастить подстилку для своего врага.
- Ты намеренно пытаешься укусить посильнее, но ничего у тебя не получится. Нет. Ты не заденешь меня, Демид, больнее, чем мне уже было – никогда не будет. – Она начинает театрально разводить руками и хвататься за грудь.
- Не нужно давить на жалость, Изумруд. Я даю тебе шанс самой рассказать свою версию событий. Такую правду, какой ты её видишь.
Внутри меня клокочет ярость, хочется свернуть шею мерзкой сучке, что обманывала меня день днём. Больше всего на свете я ненавижу ложь, готов простить многое, но не лицемерие и не обман. И здесь я, чтобы собрать уже кубик-рубик и покончить со всем этим.
- Ладно… Разреши убедиться, что с Мадиной всё хорошо, и потом продолжим. – Не хотя киваю, предупреждая взглядом, что, если она попробует дёрнуться, разговор поменяет тон.
В груди начинает жечь. Мадина…
