- А ты ничего не перепутал ? Двенадцать часов назад ты ушел от меня со словами о том, что между нами было - это ошибка, потом весь вечер делал вид, что меня не существует, а теперь звонишь и говоришь, что мы улетаем! За кого ты меня принимаешь? - перешла она на пьяный крик.
- О, только не надо драм, тебе же не восемнадцать, Кими! - снисходительно пропел он, вызывая у нее очередную волну ярости. Обида клокотала в горле, и она была готова кричать о ней. А Маркус продолжал спокойным голосом объяснять ей очевидные вещи, словно дуре. – Если бы я знал, что ты рассчитываешь на то, что я тут же брошусь за кольцом, то...
- Я не рассчитывала на это! - отрезала она.
- Неужели? Тогда какие претензии? Ты ведь понимаешь, я не могу взять и сразу же развестись. А если тебя обидел прием, то тебе не хуже меня известно, что у нас договоренность с твоим отцом. – отчеканил он. Ким втянула воздух, успокаиваясь.
Как, черт возьми, у него все просто!
Но ведь действительно просто. И правда, чего она вообще ждала? Это вполне нормально, что он так повел себя с утра. Изменить жене, которая в состоянии психического расстройства, - тот еще груз. И наверняка это его гложет, и он не может ее пока оставить, чтобы окончательно не травмировать.
- Не думаю, что это правильно. - отчаянно возразила она в последней попытке.
- Но ты ведь хочешь этого? - вкрадчиво прошептал он, словно змей-искуситель. А у нее не было и толики добродетели, чтобы сопротивляться, поэтому она выдохнула.
- Хочу.
- Тогда будь хорошей девочкой и не трать наше время. Обещаю, буду джентльменом.
- Хорошо. - со смехом согласилась она, уступая. Да и могло ли быть иначе? Вряд ли она нашла бы в себе силы отказать, хоть в душе творилось "нечто".
- Ну, и прекрасно. Собирай вещички. Я уже жду тебя за углом дома. – довольно сообщил он.
Ким же отчаянно боролось с собой. Мысли дикими пчелами жужжали в голове, не позволяя на чем-то сконцентрироваться. Она не понимала, что происходит. Все существо в ней вопило послать этого самоуверенного ублюдка на хрен и положить трубку, но голос желания был сильнее. А желала она - оказаться вновь в его крепких объятиях, почувствовать его дыхание и тяжелый взгляд, от которого мурашки бегут по коже. В душе она ликовала и готова была кричать от восторга. Ведь не просто же так он позвонил, тем более сразу после чертового приема. Значит, она нужна ему, значит, все еще возможно.
- А как же Анна? – зачем-то спросила она, когда он уже собирался положить трубку.
- Что Анна? – недоуменно ответил он вопросом на вопрос, а после иронично добавил. - Она с нами не поедет, если ты об этом.
Они одновременно усмехнулись, а Ким расплылась в злорадной улыбке, прошептав про себя: ""Носовой платок" говоришь? Видимо, носовой платок все же нужнее, чем душа и сердце. Так что соси, с*ка!"
- Что мне с собой взять?
- Я похож на твою мамочку? – раздраженно поинтересовался Маркус.
Ким захихикала.
- Скорее на папочку.
- Не бери телефон, не хочу, чтобы твой надоедливый папаша или еще кто-то напрягал нас. Ладно, у тебя семь минут. – кинул он напоследок и отключился. Ким же прислонилась к стене, прижав кисть к горячему лбу. Она посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. Макияж потек, волосы растрепались, глаза лихорадочно блестели, на губах по прежнему играла глупая улыбочка, а щеки окрасил румянец. Ей стало тошно от себя.
"Во что ты превратилась? Кто это? Где твои принципы, Ким? Как случилось, что ты готова пятки ему лизать, как шавка, в надежде, что он кинет тебе косточку в виде ласкового взгляда? А еще ее осуждала, а ты ведь не лучше, если не хуже. Она-то хотя бы имеет какие-то гарантии, а ты... Он же тебя просто поимеет, а потом пинка даст, потупив глаза. Неужели не понимаешь?"
Но в том и было все дело, что она понимала. Все понимала и хотела. Хотела, чтобы хотя бы поимел, а что там дальше – мало волнует. Вот так умирает понятие гордость. И не потому что любовь, а потому что есть такие желание, которые сильнее гордости, сильнее человеческого достоинства, сильнее всего, что представляло раньше ценность. Они ослепляют человека, делают его безумным, толкают в пропасть, на обман, грех и преступление. И человек плюет на все, как когда-то Ева наплевала на завет своего Создателя, на жизнь свою плевала, ибо ей было сказано, что умрет, если сорвет плод, но и смерть не остановила ее на пути к запретному, неизведанному наслаждению. Вот таким же Эдемским яблоком был для Ким Маркус Беркет и единственное, что останавливало ее на пути к нему – это останки гордости и какое-то подобие стыда и совести. Но разве могли эти правые увещевания чего-то изрядно потрепанного остановить? Ответом стала хлопнувшая дверь и стук каблучков по лестнице.
Ким бежала быстро, пытаясь оторваться от назойливых мыслей и бестолкового самоедства. Вихрем ворвалась в спортивную машину, поджидающую ее на углу дома и со всей силы хлопнула дверью.
- Эй, полегче. - возмутился Маркус, недоуменно взирая на нее. Ким скривила лицо, а после сама, поражаясь своей смелости, наклонилась и поцеловала его в щеку, мужчина дернулся и быстро отстранился. Девушка была смущена такой реакцией, она рассчитывала, что он поцелует ее в ответ. Но разве с Беркетом можно было на что-то рассчитывать?! Обижено отвернувшись, она уставилась невидящим взглядом в окно. Голова продолжала гудеть от выпитого, веки сами собой закрывались. Повернувшись, Ким искоса взглянула на суровый профиль, подавляя желание провести рукой по впалой щеке. Маркус был погружен в какие-то свои мысли, сосредоточенно ведя машину. Ей же ничего не оставалось, кроме как смотреть вперед. Но вскоре это молчание стало раздражать и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она спросила:
- Куда мы едем?
- Считай это сюрпризом. – бросил он на автомате. Эта небрежная фраза настолько резанула, что Ким затрясло от ярости.
- Останови машину! – потребовала девушка. За это время она немного протрезвела и начала кое-как соображать. Ким чувствовала себя какой-то дешевкой, которую используют как хотят и когда хотят. Нет, если она ему так нужна, то пусть сменит тон для начала. Она тоже себя не на помойке нашла, чтобы тащиться непонятно куда, да еще с мужчиной, которому, кажется, абсолютно насрать на ее присутствие.
- В чем дело? - на его лице наконец-то промелькнуло что-то, но тут же исчезло, как только он понял, что ее не тошнит и ей не плохо.
