— Тут старая лестница, ведущая к резервуарам. — Хасан высветил лучом старинные, отшлифованные временем каменные ступени. — Их построили еще римляне. В одиннадцатом веке были построены первые здания, но резервуары и лестница остались нетронутыми. Вода поступает сюда из горных источников. Следует лишь прочищать русло от камней, которые постоянно наносятся водными потоками.
Вот откуда у нас проточная вода. В большинстве других мест этого района цистерны устанавливаются на крышах, чтобы собирать воду от скудных дождей.
Хасан стал спускаться по лестнице, и Ясмин последовала за ним, держась рукой за стену, чтобы не поскользнуться.
— Ты можешь спрятаться внизу. Но я уверен, в этом не будет необходимости, так что не беспокойся. Просто я хочу, чтобы ты знала об этом месте.
Они дошли до конца лестницы, и Халифа направил свет фонаря на потолок. Резервуар имел форму бочки и был сделан из старого кирпича. Конструкция была просто великолепна. Ясмин поразилась архитектурному гению древних римлян. Многие дома, построенные в Европе уже в этом веке, ветшали и приходили в негодность, а эти своды, возведенные тысячелетия назад, все еще находились в прекрасном состоянии.
— Давай вернемся, — попросила Ясмин, дрожа. Она бросила еще один, последний взгляд вокруг, но слабый луч фонаря едва пробивал чернильную темноту подземелья. Ясмин не особо привлекала идея прятаться в кромешной тьме.
Хасан быстро вывел Ясмин во двор. Она испугалась людей, которые охраняли высокие неприступные стены.
Свет, падавший из окон, поблескивал на лоснящихся прикладах ружей, и Ясмин задрожала. Это был совершенно другой мир, не похожий на тот, к которому привыкла Ясмин. Для живущих в нем людей жизнь и смерть существовали рядом, постоянно переплетались и ничего не значили.
Вопрос заключался не в том, как ты проживешь в пустыне, но как ты в ней умрешь.
Ясмин подумала о религиозных войнах. По общепринятому мнению, если мужчина погибал в сражении, он попадал прямо в рай — вне зависимости от того, насколько грешную жизнь вел на этой земле. Такая психология обусловливала свирепость воинов и жестокую беспощадность средств, которыми велись религиозные войны.
Ясмин плотнее закуталась в халат и поспешила в дом.
Теплые отблески света были окрашены благодаря коврам в красные и голубые тона и казались чрезвычайно приветливыми. Они манили Ясмин и сулили ей покой и умиротворение, хотя никто не мог поручиться, удастся ли ей остаться в живых в течение ближайших двадцати четырех часов.
Халифа проводил Ясмин до дверей ее комнаты, на пороге которой слегка поцеловал ее в лоб.
— Поспи немного, — тихо сказал Хасан. — Судя по всему, ничего не должно случиться. Но на всякий случай тебе нужно как следует отдохнуть.
Ясмин прилегла на подушки и уставилась взглядом в окно. Висевшая в небе круглая луна была уже на ущербе.
Ясмин наблюдала за тем, как на одном из ее боков образовывалась едва заметная тонкая полоска. Небольшая керосиновая лампа, освещавшая комнату, рисовала на стенах замысловатые тени. Ясмин, уставшая больше, чем сама о том подозревала, скоро уснула.
Проснулась она от звуков стрельбы. Пальба была беспорядочной и раздавалась где-то вдалеке. Но голова Ясмин прояснилась мгновенно. От сна не осталось и следа.
Ясмин услышала гортанные крики во дворе и решила найти Хасана, но его нигде не было видно. Войдя в главный зал, Ясмин приостановилась, увидев в окно верхнюю часть стены с бегущими по ней фигурами людей.
Она неожиданно вспомнила, что должен приехать Шарль. О Аллах, он уже приехал? Это все из-за Шарля? В кого стреляют эти люди — в Шарля или в партизан? Куда, черт возьми, подевался Хасан? Ясмин поспешила вниз и тут увидела бегущего через двор Халифу.
— Что происходит? — спросила она дрожащим от тревоги голосом. — Почему они стреляют?
— Мы обнаружили банду каких-то людей в горах. Вот тебе пистолет на случаи необходимости. И помни, что я сказал тебе насчет резервуаров.
Хасан вручил Ясмин пистолет, и она удивилась, до чего же он тяжелый.
— Я не знаю, как стрелять из пистолета, — ослабевшим голосом беспомощно призналась Ясмин.
— Просто направь его на цель и нажми спусковой крючок, — спокойно сказал Халифа. Голос его вовсе не походил на голос человека, когда-то с таким изыском заказывавшего бутылку шампанского в богатом парижском ресторане. — А теперь — уходи отсюда немедленно. Если начнется стрельба, главным врагом для тебя станет шальная пуля. — Подтолкнув Ясмин в направлении ее комнаты, Халифа снова исчез в глубине двора.
Ясмин не знала, как поступить, и ей страшно не хотелось оставаться одной в комнате. Быстро оглядевшись, она решила, что самое время подумать о бегстве. Если удастся найти хоть какую-то лазейку, она получает большое преимущество во времени. Ясмин оставалось только надеяться, что Шарль не попал в самый центр перестрелки. В сложившихся обстоятельствах было бы лучше, чтобы он вообще пока не появлялся в этом районе.
Ясмин прошла по коридору, проходившему с другой стороны кухни. В конце его она увидела небольшую дверь.
Войдя в нее, Ясмин оказалась в помещении, являвшемся, очевидно, кухонной помойкой. Вонь стояла страшная.
Пройдя к двери, ведущей на улицу, Ясмин обнаружила, что стена здесь гораздо ниже остальных стен крепости. Довольная своим открытием, Ясмин направилась было назад, в дом, но внезапно услышала какой-то шорох.
Первое, что пришло в голову Ясмин, — кошка. Но тут же кто-то обхватил Ясмин сзади и повалил на кучу лежавшего в углу мусора. Большая ладонь зажала ей рот, сверху навалилось тяжелое тело.
Потребовалось несколько секунд, прежде чем Ясмин поняла, что чувствует очень знакомый свежий запах ароматного мыла.
«Шарль!» — мелькнуло в голове Ясмин.
Но Ламарке все еще плотно зажимал ей рот. Не имея возможности издать хотя бы звук и дать понять Шарлю, что она его узнала, Ясмин с трудом разжала зубы и медленно прошлась языком по ладони Шарля.
Она почувствовала, как Шарль вздрогнул от неожиданности.
— Ясмин? — прошептал он.
Она кивнула, и Ламарке тут же отпустил ее.
— Mon Dieu, Ясмин, — простонал Шарль, — что, черт побери, здесь происходит?
— В горах неспокойно, и они боятся, что мы здесь можем оказаться в опасности, — скороговоркой заговорила Ясмин. — А почему ты оказался на кухонной помойке?
— Это единственное место, не охраняемое этими головорезами. По дороге сюда меня чуть не убили какие-то свиньи, что прячутся в горах. А вообще ты мне можешь что-нибудь объяснить? Что за переделка, в которую мы угодили?
— Отвратительная, но не безвыходная, — зашептала Ясмин. — Послушай. Я должна вытащить тебя отсюда. Хасан намерен выдать тебя бунтовщикам в качестве заложника. Он думает, что это поможет ему откупиться и избавиться от них.
