— Стойте! Там… — Женщина вернулась и протянула мне сумочку. — Кольцо Трэвиса. Простите.
Когда она улыбнулась, ее глаза превратились в щелочки, а накладные ресницы стали еще заметнее.
— Все хорошо, дорогуша. Просто дыши.
— Я забыла как, — сказала я, надевая его кольцо себе на большой палец.
— Давай, — проговорила она, протягивая ладонь. — Давай мне ваши кольца. Я отдам их каждому из вас, когда понадобится. Элвис скоро приедет, чтобы проводить тебя к алтарю.
— Элвис… — Я недоуменно посмотрела на нее.
— Ну да, король рок-н-ролла.
— Я в курсе, кто такой Элвис, но…
Я положила кольцо женщине на ладонь рядом с кольцом Трэвиса.
— Можешь воспользоваться этой комнатой, чтобы освежиться. — Шантилли улыбнулась. — Трэвис уже ждет, а Элвис будет с минуты на минуту. Увидимся возле алтаря!
Не отводя от меня взгляда, она закрыла за собой дверь.
Я повернулась, ослепленная собственным отражением в огромном зеркале. Оно было обрамлено большими круглыми лампочками, как у актрисы из шоу на Бродвее. Я присела на банкетку и уставилась на себя в зеркале. Значит, вот кто я? Актриса?
Он уже ждал меня. Трэвис стоит возле алтаря и ждет, когда я присоединюсь к нему и мы дадим друг другу клятвы на всю оставшуюся жизнь.
А что, если мой план не сработает? Что, если его посадят и все это окажется впустую? Или же, напротив, он вообще не привлечет внимания следствия, тогда мой поступок также будет бессмысленным. Хватит уже прикрываться тем, что я пытаюсь спасти Трэвиса. Разве поэтому я выхожу замуж, даже не достигнув возраста, когда можно пить спиртное? Нужен ли предлог, если я люблю его? Зачем люди вообще вступают в брак? Если ради любви, этого у нас и так хватает. Вначале у меня не было ни тени сомнения. Но сейчас я ни в чем не уверена.
Я представила, как изменится лицо Трэвиса, узнай он правду, потом подумала, что с ним может сделать тюремное заключение. Нет, я не хотела, чтобы он пострадал, я нуждалась в нем так, словно он был продолжением меня. Это безусловно.
Стук в дверь поверг меня в панику. Я обернулась, стискивая спинку стула из белого кованого железа; ее завитки и изгибы сходились по центру, образуя сердце.
— Мисс? — густым голосом с южным акцентом проговорил двойник Элвиса. — Пора.
— Да? — тихо ответила я.
Сама не знаю почему. Мужчина меня не услышал.
— Эбби? Твоя пламенная любовь[1] ждет тебя, — пропел Элвис.
— Есть у меня еще минутка?
— Все в порядке? — после паузы донеслось из-за двери.
— Да, — отозвалась я. — Дайте мне минутку.
Еще через несколько минут в дверь снова постучали.
— Эбби? — На сей раз это была Шантилли. — Я могу войти, дорогуша?
— Нет, простите, но нет. Со мной все в порядке. Мне просто нужно еще немного времени, и я буду готова.
Еще через пять минут донеслись три удара в дверь, от которых у меня на лбу проступил пот. Удары были более мощные и уверенные, и я знала, кто это.
— Голубка?
Дверь распахнулась.
— Она здесь! Я только что проводила ее в комнату невесты, чтобы привести себя в порядок. Ты готов?
— Да! — сказал я, вскакивая на ноги.
Я вытер потные ладони о брюки и пошел следом за Шантилли по коридору и в холл. Затем остановился.
— Сюда, дорогуша, — сказала Шантилли, подзывая меня к двойным дверям, ведущим в часовню.
— Где она?
— Там. — Шантилли указала на дверь. — Как только она будет готова, мы начнем. Но ты, сладенький, должен стоять возле алтаря.
На лице женщины застыла доброжелательная, терпеливая улыбка. Наверняка ей случалось иметь дело с разной публикой: какие-то парочки являлись пьяными, другие в истерике. Бросив последний взгляд на дверь в комнату Эбби, я пошел за Шантилли. Потом получил инструкции, где надо встать. Пока она говорила, в дверях эффектно появился мужчина с крупным подбородком и в костюме Элвиса. Он изогнул губы в улыбке, напевая «Blue Hawaii».
— Боже, как я обожаю Вегас! А ты любишь Вегас? — спросил он, пародируя Элвиса.
Я широко улыбнулся:
— Сегодня — да.
— Большего мне и не надо! Мисс Шантилли рассказала тебе все, что ты должен знать, чтобы стать главой семьи?
— Думаю, да.
— Не волнуйся, приятель, все будет просто отлично. — Он похлопал меня по спине. — Я схожу за твоей будущей миссис. Ты и глазом моргнуть не успеешь.
— Ох уж этот Элвис! — хихикнула Шантилли.
Через несколько минут она взглянула на часы и направилась по проходу к двойным дверям.
— Такое бывает постоянно, — заверил меня распорядитель свадебной церемонии.
— Трэвис? — Еще через пять минут Шантилли просунула голову в дверь. — Думаю, она немного… нервничает. Поговоришь с ней?
Вот черт!
— Конечно, — сказал я.
Еще несколько минут назад проход казался мне довольно коротким, теперь же он растянулся на милю. Миновав двойные двери, я остановился перед комнатой Эбби. Помедлил, сделал глубокий вдох и постучал.
— Голубка?
Прошло несколько минут — длиною в вечность.
— Я здесь, — наконец сказала Эбби из-за двери.
Голубка находилась всего в нескольких дюймах от меня, но мне казалось, нас разделяли тысячи миль. Как и в то утро, когда я привез домой двух цыпочек из бара.
От одного воспоминания о том дне все внутри меня перевернулось. Я уже не был прежним Трэвисом.
— Детка, ты в порядке?
— Да, просто я… Я торопилась. Мне нужно немного отдышаться.
Судя по голосу, она далеко не в порядке. Я старался взять себя в руки, перебороть панику, которая раньше заставляла меня совершать всякие глупости. Я должен стать мужчиной, достойным Эбби.
— Уверена, что дело только в этом?
Она ничего не ответила.
Шантилли прокашлялась, пытаясь сказать что-нибудь подбадривающее. Мне же нужно было пробиться внутрь.
— Голубка, — сказал я и замолчал.
То, что я сейчас скажу, может все изменить, но благополучие Эбби перевешивало мои собственные эгоистические желания.
— Ты, конечно, знаешь, что я тебя люблю. Но, возможно, ты не знаешь, что больше всего на свете я хочу стать твоим мужем. Голубка, если ты не готова, я подожду. Я никуда не уйду. Не подумай лишнего, я очень этого хочу, но только если ты тоже хочешь. Просто… помни об одном: ты можешь спокойно открыть эту дверь, и мы пройдем к алтарю или сядем в такси и поедем домой. Я буду одинаково любить тебя в каждом из этих случаев.
После еще одной затяжной паузы я понял, что время пришло. И достал из внутреннего кармана пиджака старый потрепанный конверт, надписанный выцветшими чернилами. Провел указательным пальцем по изящным линиям и завитушкам. Моя мама написала на этом конверте «Для будущей миссис Трэвис Мэддокс». Отец отдал его мне, когда решил, что наши отношения с Эбби перешли в разряд серьезных.
