Коннер покачал головой, неодобрительно приподняв бровь. Боже правый, он был так похож на свою мать.
- Возьми меня на свою лодку. Только без девчонок.
- Это не моя лодка.
- О. - Коннер засунул в рот полную ложку мюслей и начал жевать. – Джоша Ф. в школу водит отец, - сказал он с полным ртом. – Иногда отцы должны водить своих детей в школу.
Как они умудрились перейти от лодок и рыбной ловле к школе?
- Разве тебя не возит твоя мама?
Коннер кивнул, с трудом сглотнув:
- Ты тоже можешь возить меня.
- Ну, может, иногда, когда я в городе. – Сэм сделал глоток. – Тебе нравится твоя школа?
- Она хорошая. Мне нравится учительница – миссис Рич. Она нам читает. И мне нравится Джош Ф.
- Это твой друг?
Коннер кивнул.
- Ага. В отличие от Джоша Р. Он – тупица. И мне не нравится. – Коннер почесал щеку. - Он меня ударил.
- За что?
Сын пожал худеньким плечом.
- Потому что я взял его рюкзак с Барни.
- С фиолетовым динозавром?
- Ага.
Сэм облизнул верхнюю губу:
- Ты дал ему сдачи?
- О, нет. – Коннер покачал головой. – Мне не нравится бить людей. Это невежливо.
Если бы ребенок не был так похож на него, Сэм бы засомневался, чей он сын. Леклер провел столько времени на скамейке штрафников в прошлом сезоне, что испытывал желание повесить там картинку и, может быть, поставить гелиевый светильник, потому что чувствовал себя как дома.
- Мне казалось, Барни нравится только малышам.
Подумав секунду, Коннер кивнул:
- В прошлом году мне нравился Барни.
- Барни - отстой.
Мальчишка засмеялся, снова показывая свои маленькие белые зубы.
- Ага. Барни – отстой.
ГЛАВА 4
Мужчина моей мечты: ответственный
К полудню Отэм натянула джинсы и простую белую футболку. Утюжками вытянула волосы так, что они стали гладкими и блестящими, нанесла немного туши на ресницы и подкрасила губы. И да, она сделала попытку выглядеть презентабельно, потому что позвонил Сэм и сказал, что сам привезет Коннера к двенадцати.
Нет, Отэм не старалась впечатлить бывшего. Не то чтобы она могла сделать это в любом случае, но ей не хотелось открывать дверь, выглядя усталой и ужасной: так, как всегда выглядела по воскресеньям.
К полпервому Отэм стояла в гостиной, глядя в большое окно. К часу она шагала по комнате с телефоном в руке, набирая номер Сэма. Он не ответил, и в голове пронеслись все возможные ужасные сценарии. Все, начиная от автоаварии и закачивая похищением. Каждый раз, услышав шум мотора, Отэм прижималась лбом к стеклу и смотрела на улицу. Каждый раз это был не Сэм, и ее беспокойство закручивалось еще одним витком.
Когда в час тридцать на подъездную дорожку, наконец, заехал большой красный пикап Леклера, Отэм оказалась на крыльце, прежде чем автомобиль затормозил, и спросила, сбегая по ступеням:
- Где вы были?
Она посмотрела внутрь пикапа и остановилась взглядом на Коннере, который был пристегнут ремнем безопасности.
При виде сына все ее беспокойство и страх превратились в злость.
Из грузовика показались длинные ноги Сэма. Кроссовки коснулись асфальта, и Леклер предстал перед Отэм в джинсах и темно-синем флисовом пуловере, как будто никуда не торопился. Как будто не опоздал на полтора часа.
- Привет, Отэм.
Винтажные «Рэй-Бан» красовались на слегка искривленном носу, а послеполуденное солнце сияло в волосах, как будто Леклер был золотым воином.
Краска бросилась ей в лицо, и пришлось глубоко вдохнуть, чтобы не закричать.
- Ты знаешь, сколько сейчас времени? – Вот так. Это прозвучало спокойно.
Он отогнул рукав свитера «Норт фейс», посмотрел на большие платиновые часы и ответил:
- Конечно, примерно час тридцать.
Как будто Отэм поинтересовалась просто так. Заглянув в грузовик, он вытащил маленький рюкзак с губкой Бобом.
- Привет, мам, - сказал Коннер, выбираясь вслед за рюкзаком со стороны водителя.
- Где вы были?
Коннер спрыгнул на землю, встав рядом с отцом.
- В «Шортис».
Это что, какой-то бар? Стрип-клуб? Бог свидетель, Сэм любил стриптизерш.
- Где?
- В торговом центре, - пояснил Сэм. – В нескольких кварталах от моего кондоминиума.
- Мы ели хот-доги, - голубые глаза Коннера расширились от возбуждения. – Я играл в пинбол. И набрал много очков.
Он шлепнул растопыренной пятерней по подставленной ладони отца, и Отэм почувствовала знакомую пульсирующую боль за правым глазом, которая возникала всегда, когда приходилось иметь дело с Сэмом. Тромб ли это или аневризма - Отэм не знала. И то и другое – не очень хорошо.
- Отлично. Просто замечательно, - ради сына она выдавила улыбку. – Попрощайся с папой.
Сэм присел, и Коннер оказался меж широко расставленных бедер отца.
- Пока, папочка, - он обвил руками шею Сэма и крепко прижался. – Может, мы еще раз сходим в «Шортис»?
- Конечно. - Сэм обнял сынишку, потом отстранился, чтобы посмотреть ему в лицо. – Или мы можем пойти в кино, или ты можешь прийти на игру, как мы договаривались.
Отэм не нужно было видеть лицо Коннера, чтобы знать: он смотрит на отца, как будто тот - лучший в мире после горячего шоколадного пирога.
Этому парню нужно было лишь подкармливать сына крохами своего внимания, и тот будет счастлив.
Коннер кивнул:
- И порыбачить.
Сэм рассмеялся, вставая:
- Может быть, следующим летом.
Коннер поднял ранец с земли.
- Хорошо.
- Иди в дом и убери вещи. – Отэм положила руку на светлые волосы сына. – Я приду через минуту.
Коннер посмотрел на нее, потом на Сэма.
- До скорого, дружище.
- До скорого, пап. – Он быстро прижался к ноге отца и направился по ступенькам к входной двери.
Отэм сложила руки под грудью, ожидая, пока сын зайдет в дом. Затем повернулась к Сэму. Она не хотела кричать или ругаться, или бить бывшего мужа по голове. Не хотела становиться сумасшедшей. Как это бывало раньше. Теперь она умела держать себя в руках.
- Ты сказал, что привезешь его к полудню.
- Я сказал «приблизительно».
- Что?
- Я сказал «приблизительно к полудню».
Боль из-за глаза Отэм переместилась в центр лба.
- Что это такое? Что-то вроде особой системы отсчета Леклера? Пока весь мир живет и работает в обычном времени, ты – не как все и пользуешься приблизительной системой?
Сэм улыбнулся, будто считал ее смешной.
- Я хотел провести с ним побольше времени, Отэм. В этом желании нет ничего плохого.
