- Я хотел провести с ним побольше времени, Отэм. В этом желании нет ничего плохого.
Это прозвучало так разумно.
- Ты опоздал на полтора часа. Я думала, что-то случилось.
- Мне жаль, что ты беспокоилась.
Этого было недостаточно. Кроме того, она не верила ему. Он разбрасывался словами, но совсем не имел в виду то, что говорил. Сэм никогда ни о чем не сожалел.
- Когда вы не появились, я позвонила.
Он кивнул.
- Я забыл свой телефон дома. Когда мы вернулись, я увидел твой звонок.
- Что? И не подумал мне перезвонить? Чтобы дать мне знать, что с Коннером все в порядке.
Леклер сложил мощные руки на не менее мощной груди.
- По тому, как ты взорвала мой телефон своими звонками, мне пришло в голову, что ты собираешься сожрать меня с потрохами. Да и сейчас ты умираешь от желания сделать это. И честно говоря, я никогда не звоню тому, кто умирает от желания сожрать меня с потрохами.
Отэм глубоко вздохнула и посмотрела на большое окно и маленькое лицо Коннера, прилипшего к стеклу. Ее самоконтроль держался на тонкой ниточке, когда она спокойно сказала:
- Ты незрелый и безответственный.
- Ну, милая, я никогда не говорил, что я не безответственный. Но ты слишком все контролируешь.
- Он мой сын.
- Он и мой сын.
- Он твой сын, когда это тебе удобно.
- Что ж, сегодня мне было удобно. Смирись с этим.
Смириться с этим? СМИРИТЬСЯ с этим? Боль во лбу взорвалась в голове, и весь контроль Отэм улетучился.
- А что насчет следующего раза? Как насчет того, что ты продинамишь его на следующей неделе или на послеследующей? Как насчет того, что он ждет встречи с тобой, а ты бросаешь его ради вечеринки с друзьями?
- Есть мероприятия, которые я обязан посещать.
- И ты был обязан присутствовать на той яхте с полуголыми женщинами? А как насчет твоих поездок в Вегас ради азартных игр и приватных танцев? – Хотя она не могла понять, как, учитывая их историю, он вообще может приезжать в Вегас.
Леклер качнулся на пятках.
- Ты ревнуешь?
Отэм закатила глаза. Но тут же пожалела об этом, потому что переносицу сжало тисками боли.
- Сам смирись, Сэм. Возможно, ты считаешь, что солнце встает и садится только ради твоей жалкой задницы, но открою тайну: это не так. – Она подняла глаза на Коннера, смотревшего на нее. – А единственного человека, который так считает, ты всегда бросаешь.
- Если бы я мог, то проводил бы с ним больше времени. Но ты знаешь, что с моим расписанием это сделать трудно.
- Если бы он был главным в твоей жизни, ты бы нашел время, - она заправила волосы за уши. – Этим летом ты был свободен, но провел с Коннером лишь три уикенда. Ты отменил по крайней мере восемь встреч с ним. И каждый раз, когда ты так поступал, мне нужно было постараться и загладить перед Коннером твою вину. Каждый раз, когда ты его огорчаешь, я – та, кто говорит, что ты его любишь и был бы с ним, если бы мог. Я – та, кто должен врать ему.
Челюсть Сэма напряглась.
- Я люблю его.
- И мы все знаем, какова цена твоей любви. – Отэм покачала головой. – Пока ты где-то изображаешь героя для тысяч мальчишек, твой сын рыдает в подушку, как будто его сердце разлетается на тысячу кусочков.
Сэм опустил руки и покачнулся, будто она ударила его.
- Я никакой не герой.
- Я это знаю. – Она указала на окно, не глядя на сына. – Но он нет. Пока нет. Он не знает, что ты просто эгоистичный козел, который его не стоит. Но однажды твой сын это поймет. – Отэм задохнулась, прикрыв ладонью пульсирующий от боли лоб. – О, Боже. Я не собиралась делать этого. Я не хочу. Не хочу терять контроль. Не хочу злиться и ругаться. Неважно, насколько верно все сказанное.
- Он рыдает в подушку? – Сэм сказал это достаточно громко, чтобы она услышала.
- Что? – Отэм посмотрела на окно. На сына, глядевшего на родителей. Он не казался расстроенным. Он не слышал, как она ругала Сэма. – Да.
- Я не знал.
- С чего бы тебе знать? – Она пригладила волосы и вздохнула. Внезапно почувствовав усталость. – Тебя никогда нет рядом, когда нужно подчистить собственные грешки. Уверена, тебе это никогда даже в голову не приходило.
- Ты говоришь о Коннере?
- О ком же еще?
Одна бровь приподнялась над солнечными очками.
- Сэм, пока твои действия не влияют на жизнь моего сына, ты мне до лампочки. И уже очень давно. Моя единственная забота – Коннер.
- Моя тоже.
Едва ли, подумалось Отэм.
- У него есть все, что нужно.
- Ему нужно мужское влияние.
Он разговаривал с ее братом?
- У него есть Винс.
- Винс – осел.
- Такой же, как и ты, но, по крайней мере, Винс держит свои обещания. Коннер знает, что может рассчитывать на него.
Сэм глубоко вдохнул носом и выдохнул, как будто она его утомила.
- Я сказал Коннеру, что он может приходить на мои игры, и я удостоверюсь, что он получит хорошие места.
- Он не может оставаться на ногах так поздно, иначе заснет в школе.
- В субботу не заснет. – Сэм сел обратно в пикап и захлопнул дверь. – Натали тебе позвонит.
Хоккей Коннеру не нравится. Да и драки он не любит, но если захочет пойти, Отэм не будет возражать, чтобы Натали забрала его. Кроме того, Сэм скоро потеряет интерес, и это в любом случае не будет проблемой.
Сэм не стал ждать ее ответа. Просто включил заднюю передачу и выехал с дорожки. Коннер махал ему из окна, но отец, как обычно, не поднял глаз и ничего не заметил. Отэм нахмурилась и покачала головой, поднимаясь по лестнице к двери. Вдалеке раздался рев двигателя.
Отлично. Винс. Как будто Отэм было мало драм.
Она остановилось на верхней ступеньке и подняла руку, чтобы прикрыть глаза от солнца. Ненависть между Винсом и Сэмом не была секретом, и Отэм надеялась, что эти двое не остановятся и не побьют друг друга на Морнинг-Глори-драйв. Она задержала дыхание, когда мужчины проезжали мимо друг друга, и хотя не могла разглядеть их, знала, что с них станется послать друг друга куда подальше.
Отэм стояла на крыльце и ждала. Она любила своего большого брата. Любила по многим причинам, но больше всего потому, что он всегда поддерживал ее. Неважно в чем. Винс был любящим и яростно преданным. Он боролся за нее. Всегда. Иногда принимая свою обязанность быть старшим братом и дядей слишком серьезно. Но это был Винс. Бывший «морской котик», который не верил в полумеры.
У него были свои демоны, о которых брат никогда не говорил, и жил он под девизом «Иногда совершенно приемлемо убить муху кувалдой».
Винс остановил «Харлей» на подъездной дорожке там, где только что стоял пикап Сэма, и заглушил двигатель. Перекинул длинную ногу через байк, встал и провел пальцами по коротким темным волосам.
