— Аэропорт! прерывает мои раздумья голос таксиста.
Я вдруг понимаю, что происходит, и в волнении поворачиваюсь к Люку.
— Приехали, — говорит он и смотрит мне в глаза. — Не передумала возвращаться домой?
— Нет! — твердо отвечаю я, а саму так и подташнивает.
Выхожу из машины и разминаю ноги. Вокруг снуют пассажиры с тележками, прямо над головой с оглушительным ревом взлетает самолет.
Боже, все наяву. Еще несколько часов — и мы в Лондоне.
— Кстати, — говорит Люк, — твоя мама оставила на моем мобильнике сообщение. Спрашивает, где мы — все еще на Шри-Ланке или уже в Малайзии.
Он комично шевелит бровями, я смеюсь в ответ. Вот они удивятся! А как все будут рады нас видеть!
И вдруг меня охватывает сумасшедший восторг. Наконец-то! Мы едем домой!
Свершилось! Мы все-таки вернулись! Вот она, родная английская земля.
Ну или английский асфальт. Прошлую ночь мы провели в гостинице, а теперь едем во взятой напрокат машине по дорогам графства Суррей, чтобы сделать сюрприз маме с папой. Еще пара минут — и мы будем на месте!
Он волнения мне не сидится спокойно. Я ерзаю, похлопываю по колену деревянной ритуальной маской южноамериканских индейцев. Воображаю» как изумятся родители, увидев нас! Мама заулыбается, а у папы от удивления наверняка округлятся глаза, а потом на его лице засияет улыбка… и мы бросимся навстречу друг другу в клубах дыма…
Да нет, откуда они возьмутся, эти клубы? Кажется, в кино «Дети железной дороги» так было, Но все равно будет здорово. Чудесное воссоединение семьи!
Наверное, мама с папой сильно без меня скучали. Я ведь единственный ребенок и еще никогда не уезжала от них так надолго. Мы были в разлуке целых десять месяцев.
Мое возвращение для них станет праздником.
Мы уже въехали в Оксшотт, мой родной городок. Мелькают знакомые с детства улицы, дома и сады. Проезжаем небольшой торговый ряд. Ничего не изменилось. Продавец из газетного ларька, когда мы тормозим на светофоре, приветственно поднимает руку, словно мы с ним видимся каждый день. Странно, он даже не удивился.
«Да вы что, ничего не понимаете? — так и подмывает крикнуть ему. — Я не была дома почти год! Я объездила весь мир!»
Сворачиваем на Мэйфилд-авеню, и тут я вдруг начинаю нервничать.
— Люк, может, стоило сначала позвонить? — говорю я.
— Теперь уже поздно, — отвечает он и поворачивает налево.
Мы уже почти на нашей улице. От волнения меня почти трясет.
— А вдруг у них сердце не выдержит? — испуганно спрашиваю я. — Или от неожиданности судороги начнутся?
— Да все будет хорошо, поверь мне! — смеется Люк. — Не дергайся ты так!
А вот и Элтон-роуд. Подъезжаем к родительскому дому. Приехали.
Люк останавливает машину и глушит двигатель. Минуту мы сидим неподвижно.
— Готова? — спрашивает он.
— Кажется! — неестественно высоким голосом отвечаю я.
Неуклюже, словно под пристальным взглядом, выхожу из машины. Денек славный. Сонную тишину провинциальной улочки нарушает только птичий щебет и далекое жужжание газонокосилки.
Подхожу к входной двери, медлю, оглядываюсь на Люка. Вот он, торжественный момент. С новым приливом волнения жму на кнопку звонка.
Тихо.
Я жду, потом звоню еще раз. Но никто не отвечает.
Их нет дома.
Как же так?
Я обиженно гляжу на закрытую дверь. Где это, интересно, разгуливают мои родители? Да еще в такой день, когда их единственная и обожаемая дочь вернулась из кругосветного путешествия?
— Можем сходить в кафе и вернуться попозже, — предлагает Люк.
— Пожалуй, — отвечаю я, изо всех сил стараясь скрыть разочарование.
Мой план рухнул. А я так готовилась к радостной встрече! И не думала, что сначала придется коротать время в какой-нибудь забегаловке и давиться кофе.
Огорченно отхожу от двери и толкаю кованую калитку. Тереблю сломанную задвижку, которую папа уже лет двадцать собирается починить, и смотрю на розы, посаженные мамой в прошлом году к нашей свадьбе.
Господи, мы женаты почти целый год. Как странно.
Вдруг я слышу чьи-то далекие голоса. Поднимаю голову и приглядываюсь. Из-за утла только что вывернули двое. Ой, да это же мама с папой! Идут себе по улице. На маме летнее платье в цветочек, на папе — розовая рубашка с коротким рукавом. Оба такие загорелые и бодрые.
— Мама! — визжу я, и мой звонкий возглас эхом отражается от тротуара. — Папа! — Широко развожу руки. — Мы вернулись!
Мама с папой поднимают головы и застывают на месте. И тут я замечаю, что с ними еще кто-то. Какая-то женщина. Или девушка. Солнце слепит так, что не различишь.
— Мама, папа! — снова кричу я.
Что это с ним? Не двигаются с места. Видно, потрясены до глубины души. Или приняли меня за призрак.
— Я вернулась! Это же я, Бекки! Сюрприз! Неловкая пауза.
К моему полному изумлению, мама с папой вдруг начинают пятиться.
Что… что они делают?
Примерно так я и представляла себе нашу встречу. Только наоборот. Они должны были бежать ко мне, а не от меня.
А мама с папой уже скрылись за углом. Улица снова опустела и притихла. Даже не знаю, что сказать.
— Люк, это были мои родители? — наконец в полной растерянности выговариваю я.
— Кажется, — отвечает обескураженный Люк.
— И они сбежали… от меня?
Мне ужасно обидно. Родные мама с папой бегут от меня как от прокаженной.
— Нет! — спешит успокоить Люк. — Конечно, не от тебя. Они, наверное, тебя и не заметили. Смотри, — он указывает пальцем, — да вот же они.
И точно: из-за поворота появляются мама и папа, но на этот раз одни. Пройдя несколько шагов, папа наигранно хватает маму за локоть и тычет в мою сторону:
— Это же Бекки!
— Бекки! — вопит мама не своим голосом. — Не может быть!
Примерно так же фальшиво она кричала в прошлом году, играя в любительском спектакле по роману Агаты Кристи роль женщины, обнаружившей труп.
— Бекки! Люк! — орет папа.
И они действительно бегут к нам, а я от волнения сама не своя.
— Мама! — кричу я. — Папа! Мы вернулись!
Я несусь к ним, раскинув руки. Бросаюсь в объятия к папе, к нам присоединяется мама, и вот мы уже слепились в один ком.
— Ты дома! — восклицает папа. — С возвращением, детка!
— Все нормально? — Мама взволнованно оглядывает меня. — У вас все хорошо?
— Прекрасно! Мы просто решили вернуться домой! Соскучились! — Я крепко обнимаю маму. — Мы знали, что вы тоже скучаете!
Мы втроем возвращаемся к дому. Папа жмет руку Люку, а мама обнимает его.
— Поверить не могу, — она переводит взгляд с Люка на меня, — просто не могу в это поверить. Люк, какие у тебя длинные волосы!
— Еще бы, — он улыбается мне, — постригусь, когда выйду на работу.
