Девочка ростом не менее пяти футов одиннадцати дюймов, если не всех шести футов,[4] первой вышла вперед. Я заметила, что она сутулится, когда ходит, явно осознавая свой рост. У нее было мрачное лицо с длинным загнутым носом над маленьким тонкогубым ртом, казавшимся узенькой бледно-красной полоской, особенно когда она улыбалась. Я очень скоро поняла, что усмешка – это ее любимое выражение лица. Жестокость изливалась из ее неодобрительно глядящих карих глаз-щелок. Девушка выглядела так, будто шпионила за целым миром, и казалась незваным гостем, попавшим на вечеринку к людям, куда более счастливым, чем она сама.
– Это Жаклин Жидо. Жаклин, познакомься с Жизель и Руби Дюма и их отцом.
– Здравствуйте, – произнесла Жаклин, быстро переводя взгляд с меня на Жизель. Я сочла, что девочек из нашего сектора предупредили, что Жизель будет в инвалидной коляске, но, разумеется, личная встреча с ней производила куда более сильное впечатление.
– Привет, – ответила я. Жизель лишь кивнула, но на ее лице промелькнул интерес, когда соседка Жаклин по комнате выступила из-за ее спины.
– А это Кэтлин Нортон.
Улыбка этой девушки оказалась намного теплее. С пепельными волосами, примерно нашего роста, но намного шире в бедрах и плечах.
– Все зовут меня Кейт, – быстро сказала она нам с коротким смешком.
– Или Толстушка, – сухо вставила Жаклин. Кейт только рассмеялась. Мне показалось, что она смеется всегда, когда говорит сама или когда слышит, что говорят о ней, причем неважно, что именно. Это была своего рода нервная реакция. Девушка взглянула на Жизель широко открытыми глазами, почти с благоговением, и я знала, что моей сестре это не понравится.
– Толстушка? – поддразнила она.
– Она ест все, что только попадается на глаза, и по всей нашей комнате прячет сладости, словно белка, – презрительно добавила Жаклин. Кейт засмеялась. Она впитывала сарказм своей соседки подобно губке, улыбалась и вела себя так, как будто ничего не произошло.
– Добро пожаловать в «Гринвуд».
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Которая из комнат наша? – нетерпеливо спросила Жизель.
– Как раз напротив, – ответила миссис Пенни. Когда мы обернулись, то увидели очаровательную, похожую на куклу, блондинку с розовой кожей, с ямочками на щеках, стоящую на пороге комнаты, расположенной рядом с нашей.
– Это Саманта, – объявила миссис Пенни.
– Привет, – поздоровалась девушка. Она выглядела намного моложе нас.
– Ты из выпускного класса? – спросила Жизель.
Крошка Саманта кивнула.
– Саманта из штата Миссисипи, – объяснила экономка так, словно речь шла не о соседнем штате, а о другом государстве. – Саманта, это Жизель и Руби Дюма и их отец.
– Здравствуйте, – проговорила она.
Звук чьих-то шагов по коридору заставил нас обернуться. В сектор торопливо вошла девушка с видом прилежной ученицы. Ее темные волосы едва прикрывали уши, а очки с толстыми стеклами и в черной оправе увеличивали карие глаза. Ее широкое лицо с грубыми чертами казалось лицом больного из-за своей бледности, но ее грудь была не меньше, чем у миссис Пенни, а великолепную фигуру, по выражению Жаклин, напрасно приставили к такому лошадиному лицу.
– Виктория! Как раз вовремя, чтобы познакомиться с новыми соседками – Руби и Жизель Дюма, – проговорила миссис Пенни. – Вики живет в одной комнате с Самантой, – объяснила она нам.
– Привет, – поздоровалась я, – меня зовут Руби. Девушка сняла очки и лишь потом протянула для приветствия длиннопалую руку. Я пожала ее.
– Я только что из библиотеки, – задыхаясь проговорила она. – Мистер Уорден уже вывесил список книг для чтения по европейской истории.
– Вики полна решимости стать той, кто произнесет прощальную речь на выпускном вечере, – объявила со своего порога Жаклин. – В противном случае она покончит жизнь самоубийством.
– Неправда, – возразила девушка. – Просто куда разумнее начать пораньше, – сказала она мне. Потом посмотрела на Жизель, на чьем лице красовалась почти такая же презрительная ухмылка, как у Жаклин. – Добро пожаловать.
– Спасибо.
– Ну где же наконец наша комната? – простонала моя сестра.
– Прошу сюда, дорогая, – миссис Пенни указала на открытую дверь. Стоило отцу вкатить туда Жизель, как она начала причитать.
– Она слишком маленькая! Как мы сможем жить здесь вдвоем? Здесь не хватит места для моих вещей, не говоря уже о вещах Руби.
Две односпальные кровати стояли рядом, разделенные лишь ночным столиком. Один шкаф справа, один слева. К кроватям примыкали два комода. Между ними оставалось достаточно места для инвалидного кресла Жизель. Их темное дерево сочеталось со спинками кроватей. Справа от входной двери помещался маленький туалетный столик с зеркалом, равным четверти зеркала в наших комнатах в Новом Орлеане. Кровати стояли у окон, занавешенных одинаковыми гладкими хлопковыми занавесками. Стены покрывали обычные обои с цветочным рисунком, никаких украшений не было. На деревянном полу не было ковра.
– Я рада, что еще кто-то так думает, – откликнулась Жаклин.
– Не стоит раздражаться, дорогая, – заговорила миссис Пенни. – У меня достаточно места на складе.
– Я не для того везла сюда вещи, чтобы хранить их на складе. Я собираюсь ими пользоваться.
– О Господи! – вздохнула миссис Пенни, поворачиваясь к папе.
– Все будет в порядке, – заверил он ее. – Мы сначала принесем самое необходимое, а потом…
– Мне необходимо все, – безжалостно заявила Жизель.
– Может быть, она сможет положить часть вещей в комнате Эбби, – предложила экономка. – Эбби живет одна, – добавила она.
– Кто такая Эбби? Где она? – требовательно спросила Жизель.
– Она еще не приехала. Это еще одна новая ученица, – пояснила миссис Пенни, обращаясь к нашему отцу. Тот кивнул. – В любом случае тебе не стоит беспокоиться, дорогая. Миссис Пенни здесь для того, чтобы все уладить и сделать девочек счастливыми. Я занимаюсь этим очень давно, – с улыбкой закончила она. Жизель отвернулась и надула губы.
– Я пойду за багажом, – сказал папа.
– Тебе помочь? – спросила я.
– Нет, оставайся со своей сестрой, – ответил он, выразительно подняв брови. Я кивнула, и он вышел вместе с экономкой.
Жаклин, Кейт, Саманта и Вики собрались у нашего порога.
– Зачем ты привезла так много? – поинтересовалась Вики. – Разве ты не знаешь, что большой гардероб тебе не понадобится? Мы носим форму.
– Я не стану ее носить! – выкрикнула Жизель.
– Тебе придется, – вступила в разговор Кейт и коротко хихикнула.
– Я не буду. Я не могу. У меня особые проблемы, – заявила Жизель. – Я уверена, что мой отец добьется того, что я буду ходить в собственных вещах. И здесь недостаточно места для них всех. Они останутся в ящиках и займут все свободное пространство.
