— Мне жаль, — но на этот раз, слова значили не только извинение. Это были слова — обещание, что она будет жить.
В груди у Виллема защемило. Забрав свои руки от её, он нежно взял Серенити за подбородок, и что-то внутри него оборвалось, от вида её заплаканного лица. С особым трепетом, он утёр её слёзы, осознавая, что Серенити наблюдала за ним так, словно он для неё был... всем миром. Это открытие одновременно было и бременем, и сокровищем, и Виллем не мог перестать думать, что и он тоже, сделал сегодня свой выбор. Он не убыл уверен что это, чёрт возьми, такое, и что всё это значит. Единственное, в чём он был уверен, что происходит что-то важное, потому что... девушка стала важной для него.
Слишком важной.
— Можешь мне кое-что пообещать? — Услышал он свой собственный голос.
Неуверенный кивок.
— Если ты когда-нибудь решишь оставить меня, не нужно просто... уходить. Скажи мне это лично. Я никогда не стану тебя останавливать, но только... скажи мне, — как только, слова вылетели из его уст, Виллем понял, что какая-то часть его приняла то, что их отношения не будут такими вечно.
— Обещаю, — казалось, и Серенити это поняла.
— Приятно снова тебя видеть, Серенити, — доктор Фергюс, пожал руку своей пациентки.
— И мне приятно, доктор Фергюс.
После того, как четырнадцатилетнюю Серенити сняли с учёта психиатрической лечебницы, она попросила, чтобы именно он и дальше её наблюдал. После долгих размышлений, он всё же согласился, даже не смотря на то, что ему приходилось прилетать несколько раз в году в Амстердам, и арендовать кабинет в клинике, неподалёку от дома Серенити.
Сегодня, была их первая встреча в году, и теперь увидев её уже семнадцатилетнюю, он был рад наблюдать, как Серенити Роли расцвела в прекрасную молодую женщину, от вида которой захватывает дух. Она была стильно одета в курту защитного цвета, поверх белой со стразами водолазки, джинсовых шортах и чёрных гетрах. Доктор был уверен, что с годами, она станет ещё прекраснее, и мог только надеяться, что также станет счастливее. Одному Богу известно, как она этого заслуживает.
Нажав кнопку "запись", он расположил диктофон на кофейный столик, и спросил:
— Как дела?
— Хорошо, насколько это возможно, доктор.
Всё ещё страдает от чувства вины, но уже меньше, чем в прошлом году, подумал доктор. Ему стало это ясно с того, как медленно и осторожно дрогнули её губы, будто она ещё думала, что не имеет права улыбаться.
Чтобы облегчить её участь, он решил сменить тему, и непринуждённо сказал:
—Миссис Ф. держит меня в курсе всех свежайших сплетен о тебе.
Щёки Серенити вспыхнули.
— Большинство из них неправда, мистер Фергюс.
Он приподнял бровь, уточняя:
— Значит, эти слухи о тебе, и наследном принце...
Она яростно закачала головой.
— Он не мой парень, и никогда им не был. Я... у меня никогда не было парня, доктор.
— Понятно. А почему?
— Никто не нравился.
Слова оказались неким бормотанием, что заинтересовало доктора. Возможно, его пациентка влюблена в того, о ком ей неудобно говорить? Но тогда кто он?
— Ты в кого-то влюблена, Серенити?
Она быстро покачала головой, слишком быстро.
Он опять решил поменять тему.
— А как дела дома?
— Хорошо, — Серенити уставилась на свои пальцы, избегая его взгляда.
— У вас всё хорошо с мачехой?
— Да.
— Ты ведь знаешь, что мне не стоит лгать, Серенити, не так ли?
Девушка прикусила губу.
— Она... в своей манере.
— Что означает? — Мягко подтолкнул он.
Она с трудом пожала плечами.
— Означает, что... она не разговаривает со мной, и не смотрит на меня, но я н-не могу её винить в этом. Я не её ребёнок, и если бы не завещание, мы обе понимаем, что наши жизни никогда бы не пересеклись.
— А сестра?
Серенити не сразу ответила. Шок, всё ещё не покидал её. После той истории, произошедшей в первый год её стажировки, местные папарацци усиленно интересовались ею, а Шейн подливала масла в огонь своими рассказами, о том, что Виллем взял её сестру под своё крыло, только из-за их отношений.
— Вы хорошо ладите с Шейн?
Серенити опять скромно пожала плечами.
— Учитывая то, что росли мы не вместе, то да, неплохо.
— Тогда, почему же, — тихо спросил он, — ты всегда приходишь одна на наши встречи? Даже несмотря на то, что я просил тебя появится с кем-то из семьи.
Медленный кивок.
— Но это не их вина, доктор. Я никогда не была... Ведь я, даже не часть их семьи, и это не справедливо заставлять их относиться ко мне так, будто, я всё же одна из них, когда это не так.
— А что на счёт твоих друзей? Я также упоминал, что буду рад с ними познакомиться.
Серенити покачала головой.
— У меня есть друзья, но не такие, которых, я могла бы пригласить... сюда.
Доктор приподнял бровь.
— Они не одиноки?
Серенити опять покачала головой.
Доктор решил, что это потому, как она сейчас выглядит, и из-за популярности, которую приобрела. И это заставило его вспомнить о причине внезапной популярности Серенити.
— А что, насчёт парня твоей сестры?
— Он пока не её парень, — выпалила она.
— Разве нет? — Доктор старался сохранять голос мягким.
— Нет. Это не так. Пресса пытается выставить всё так, будто это правда, но на самом деле, это не так. Он никогда не подтверждал этого, и не опровергал, так что... неправильно делать какие-то выводы. Ведь так?
— Кончено же, — ему было интересно, понимает ли сама Серенити, как она со страстью львицы защищала его. — Этот мужчина, Виллем де Конаи, он всё ещё встречается с твоей сестрой? Я спрашиваю, потому что, хочу понять, как много места он занимает в твоей жизни.
— Они выходят в свет время от времени, — даже просто говорить это, было больно.
— Тогда, выходит, это единственное время, когда вы видетесь?
Серенити покачала головой.
— Я опять работаю в его компании стажёром.
— Понятно. И как он тебе, как человек, работодатель, друг?
Глаза Серенити засверкали.
— Он великолепный человек, доктор. Вы даже не можете себе представить, какой он умный, добрый. Он...всё.
— Аха, — казалось, теперь, доктор окончательно всё понял, но прежде, чем он успел задать новый вопрос о миллиардере, раздался стук в дверь, прерывая его и доктор Фергюс нахмурился.
— Ты кого-то ждёшь, Серенити?
— Нет, доктор.
Всё ещё хмурясь, доктор поднялся, и открыл дверь, оказавшись в полном ошеломлении лицом к лицу с Виллемом де Конаи, собственной персоной.
