— Хлою! Да что ты, старина, я и сам не осмеливаюсь приблизиться к ней. С такой лошадью справится только профессионал. Ну что, пойдем в дом?
— Конечно, — с облегчением сказал Джо. Взглянув на Пирса, он подумал, что по-прежнему не любит его. — Пирс, кажется, в молодости ты был в Голливуде? Как жаль, что я не знал этого раньше. Ты мог бы оказать мне большую помощь при написании книги. — Джо с нетерпением ждал реакции Пирса. Интуиция не обманула его. Пирс внезапно побледнел, его глаза забегали.
Что же в них было? Страх? Гнев? Удивление?
Однако вскоре Пирс овладел собой.
— Боже милостивый! — воскликнул он, изобразив изумление. — Кто тебе это сказал, черт возьми?
— Одна очень милая дама, — осторожно начал Джо, вспомнив Иоланту. «Царство ей небесное», — подумал он. — Она оказала мне большую помощь. Это Иоланта Дюграт. Когда-то она занималась обучением молодых актеров Голливуда. Неужели ты не помнишь ее?
— Очень жаль, Джо, но не помню. Какое прекрасное имя — Иоланта Дюграт. Она и сама была актрисой?
— Да, в юности.
Джо заметил тревогу в глазах Пирса. Ему было так же трудно утверждать, что он не знаком с этой женщиной, как и признаться в обратном.
— Ну что ж, Джо, боюсь, что ты разгадал мою маленькую тайну. Об этом не знает даже Хлоя. Я всегда старался скрыть этот факт моей биографии. Глупо, конечно, но ничего не поделаешь. Увы, я не могу гордиться этим периодом моей жизни. К счастью, он был очень коротким. Точнее, меньше года. Я сделал ужасные вещи. Ужасные. Опустился до того, что демонстрировал театральные костюмы и даже играл танцующего пирата в каком-то мюзикле, посвященном мятежу на корабле.
— Я бы с удовольствием посмотрел этот мюзикл, — усмехнулся Джо. — Кстати, когда ты был там?
— В середине пятидесятых.
— Поразительно. Именно в это время я собирал материал для своей книги. Ты читал ее?
— Какую книгу ты имеешь в виду, Джо?
— Как какую? «Скандалы», — удивился Джо, вспомнив, что видел эту книгу в его библиотеке. Он продолжал внимательно наблюдать за Пирсом.
— Нет, — сказал тот с наигранным простодушием. — Нет, Джо, я никогда и не слышал о ней. Это что-нибудь занимательное?
— Не слишком.
— Жаль. Значит, ты не очень доволен своей книгой? Я бы с удовольствием почитал ее. У тебя есть хоть один экземпляр?
— Нет, — решительно ответил Джо. — К сожалению, у меня не осталось ни одного экземпляра. Последний я отдал своей бедной матери. Хлоя тоже просила меня об этом. Она считает, что это касается ее самым непосредственным образом, поскольку она твоя жена.
В глазах Пирса снова появилась тревога, но тут же исчезла.
— Вряд ли это ее касается. Бедняжка, она едва справляется с повседневной жизнью. Но надеюсь, что Хлоя привыкнет к этому.
— Не сомневаюсь, — ответил Джо. — С твоей помощью, конечно. Кстати, работая над книгой, я заинтересовался молодым человеком по имени Байрон Патрик. Тогда он был восходящей звездой Голливуда, но лотом оказался замешан в какой-то грязной истории. Ты встречался с ним когда-нибудь?
— Нет, — мгновенно выпалил Пирс. — Нет, я не был знаком с ним. Боюсь, что даже никогда не слышал о нем. Байрон Патрик. Какое типичное имя для Голливуда! Боже! Голливуд — ужасное место.
Они уже подходили к дому, и Пирс почувствовал себя увереннее. Он просиял от радости, увидев родственников.
— Джолион, я сказал Джо, что ты можешь остановиться в моем лондонском доме, пока будешь работать в театральном агентстве. Он находится на площади Монпелье. Ну как? Ты можешь принимать там своих друзей.
— Это было бы просто прекрасно! — восхитился Джолион. — Большое спасибо, сэр.
— Остается согласовать это с твоей матерью, — сказал Джо. — Ну, нам пора ехать. У меня еще очень много работы.
По дороге домой Джо размышлял о том, что Пирс нагло врал ему. Невозможно представить себе, чтобы молодой актер, пробующий свои силы в Голливуде, ничего не слышал о Байроне Патрике. Голливуд не такое место, где может затеряться известный актер, а к тому же Великий Магистр Общества любителей вина!
Ведущий актер кинокомпании «Эй-Си-Ай». Объект пристального внимания всех голливудских газет и журналов. Протеже влиятельнейшей Наоми Макнайс, герой самых знаменитых скандалов этого города.
Нет, даже вообразить невозможно, чтобы Пирс не слышал о нем. Значит, остается лишь догадываться о том, что заставляет Пирса скрывать свое прошлое. И не только от Джо, но и от всех вообще. Но Джо был для него наиболее опасен, поскольку интересовался не только скандалами, но и теми обстоятельствами, которые привели к гибели Байрона Патрика. Эта мысль не давала покоя Джо, решившему довести до конца свое расследование.
1968
Одним из любимых занятий Джо была игра «А что, если бы…». Он посвящал ей много времени. К примеру, что было бы, если бы Линкольн заболел 14 апреля 1865 года и не пошел в этот день в театр Форда? Что было бы, если бы 22 ноября 1963 года в Далласе шел дождь и Джон Кеннеди ехал в закрытой машине? Что, если бы Адольф Гитлер оказался чуть более талантливым и поступил в Венскую академию художеств? Или если бы Микеланджело страдал головокружениями, а Моцарт отличался крепким здоровьем? Применительно к жизни самого Джо можно было бы задать такой вопрос: что, если бы Каролина не услышала его выступления по радио в программе «Женский час»?
Как причудливо переплетаются в жизни случайности с закономерностями! Он много раз думал о том, что было бы, если бы какая-то женщина в голубом шелковом платье не перехватила такси у него под носом? В тот день он вышел из отеля «Кармель» в Санта-Монике и спешил поймать такси, чтобы добраться до аэропорта, но из-за этой женщины приехал туда на три минуты позже. Если бы не это, многое в его жизни пошло бы совсем не так.
Но это случилось. Она выскочила вперед и быстро шмыгнула в машину. Джо не сразу поймал другое такси, и это задержало его на несколько минут. Он прибыл в аэропорт усталый, но весьма удовлетворенный тем, что сделал в Лос-Анджелесе. Ему удалось встретиться с нужными людьми и собрать информацию, необходимую ему для дальнейшей работы.
Подъехав к зданию аэропорта, Джо увидел, что оттуда выходят два человека — красивый мужчина в бежевом костюме и высокая девушка в розовом платье. Джо сразу узнал обоих. Пирс Виндзор шел чуть впереди Флер и толкал тележку с багажом. Флер следовала за ним, улыбаясь и возбужденно жестикулируя.
Джо замер, не зная, что делать и думать об этом, как себя вести и как реагировать на эту неожиданную встречу. Он отдал бы все на свете, чтобы не видеть этого, не знать о тайной встрече этих людей, которые, как ему казалось, не должны быть знакомы. Джо подумал о Хлое, оставшейся дома с маленькими детьми. Если бы рядом с Пирсом шла другая женщина, Джо захотелось бы убить этого подонка. Но это была Флер, и ему следовало решить, что делать дальше. Почему она здесь?
Зачем приехала в Лос-Анджелес с этим негодяем? Может, ей вздумалось поразвлечься? Нет, не похоже. Скорее всего она пытается отомстить сестре, которую ненавидела всю жизнь.
Так или иначе, это было невыносимо. Флер надо остановить любой ценой. Она просто спятила, решил Джо, лихорадочно обдумывая план дальнейших действий. Необходимо спасти Хлою, а тем самым и Флер.
Что же касается Пирса… Джо не желал сейчас думать о Пирсе. Пока лучше оставить его в покое и разобраться с ним позже.
В самолете Джо пил бурбон, пытаясь хоть как-то заглушить душевную боль. Но даже бурбон не помог ему. Над всем доминировали три чувства — тревога, гнев и страх. К ним примешивалось еще одно, столь неожиданное, что Джо не мог признаться в нем даже себе.
Добравшись наконец до своего дома, он устало опустился на стул и решил тут же позвонить Флер. Джо соединился с агентством, но ему сказали, что она взяла на неделю отпуск и где-то отдыхает.
— Не могли бы вы попросить ее позвонить мне, как только она появится? Это Джо Пэйтон. Я в Лондоне.
Скажите ей, что это очень важно. — Теперь оставалось только ждать ее звонка.
— Джо?! Привет! Это Флер. Что-нибудь случилось?
— Да, — гневно ответил Джо. — Да, случилось нечто безобразное.
— Что?
— О, Флер, не надо. Ты сама это знаешь.
— Понятия не имею, — удивленно сказала она.
— Случилось то, чего никто не мог ожидать от тебя.
Что ты делаешь с Хлоей, с ее детьми, семьей, счастьем?
Что, скажи мне. Флер, черт возьми!
— Я… Джо, о чем ты говоришь?
— Ради всего святого, не прикидывайся невинной овечкой. Я был в Лос-Анджелесе, Флер, и видел все своими глазами.
— О-о-о!
— Как ты могла. Флер? Ты еще хуже, чем я думал.
Я знал, что ты страшная лгунья, болтушка, жестокая и бессердечная, но не подозревал, что ты способна на такое. Остановись, Флер, прекрати эту грязную игру. Умоляю тебя! Если ты этого не сделаешь, то, клянусь Богом, я сам остановлю тебя.
