— Алло?
На том конце провода возникло замешательство.
— Простите… Могу я поговорить с Анной?
Женский голос, и женщина явно удивлена, что трубку снял посторонний.
— Вы ошиблись. Здесь нет никакой Анны.
— Как нет? Вы уверены?
— Конечно, уверен. Вы набрали номер Розмари Фарли.
— Все правильно, — подтвердил женский голос. — Я туда и звоню. Но поговорить хочу с Анной. Она должна быть сейчас в доме.
— Вы ошибаетесь, — возразил Марк. — Анны здесь нет. В доме только Розмари.
Снова замешательство на другом конце провода.
— Нет, это вы ошибаетесь, — засмеялась наконец женщина. — Розмари здесь, со мной. Из-за нее я и звоню Анне. Я хотела ей сказать, чтобы она все-таки заехала к матери. Розмари все время про нее спрашивает.
Марк не знал, что и подумать. В голове у него все смешалось. Розмари — мать Анны?
— Простите, я не понял. Мисс Фарли здесь — это не Розмари? Это Анна?
— Конечно, Анна. А я — старшая сестра Розмари. Простите, а вы кто такой? Водопроводчик? Почтальон? Или из службы доставки? Вы потому приняли Анну за Розмари, что она оказалась в доме своей матери?
Наконец-то кусочки мозаики встали на место. Розмари там, наверху, вовсе не Розмари. Это Анна, дочка Розмари. Слава Богу! Любовницей отца оказалась не девчонка, а взрослая женщина, почти его ровесница. Это все-таки не так ужасно. Но почему, ради всего святого, почему Анна мистифицировала его? Ей что, показалось, что это забавно?
Но женщина, сестра Розмари, ждала ответа.
— Нет, я не водопроводчик. Меня зовут Марк Бейкер.
Женщина приглушенно вскрикнула. Марк удовлетворенно кивнул — сестре Розмари не придется объяснять, кто он такой.
— Я принял Анну за Розмари по одной-единственной причине. Анна обманула меня. Когда я приехал сюда, она сделала вид, что она — Розмари.
— О Боже! — воскликнула женщина.
— Не вешайте трубку! — потребовал Марк.
Женщина безнадежно вздохнула.
— Теперь в этом нет смысла, правда? Если Анна притворялась, что она — Розмари, значит, вам уже известно, что у вашего отца был роман с моей сестрой.
— У меня были подозрения, — процедил он. — И Анна подтвердила их, как только поняла, кто я такой. Мне одно непонятно — зачем она обманывала меня? Зачем это представление? Только вообразите себе мои чувства, когда я узнал, что отец имел связь с девушкой более чем вдвое моложе его! Как будто мало было самого факта супружеской измены!
— Пожалуйста, не корите Анну. Она очень привязана к матери и всегда стремилась защитить ее. У несчастной Розмари разбито сердце. Когда она узнала о гибели вашего отца, у нее случился нервный срыв. Анна, видимо, подумала, что вы приехали к ее матери, чтобы задавать ей ужасные вопросы.
Конечно, для того он и приехал. Он их и задал. Что ж, обман Анны понять можно.
Так-так-так, правильно ли он понял? Сестра Розмари сказала что-то о нервном срыве? Господи! Отец, отец! Оказывается, я совсем не знал тебя, подумал Марк с печальной усмешкой.
Он покачал головой. Единственная возможность понять все до конца — увидеть настоящую мисс Фарли.
— Вы сказали, что Розмари сейчас с вами?
— Да. Пока ей нельзя жить одной. Приходится присматривать за ней. Она почти не разговаривает. Сидит и смотрит в пустоту. Или плачет.
— Простите, а где вы живете? Далеко от Тихой заводи? Наверное, недалеко, раз вы просите Анну заехать.
— Вы знаете, я не уверена, что правильно поступлю, если скажу вам. Не хочется, чтобы вы нагрянули сюда в таком взвинченном состоянии и еще больше расстроили сестру.
— Я и не думал этого делать, — заверил он.
— Что вы говорите? — не поверила она. — А разве вы уже этого не сделали? Держу пари, вы нагрянули в Тихую заводь с таким угрожающим видом, что у Анны возникла идея обмануть вас? Она просто хотела удержать вас подальше от матери.
— Я так и понял.
— Простите за вопрос. Но почему вообще вы заподозрили, что у вашего отца был роман? Я никогда не совала нос в отношения между Оливером и Розмари, но мне точно известно, как они оба заботились о том, чтобы никто в семье ничего не заподозрил!
Марк рассказал все с самого начала.
— Все понятно, — задумчиво проговорила женщина. — Так у вас, я вижу, возникло впечатление, что эта их страсть вспыхнула недавно? Я не ошиблась?
— Ну да, — подтвердил Марк. — Конечно. А что… Что вы хотите сказать?!
Неужели это еще не конец сегодняшним ошеломляющим открытиям?!
— Наверное, для вас это станет еще большим ударом, Марк. Но роман между вашим отцом и моей сестрой продолжался более двадцати лет.
Анна наконец перестала плакать и взглянула на свое отражение в зеркале. Что же она натворила! Опухшие от слез глаза и красные щеки — дело поправимое, а вот как объяснить Марку неожиданную вспышку ярости после того, как она так самозабвенно расписывала свои нежные чувства к его отцу?
Сказать ему, что искренняя привязанность переросла в ненависть из-за того, что Оливер отказался бросить жену и сына и жениться на ней? Из-за того, что она наконец поняла, что Оливер не любит ее так же сильно и беззаветно, как она его. Из-за того, что он просто использовал ее как сексуальную игрушку?
Вряд ли он примет очередную порцию вранья! Или примет? Нет. Люди легко верят в то, во что хотят поверить, а у них иная ситуация.
Лучше всего, решила она, пойти и признаться в обмане. Прикидываясь любовницей Оливера, она чувствовала себя отвратительно. Сама идея была глупая. И Марк теперь думает о ней Бог знает что. Вон как он на нее поглядывает! Как на доступную женщину. Но, с другой стороны, раз начала, нужно придерживаться одной линии. И приложить все силы, чтобы защитить маму. И, если возможно, добиться дарственной на дом.
Анна решила не прихорашиваться, лишь плеснула на лицо холодной воды. Даже лучше, если она спустится расстроенная, с опухшими глазами и растрепанными волосами. В конце концов, она только две недели как потеряла любимого! После такой потери странно будет, если она станет вести себя разумно, спокойно и уравновешенно. Парочка истерик будут очень даже к месту.
Анна тихонько приоткрыла дверь, крадучись выбралась из ванной, пересекла спальню и медленно спустилась по ступенькам. Ее охватило беспокойство. Где же он? Неужели уехал?
Марка нигде не было видно!
Наконец она успокоилась, обнаружив его на террасе, там, где незадолго до его визита она любовалась синей гладью озера и безмятежно пила вино. Он стоял, опершись о перила, и задумчиво смотрел на воду. Он сгорбился, вся его осанка выдавала безмерную усталость и отчаяние.
