У нее пересохло во рту, и она судорожно сглотнула, прежде чем смогла заговорить. Изо всех сил стараясь выдержать легкий тон, она спросила:
– Что случилось? Ты свалился в воду? Хок с тоской отметил ее новую экипировку. Сколько же можно испытывать его силу воли? Он знал, что грань уже близка. Пейдж дразнила его всем – толстой косой и тонкой блузой, нисколько ничего не скрывавшей. Да еще эти шорты, выставляющие напоказ такие ноги!
Она что-то сказала? Хок встряхнул головой, и на нее полетели брызги. Она отступила со смехом, руками загораживая лицо.
– Я мечтала о душе, Хок, но не совсем о таком.
Она смотрела на него снизу вверх, глаза сияли, щеки разрумянились, а от ее улыбки сердце его замерло и рванулось к ней. В эту минуту он понял, что любит. Чувство было неиспытанное, Хок никогда даже не приближался к нему и совершенно не знал, как с ним быть. Он просто догадался, что так любят и так теряют рассудок.
– Это ты серьезно насчет душа? Солнце било Пейдж в глаза, и она не видела лица Хока, но голос его звучал странно.
– Серьезно. Так хочется отскрести себя хорошенько и вылезти чистой.
Хок взглянул на полотенце, шампунь и мочалку, которые она раздобыла у него в рюкзаке вкупе с куском мыла.
– Тут неподалеку водопад – вот тебе и душ, и ванна вместе. Когда хочешь – сейчас или после еды? Вода к тому времени немного прогреется.
Она бросила взгляд на долину, которую уже нежно любила. Как же это она не знала о прелестях палаточной жизни, тем более если они включают в себя и душ!
– Давай сначала поедим. Посмотришь, как у меня получится готовить на костре.
Она побежала вперед, со смехом таща его за руку, и торжественно усадила на камень – наблюдать.
– Как твоя голова?
Он глядел на ее лицо и думал: а знает ли она про пяток веснушек, которые с таким вкусом украшают ее изящный носик? Только синяк на виске немного портил вид.
Пейдж размешивала с водой бисквит из пакетика, намереваясь запечь его на сковородке.
– Нормально, честное слово.
– Ты еще что-нибудь вспомнила? Она с усилием оторвала взгляд от своих приготовлений.
– Нет, прости.
– А что ты оправдываешься? Это не твоя вина.
– И тем не менее это расстроило наши планы на отпуск.
– Уф, Пейдж, нам надо поговорить.
– Да, надо, я тоже так считаю. Она вылила тесто на сковороду и накрыла ее крышкой, как это делал он, потом принялась взбалтывать яичный порошок в молоке из банки. Надо было отдать ей должное, она быстро перенимала его навыки.
– Ну что ж, – начал Хок спокойно, – что ты хотела мне сказать?
Теперь, завладев его вниманием, она порастеряла свою решительность. Одно дело – отрепетировать свою речь, другое – повторить ее перед человеком, который сидит полуодетый и настойчиво на тебя смотрит.
– У меня.., у меня разные тревожные мысли про нас…
Она запнулась, но не смогла заставить себя поднять на него глаза.
Он промолчал.
– Ты говорил, что мы женаты недолго. Из чего я заключаю, что у тебя очень независимый характер.
Пейдж искоса взглянула на него и с удивлением отметила, что он улыбается.
– Ты попала в точку. Пейдж кивнула.
– Я тоже с характером. И страшно упрямая.
Она подождала, но реплики от него не последовало. Пожалуй, их ссора была серьезней, чем она предполагала!
– В общем, я хочу сказать.., я чувствую, что между нами что-то не так… Скажи, мы были в ссоре перед отъездом?
– Нет, Пейдж, совсем не то.
О'кей, самое время сказать правду. Ей будет больно, но что поделаешь?
Тщательно взвешивая слова, Хок произнес:
– Мы познакомились, когда ты заказала самолет и пришла к нам в чартерную компанию.
Она смотрела на него ошарашенно.
– Чего ради я стала бы заказывать самолет? Летать – это вовсе не в моем духе.
– Ты сказала, что тебе надо во Флагстаф к отцу…
Он выжидательно смолк.
Внезапная боль пронизала ее голову. Пейдж сжала виски. Отец. Флагстаф. Он собирался ехать во Флагстаф в отпуск. Поехал? Должно быть, раз она решила присоединиться к нему. Но с какой стати?
– Если отец во Флагстафе, я не понимаю, зачем мне тоже быть там. Как можно оставлять клинику без присмотра?
Она помотала головой.
– Что-то не сходятся концы с концами. Все бессмысленно. – И твердо посмотрела в глаза Хоку. – Скажи, сколько времени мы знакомы?
Хок невозмутимо ответил:
– Самую малость.
Она уставилась на него в ужасе и смятении. Хок ждал логического вывода. Но ход ее мысли был непредсказуем.
– Не могу поверить. Я сбежала с человеком, которого едва знаю.
Вот это вираж! Попробуй-ка теперь выпутаться. И что ты теперь ей скажешь?
Она рассеянно помешивала варево в котелке и бормотала себе под нос:
– Наверное, у меня был жуткий стресс. Столько лет постоянного напряжения в клинике – и я не выдержала.
Она взглянула на него:
– Я случайно не носилась с воплем по улицам, когда ты увидел меня? Он засмеялся.
– Давай без обиняков, – продолжала она. – Если я задам вопрос, ответишь прямо?
Она обошла костер и села у Хока в ногах.
Давай. И тогда конец шарадам. Самое время.
Она смотрела на него с отчаянной решимостью.
– Это я предложила пожениться? Сбитый с толку выражением ее лица, токами, исходящими от ее тела, он медленно покачал головой.
– Слава Богу!
Со вздохом облегчения она бросилась ему на шею. Завтрак был забыт. Хок очутился на траве. Глядя на него сверху, Пейдж говорила:
– До чего же я переволновалась, Хок. Никогда меня не интересовали всякие шуры-муры. Не было ни времени, ни охоты. И вдруг я подумала, что ты сейчас скажешь, что это я затеяла наш роман.
Она гляделась в его черные глаза и видела в них свое отражение.
– Я так рада, что тебе хватило безрассудства сделать предложение женщине, с которой ты едва познакомился, и что я сумела потерять голову и ответить «да».
На этих последних словах она поцеловала его, еще раз доказав, какая она прилежная ученица. Завладев его нижней губой, ее губы двинулись выше, а руки нежно гуляли по всему пространству груди.
Хок обнял ее. Где-то в глубине его сознания барабаны били тревогу, но он повиновался инстинкту более древнему, чем сознание. Он прижал к себе Пейдж, чья грудь доверчиво выглянула в открытый ворот блузы. И когда он в первый раз, обмирая, тронул ее, Пейдж задрожала всем телом, как стрела, попавшая и цель. Одна за другой падали те окопы, которые Хок наложил на себя. Ей так хорошо было в его руках – будто они росли из одного корня.
Но тут запахло горелым.
Хок осторожно перекатил Пейдж на траву и встал. Горел их завтрак. Котелки удалось спасти, однако их содержимое – нет.
– Урок первый, юная леди. Повар не должен отлучаться с кухни, когда готовит.
