Второй мужчина загоготал. Эмма увидела, что он пьет пиво. В середине лодки она заметила охладитель, и похоже, что оба уже выпили не по одной кружке.
— Она не хочет иметь с тобой дела, Ричи. Вот так-то.
Лицо толстяка помрачнело.
— Ее нужно убедить, — сказал он Джейми и скользнул взглядом по ее грудям, животу, бедрам и облизал губы.
— Сделай еще только шаг, и я буду рад убедить тебя убраться прочь с моего пляжа.
Суровый мужской голос, долетевший сверху, заставил всех повернуть головы в сторону лестницы. Эмма, должно быть, никогда в жизни не испытывала большего облегчения. Бо стоял наверху лестницы за спиной Рича, расставив ноги и опустив руки. И хотя он не шевелился, она чувствовала, что от него исходят волны мужской агрессии. В глазах его плясали опасные огоньки, и солоно пришлось бы тому, кто бросил бы ему вызов.
Рич застыл и мгновенно отдернул от Эммы руку.
Бо был без рубашки, и хотя Рич превосходил его весом, бугры мышц, ширина плеч и могучие руки Бо не давали возможности усомниться в его явном физическом превосходстве.
Бо соскочил со ступенек на пляж, и Рич, испуганно вытаращив глаза, попятился от него.
— Ну, ты… — пробормотал он. — Это твоя леди? Мы расположились по соседству. — И предусмотрительно продолжал двигаться к лодке.
Бо брезгливо скривил губы.
— Убирайся! Немедленно! И не возвращайся сюда, если не хочешь, чтобы я из твоей задницы сделал отбивную!
При других обстоятельствах Эмма, вероятно, посмеялась бы, видя, с какой поспешностью двое мужчин стали сталкивать лодку в воду и, буквально сбивая друг друга с ног, вскочили в нее. На мгновение, лодка опасно накренилась, но затем все-таки выровнялась, с умопомрачительной скоростью заработали весла, и очень скоро лодка оказалась чуть ли не на середине озера.
Бо подошел к Эмме поближе.
— С тобой все в порядке?
— Я… да, все в порядке. — Она еще не успела справиться со страхом, который, оказывается, сковал все ее тело. Она сделала глубокий, судорожный вдох. — Спасибо.
Ей захотелось, чтобы он обнял ее. Чтобы успокоил и утешил, пока она не перестанет дрожать всем телом.
Но Эмма увидела откровенную ярость в его глазах, после того как он скользнул взглядом по ее фигуре, и удержалась от того, чтобы броситься к нему.
— В следующий раз, когда вздумаешь прийти сюда полуголой, чтобы завлечь все мужское население округи, меня может не оказаться поблизости и я не смогу вызволить тебя, — раздраженным тоном сказал Бо.
— Я знаю. И очень сожалею… — Она вдруг оборвала свои извинения. — Как ты сказал? Завлечь все мужское население округи? — Она судорожно вздохнула. — С каких пор считается преступлением, если женщина хочет позагорать — полностью одетая — на частном пляже?
У Бо даже шея побагровела от ярости.
— Я не сказал, что это преступление, — зло возразил он. — Но совершенно ясно, что ты поступила не самым умным образом. — Он протянул руку и, прежде чем она сообразила, что он собирается сделать, вырвал юбку из ее рук, оставив стоять перед ним в купальнике и сандалиях. — Ты называешь это полностью одетой? Ха! Я бы хотел оказаться рядом, когда на тебе нет ничего, кроме нижнего белья.
Эмма была слишком шокирована, чтобы отвечать, уязвлена неожиданной враждебностью Бо в тот момент, когда она хотела броситься к нему в объятия и получить утешение. Конечно, ее можно считать наивной старой девой, но она знала, что ее купальный костюм был гораздо более строг, чем купальники большинства женщин. К глазам подступили слезы. Эмма открыла было рот, но решила ничего не говорить. Аккуратно обойдя Бо, она шагнула на лестницу.
Она уже наполовину одолела ее, когда сообразила, что юбка осталась в руках Бо. И что Бо, вероятно, разглядывает ее сзади. «Плевать, — сказала она себе, — я ему безразлична. И мне тоже все равно». Единственное, чего она хотела, — это быть подальше от этого грубияна.
— Куда ты идешь? — донеслось до нее с пляжа.
Эмма обернулась и раздраженно выкрикнула:
— Хочу полностью одеться! — И направилась по тропинке к дому.
Несколькими секундами позже она услышала его шаги по лестнице. Эмма бросила взгляд через плечо, увидела, как он перешагивает через две ступеньки, а затем начинает со скоростью спринтера бежать в ее сторону, и ею овладела паника. Может, это не самое умное — поворачиваться спиной к хищнику, тем не менее она поступила именно так и изо всех сил побежала к коттеджу.
Ей не хватило совсем чуточку. Когда она уже добежала до входной двери, его рука стукнула по двери, вырвав ручку, за которую Эмма успела ухватиться, и с грохотом захлопнула ее. Другой рукой Бо повернул Эмму к себе и, прежде чем она сообразила, что происходит, замкнул ее в своих объятиях и прижался своим жарким ртом к ее губам. Она стала извиваться и отталкивать его плечи, но с таким же успехом она могла бы отталкивать гранитную скалу. Когда Эмма сделала попытку выразить словесный протест, Бо воспользовался этим и погрузил язык между приоткрытых губ, настойчиво требуя ее соучастия, продолжая все более плотно прижимать ее к своему могучему телу. Ей удалось освободить свой рот, и она сделала глубокий, судорожный вдох.
Однако это не остановило Бо. Когда она отвернула голову, он стал целовать ее в подбородок и шею, оставляя влажную дорожку. Затем опустился ниже и принялся целовать выпуклость груди, затем добрался губами до соска и стал его сосать через тонкую ткань купальника. Эмма, ошеломленная, застонала.
— Бо! Прекрати! Ведь ты не хочешь этого! — Она пыталась оттащить его за волосы и в то же время испытывала потрясение от незнакомых ощущений, родившихся в ее теле.
— Хочешь пари? — Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее, на его лице появилась сводящая с ума усмешка. Он прижался к ней бедрами, давая ей возможность почувствовать животом твердость восставшего мужского естества. — Теперь ты чувствуешь, что я не похож на мужчину, который не хочет этого?
Эмма пришла в такое возбуждение, что волна трепета пробежала по ее телу.
И вот Бо отпустил ее.
Она была настолько к этому не готова, что закачалась и едва не упала. Бо поспешил вновь поддержать ее за локти и сказал:
— Посмотри вниз.
Она повиновалась, слишком поздно сообразив, чего он хочет от нее. Его шорты оттопырились, Эмма устремила взгляд на это место, ткань шевелилась, как живая, а выпуклость на ее глазах становилась еще больше.
— Я устал томиться по тебе, — низким голосом сказал Бо. — Устал ходить вокруг да около, устал спать в одиночестве на той огромной постели, которую мог бы разделить с тобой. Помнишь, как хорошо нам было в ту первую ночь? Уютно и тепло.
— Я… — Она поколебалась и сказала шепотом: — Я помню. — Ей очень хотелось протянуть руку и накрыть ладонью эту дерзкую мужскую плоть. Ей до того хотелось это сделать, что у нее зачесалась ладонь. И она сделала шаг назад, лихорадочно пытаясь вспомнить все те причины, по которым она не должна вступать в интимные отношения с Бо.
