– Знаешь, Джейк, это, конечно, не мое дело, – заговорил как-то Майк Эллис, – но…
Джейк покосился на него и прервал:
– Но ты решил обойтись с этим делом, как со своим собственным?
– Ну, это касается Джиллиан и…
– И ее армии поклонников? Я в курсе, – бормотнул Джейк, не проявив никакого интереса к тому, о чем мог поведать ему Майк.
Он понимал, что никогда не любил жену. Любовь в этом союзе так и не разгорелась. Он вообще не был уверен, что любовь существует. Но сохранял верность жене и от нее ждал того же.
– Тебя что, все это не волнует? – удивленно глядя на него, спросил Майк.
– Волнует? Да нет, скорее, раздражает. Но о страданиях и разбитом сердце не может быть и речи.
– Джейк, она лепит из тебя дурака.
– Разве ей ведом способ, как можно подправить природу? – пробормотал он. – Я был дураком, когда женился на ней. О чем теперь говорить…
– Отделайся от нее!
– Если бы это было так просто. – Джейк вздохнул. – Послушать ее, так все эти люди просто друзья и приятели, с которыми она общалась задолго до встречи со мной. Современная женщина не бросает своих друзей только потому, что вышла замуж. Она всегда вращалась в этих блестящих кругах и, когда я занят работой, имеет полное право развлечься, так, во всяком случае, она говорит.
– Она не ограничивает себя просто развлечениями, – сердито сказал Майк, знавший Джейка с их ранних журналистских дней и слишком близко к сердцу принимавший его неприятности.
– Я тоже так думаю. Но что делать? Я не раз заговаризал о разводе, но она лишь дико смеется. Не чувства ее удерживают и не что-то еще, а звон денег, который доносится из моего кошелька.
– Конечно, ты зарабатываешь, а она тратит.
– Ну, Майк, на том земля стоит. – Джейк посмотрел на друга и покачал головой. – Давай оставим это. Я пришел сюда отдохнуть и развеяться, а ты терзаешь меня.
– Это она терзает тебя, и если ты не любишь ее…
– Я никогда особо не страдал от этого, – проворчал Джейк, – и должен остерегаться только того, что грозит мне новой формой докуки и беспокойства. Разве что Джиллиан сама решит оставить меня в покое…
– С какой стати ей тебя оставлять? – сердито спросил Майк. – Она присосалась к тебе, как пиявка, и ее такая жизнь вполне устраивает.
– Вот и она говорит, что такая жизнь ее устраивает, – сухо сказал Джейк. – Если я подам на развод, она будет оспаривать мое заявление и возбудит встречный иск. Я буду опозорен как извращенец или еще что-нибудь в этом роде. Она заверила меня, что пойдет на все, и, я думаю, так оно и будет, а все эти ее закадычные дружки поддержат ее.
– Чертова сука!
– Вот именно. – С этими словами Джейк отставил недопитое вино и покинул клуб.
Несколько месяцев назад она освободила его от себя, но даже своим исчезновением умудрилась превратить его жизнь в кошмар. Он тогда настоял на поездке в Корнуолл, чтобы они могли спокойно пожить и обсудить свои дела в тишине и покое поместья Пенгаррон, откуда Джиллиан не сможет вырваться к одному из своих друзей. Все это завершилось шумным и мерзким скандалом, одним из многих, но на этот раз самым ужасным. Джейк вышел из дома, сел в машину и укатил в Лондон, предоставив ей самой выбираться из этой глухомани или оставаться там, дабы поразмыслить над собственной искрученной и изверченной натурой. А она взяла и просто исчезла.
Если бы не свидетели, готовые подтвердить его алиби, ему пришлось бы покруче. Выяснилось к тому же, что Джиллиан ходила в деревню и кому-то звонила, хотя телефон в Пенгарроне был в полном порядке. Джейк в это время находился в клубе, разговаривал с Майком Эллисом и другими своими знакомыми. И все же это не помешало полиции слегка потеребить его.
Это превратило его жизнь в сплошное мучение и продолжало терзать до сих пор, хотя он понимал, что у полиции против него ничего нет. В конце концов, прошло уже чуть не пять месяцев с тех пор, как она исчезла. Они таскали его в Корнуолл, заставляли подробно описывать каждый свой шаг, и вся деревня, в которой прошло его детство, наслаждалась бесплатным развлечением.
– Знаете, мистер Трелони, они все вспоминают вашу темную юность, – сообщил ему инспектор Харрисон своим странно монотонным голосом, и Джейк даже не мог понять, шутит он или говорит серьезно.
Он и до сих пор не может этого понять. Единственное, что он знал, – они его подозревают. Все подозревают его, и полиция, и деревенские. Полиция не могла предъявить ему никаких обвинений, но они подозревали его в каком-то редкостно извращенном и мастерски задуманном и исполненном злодеянии.
Допрошена была, похоже, половина деревни.
– Кое-кто из них, мистер Трелони, – излагал инспектор Харрисон, – вспоминает о вас с удовольствием, иные – с усмешкой, но все, похоже, думают, что от вас можно ожидать чего угодно.
Джейк с любопытством смотрел на инспектора, пытаясь разглядеть под его безликой внешностью хоть одну человеческую черточку, расслышать в его голосе хоть одну живую интонацию. Тщетно. Инспектор Харрисон выглядел как сонная ищейка, но Джейк понимал, что это лишь маска и что ищейка ждет только повода, чтобы вцепиться в него мертвой хваткой.
Итак, Джиллиан оставила его под подозрением. Люди в деревне оглядывались на него, в их взорах читалась опаска. В Лондоне те, кто знал его, разделились на два лагеря. Майк возмущенно и громогласно осуждал сучью породу его жены, и Джейку, в общем-то разделявшему это мнение, все же хотелось, чтобы Майк попридержал свой язык, ибо он оказывал ему медвежью услугу. Постоянный поток неприятных фактов, которые Майк распространял относительно Джиллиан, привел лишь к тому, что некоторые начали поглядывать на Джейка со все возрастающим беспокойством.
Довольно скоро оказалось, что всецело на его стороне остался один лишь Майк Эллис, и Джейку пришлось спасаться от всеобщей недоброжелательности теми же способами, к каким он прибегал в детстве. Тогда он просто не ходил в деревню, когда ему этого не хотелось, и никто из деревни не приходил к нему. Никто не приходил и теперь – как он подозревал, люди просто не осмеливались его трогать. И все из-за того, что он поддался чарам этой самочки, этого блестящего мотылька, который на поверку оказался тарантулом, стоило лишь приглядеться к нему повнимательнее.
Хорошо, он ошибся, но теперь уже определенно не повторит той же самой ошибки. Если он захочет женщину, вокруг множество таких, что готовы поразвлечься без особых затей, они не станут обольщать с целью выкачать побольше денег, а потом исчезнуть.
Можно вообще остаться здесь и спокойно работать. Это даже лучше. А когда появится необходимость съездить в Лондон – это не проблема. Прогуляться, проветриться, сделать свои дела и снова вернуться сюда. Пожилая чета, которая работала здесь многие годы, не откажется помогать ему с домашним хозяйством. Много ли ему надо. Они работали еще у его родителей и знают привычки Трелони и все, что нужно для дома. Дом должен остаться таким, как и был. Пусть сохранит свою прежнюю атмосферу.
