Нужно собраться с мыслями и продолжать мстить, хотя сейчас ему было немного стыдно: ведь Келли Ангелис – хорошенькая женщина, хотя далеко не ангел. Он прокашлялся и перевернул страницу, пытаясь сконцентрироваться на финансовых новостях. Очарование Келли его не касается. Она ему не жена, не невеста, просто сейчас она работает на него. Кроме того, должна понять, что оскорбила его, своевольно нарушив обещание.
Он был впечатлен ее внушительным завтраком. И если честно, даже обворожен, и не мог это скрыть. Однако его улыбку она приняла за сарказм, пусть так оно и будет. Черт возьми! Пропади она пропадом вместе со своей привлекательностью! Это никак не входило в его планы…
– Так, так, так. Что-то вас много.
Нико, не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что пришел его дедушка. Он лишь скользнул взглядом поверх газеты. Плотный мужчина лет семидесяти с ухоженными седеющими волосами моложавой походкой медленно входил в столовую. На нем был обычный темный костюм, строгий галстук и накрахмаленная белая рубашка. Его длинные висячие усы приподнялись в улыбке, а по щекам и вокруг карих глаз, полускрытых под седыми нависающими бровями, разбежалось множество мелких морщинок.
– Дедушка, – улыбнулся Нико, – почему ты решил почтить нас своим присутствием за завтраком?
– Я узнал, что здесь наша маленькая беглянка, – сказал он с греческим акцентом. Все его внимание сконцентрировалось на Келли, он направился прямо к ней. Нико заметил, что девушка густо покраснела. Дед взял ее руку и поцеловал пальцы. – Я должен бы сердиться на вас, мое сладкое дитя. – Он выпрямился, под его густыми усами все еще светилась улыбка. – Однако никто не может отрицать, что Дионисий Варос всегда обращается с леди только с полным уважением. – Он отпустил ее руку, и его улыбка погасла.
– Приношу свои соболезнования. – Он покачал головой и, вытащив четки из кармана брюк, начал перебирать их. – Такая потеря. Такая потеря.
– Спасибо. – Келли закусила нижнюю губу, напряженно вспоминая. – Я не могла видеть вас на похоронах? – спросила она. Нико заметил, что она положила руки на колени.
– Да, только мельком. Я хотел отдать дань уважения другу, но при сложившихся… печальных обстоятельствах… – Он замолчал, и его густые брови многозначительно поднялись. – Я решил воздержаться и не представляться вам, пока не пройдет какое-то время. Разочарование и стыд, обрушившиеся на обе наши семьи, еще слишком свежи.
Нико отложил газету в сторону и откинулся на спинку стула. Келли заметно расстроилась. Как бы сочувственно ни говорил Дион, как бы ни было завуалировано обвинение, он очень ясно дал понять, что она совершила непростительный поступок, причем жертвой стал не только его внук, но и честь обоих семейств. Следует отдать должное деду: старый проповедник знал, как ранить с улыбкой на губах.
Нико решил, что его бывшая невеста достаточно настрадалась к настоящему моменту. Если Дион перегнет палку, она может и убежать.
– Дедушка, садись, – Нико указал на стул. – Ты уже сказал повару, что будешь, есть на завтрак?
Старик скривился.
– Фу на вашу американскую еду, Пал. Я отдал распоряжение приготовить для меня тарелку инжира и тосты.
– Я уверен, что повар скоро не выдержит. Садись. Выпей хотя бы кофе.
Пока Дион усаживался за стол, Нико повернулся к Келли:
– Мой дедушка останется здесь на период ремонта, мисс Ангелис. – Он снова взял газету в руки, решив и дальше игнорировать ее. – Он может стать судьей.
* * *
Дедушка Нико стал неожиданной проблемой для Келли. Располагающая улыбка и нежный тон не скрывали его отвращения к ней. По мнению Диона Вароса, она не просто ранила гордость Нико, но и оскорбила, светлую память дедушки Криса. Было совершенно очевидно, что Дион считает ее поступок предательством, причем в самом худшем виде. Однако он относился к ней с величайшим вниманием и ухаживал, прямо, как в старые добрые времена. Это пугало и создавало дополнительные сложности, которых она не ждала и которые ей совсем не были нужны.
Келли работала, как лошадь, стараясь избегать Нико и его дедушку. Она уже многое довела до конца и теперь занималась довольно грязным и неприятным делом – ползала по полу и сдвигала ковры, чтобы проверить состояние пола, осторожно отрывала пыльные слои обоев, измеряла, карабкалась вверх и вниз по лестницам, записывала что-то в свой блокнот.
Требовалось принять триллион решений. Как только фотографирование, сбор документов и все необходимые записи были сделаны, началась настоящая работа. Нужно было принять в расчет каждый нюанс, например естественное освещение дома, его историю, его корни – и это далеко не все. К концу дня Келли только начала очищать поверхность.
К семи часам девушка чувствовала себя усталой, измотанной и совершенно неспособной общаться с Нико, и его дедушкой. Напомнив себе, что она не будет умолять подать ей ужин в комнату, Келли решила попросить сделать ей сэндвич и налить стакан молока, чтобы она могла проглотить все это на кухне, потом подняться к себе, принять ванну и лечь в кровать. Она до смерти устала.
Повариха, почтенная женщина с натруженными руками, как у водителя грузовика, и тонюсеньким голоском, как у мышки из мультика, сделала ей вкусный сэндвич с ростбифом. Келли плюхнулась на скамейку прямо у кухонного стола и поела спокойно в первый раз с тех пор, как прибыла в особняк Вароса. В уютной атмосфере она расслабилась. Несколько бесценных секунд она была уверена, что пара дымчатых глаз не сверлит ей спину.
От готовящихся блюд поднимался пар и наполнял кухню разнообразными ароматами. Они вызывали аппетит, но Келли решила, что сэндвича будет вполне достаточно. Ванна и постель ей нужнее плотного ужина, как бы голодна она ни была. Кроме того, если мужчины семейства Варос снова планируют смотреть на нее с вежливо-убийственным выражением, она все равно не сможет насладиться едой.
Приняв ванну, Келли надела купальный халат и вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом перед сном. Туман рассеялся около полудня и стал опять сгущаться в районе четырех. Сейчас, его тонкие волнистые щупальцы подкрадывались к самой крыше. Келли глубоко вздохнула и посмотрела вниз, на бассейн.
Она застыла, отступив немного назад, в темноту, когда услышала всплеск воды. В бассейне явно кто-то был. Келли запахнула халат, чтобы не замерзнуть. Должно быть, в бассейне вода с подогревом, иначе было бы слишком холодно. Пловец развернулся, достигнув бортика, и мощными движениями быстро покрыл расстояние до противоположного.
Келли рассматривала одинокую фигуру. Мужчина был высоким и атлетически сложенным. Он плавал, используя прекрасный – и весьма сексуальный – американский кроль. Она резко вобрала в себя воздух, когда при следующем повороте совершенно отчетливо увидела, что на нем нет плавок. Инстинктивно она вжалась в стену, чувствуя, что ей не подобает здесь находиться. Ты не должна за ним шпионить. Иди в комнату, ругала она себя.
