Глеб вспомнил, что настроился на секс, и продолжил выкладывать дорожку к Таниной постели. Ну или к своей. Мишка должен был работать допоздна, так что можно было бы и к себе затащить. Но Глеб предпочитал ходить в гости к таким вот Таням. Чтобы быстренько потом собраться и уйти, обещая позвонить, повторить.
Закончив разминку, они все отправились изучать трассу. Теперь Глеб был на вторых ролях, как обычно. Он помогал, конечно, но все командные и разъяснительные работы исполнял Гриша. И ему очень не нравилось то, как ведет себя Таня. Он постоянно ее подгонял, пенял за невнимательность, а на рукоходе не выдержал и повысил голос, потому что она даже не смотрела, как нужно проходить препятствие. Как результат: слетела с первой же перекладины.
— Я еще раз попробую, — заявила она.
— Зачем? — с философским безразличием поинтересовался Гриша.
От его тона Таня аж съежилась, часто заморгала, чтобы не расплакаться. Глеб такого вынести не мог. Ну вот не в силах он был игнорировать девчачьи слезы. Тем более что сам отчасти был виноват в ее расхлябанности, невнимательности. Сам привел на тренировки, сам отвлекал. Сам же и понимал, что Гришка не зря психанул, но девчонку было жалко. Да и нравилась она ему. Пусть безмозглая, почти с голой попой, немного развратная, но девчонка же. Отец учил его, что девочкам нужно помогать, что девочкам нельзя плакать.
— Хватайся, — скомандовал Глеб, подсаживая Таню с того места, где она упала.
Она вцепилась в перекладину и охнула, почувствовав, что оказалась у Глеба на плечах. Он чуть присел, чтобы она не ехала на нем, а работала руками.
— Давай, один за другим, — объяснил Глеб и сделал шаг вперед.
Таня перехватила руками следующую перекладину. Так, шаг за шагом, рука за рукой, они преодолели весь рукоход. Гриша закатил глаза, стал следить за следующим. Таня просияла. От слез не осталось и следа.
— Спасибо.
Она обхватила Глеба за шею, почти подпрыгнула, чтобы чмокнуть в щеку. Он рассмеялся, прижал к себе. А когда разомкнул объятия, увидел, что недалеко от них, на другом испытании стоит Алиса, забыв, что нужно вбежать по наклонной поверхности в гору. Она смотрела. Она видела. Это было кстати, но что-то неприятно кольнуло Глебу в районе груди. Он смутно помнил, что такое стыд, но вот это ощущение было похоже на него. Порадовав одну девчонку, он сделал больно другой. И это было в его планах. Однако переживать по этому поводу он не планировал, поэтому махнул Алисе рукой. Словно подтверждал: да, я такой, смирись, детка.
Вернувшись к плану, он продолжал флиртовать с Таней, даря ей самые разнообразные знаки внимания. От почти невинных взглядов в ее декольте и комплиментов ее попе до откровенных прикосновений, пошлых шуточек, нахальных замечаний. И каждый раз он поглядывал в сторону Гошиного отряда, убеждаясь, что Алиса смотрит и видит. Она и не скрывала, что наблюдает. Предчувствие говорило Глебу, что после тренировки Лисичка обязательно устроит разборки, и ему придется прямым текстом заявить, мол сегодня — Таня. А завтра, может быть, и для Алисы он найдет время. Ее такой расклад не устроит, разумеется. Глеб искренне верил, что она найдет в себе гордость, чтобы удалиться без слез и с достоинством. Она отважная маленькая Лисичка. Эверест покорила, но эту высоту ей не взять. Умнее будет молча ретироваться.
Такие мысли думал Глеб, все сильнее проникаясь игрищами с Таней. Он умудрился преобразовать отголоски стыда в какое-то извращенное удовольствие, которое получал, находясь во внимании двух красивых девчонок. Финишировав, он увлекся, заманивая Таню в туалет, уверяя, что там отличные чистые кабинки, и они оба смогут спокойно умыться. Красные Шортики хохотала, лупила наглеца по спине, уверяя, что помоется целиком дома. Глеб уже собирался напроситься проверить так ли хорош ее душ, огляделся, надеясь объясниться с Алисой. А ее нигде не было. Гоша стоял неподалеку, разговаривал со своими. Здоровяк вздернул брови, заметив нахмуренного Глеба, который искал среди спортсменов свою Лисичку.
Оставив Танину реплику без внимания, он подошел к Гоше, спросил:
— Алиса разве не с вами финишировала?
— С нами. А как же? Убежала домой. Сказала, дело срочное, — отчитался Гоша.
— А сумка ее? — продолжал допрашивать Глеб, — Когда ты с ней до машины дойти успел?
— Глебань, так я и не запирал ее сумку в тачке. Алиска же опоздала. Без вещей она была, только пояс на себе таскала. Прикольный такой. Сказала на «Али» заказывала. Очень прик…
— Понятно, — обрубил Глеб, не дослушав.
Он вернулся обратно к Тане, которая продолжала щебетать о душе, горячей воде и грязных мыслях, от которых ее непременно должна избавить мыльная мочалка в руке Глеба. Но теперь его не радовала подобная перспектива. В один момент волшебное чувство собственной значимости испарилось. Алиса не видела. Алиса ушла. Тихо. Молча. Без разборок, драм, требований объяснить. А Глебу так хотелось объяснить. Он сам не понимал почему, зачем. Но надо!
Секс с Таней, который однозначно наклевывался, перестал его интересовать. Все, что хотелось — это Алиса. Но ее нигде не было. И он должен был это исправить. Забив на Красные Шортики, Геллер рванул к Гоше.
— Мне рюкзак нужен. Сгоняем до машины?
— Куда спешишь? — осадил его приятель, — У нас через час тренировка в «Столице». Айда?
— Нет-нет, Гош. Не сегодня. Дело. Ехать надо, — врал Глеб, едва сдерживаясь, чтобы не потащить Гошу за рукав рашгарда* к парковке.
— Ну ладно. А дела где? Если в центр надо — подброшу.
— Домой мне надо. Срочно.
— О'кей, — протянул Гоша и неспешно направился к выходу из парка.
Глеб почти бежал, подгоняя приятеля. А тот посмеивался в бороду, сетуя, что устал и нет сил ломиться бегом.
— В субботу увидимся тогда? — уточнил Гоша, выдавая ему вещи.
— Ага. Само собой, — бросил Глеб и рванул к метро.
— Разминку отлично провел, молодец, — уже в спину крикнул инструктор.
Геллер вместо ответа выбросил в воздух большой палец.
Алиса в это время уже была в метро. Она не плакала. Хотела, но не могла. Ее так потрясло поведение Глеба, что даже злиться не было сил. Она просто офигевала, не зная, как реагировать. Пересаживаясь с кольца на свою желтую ветку, она поняла, что сама виновата. Нафантазировала себе бурный роман, влюбленного инструктора, кучу свиданий на тренировках и перспективу на будущее.
А ничего этого не было.
Инструктор был. Не влюбленный. Секс с ним был. Ни к чему не обязывающий.
Но Алисе было обидно и больно. И завидно. Она до ужаса завидовала той девчонке в красных шортах, которая получила на тренировке все, о чем мечтала сама Алиса. Флирт, поцелуйчики, помощь заботливого Глеба.
«Дура», — обругала себя Миронова, — «У меня-то все это уже было. На что рассчитывала?».
Вопрос риторический. Алиса рассчитывала, что Глеб влюбится и женится. Она даже мельком помечтала о детях, миленьких блондинах-ангелочках. Вспомнив об этом, еще сто раз обругала себя.
Наверно, не стоило уходить так поспешно. Но Алиса совершенно не представляла, как общаться с Глебом после всего увиденного. Она не была уверена, что сможет сдержать эмоции. Приняла все слишком близко к сердцу и не хотела, чтобы он видел ее мучения, потуги быть приветливой, милой, невозмутимой. Поэтому Алиса сбежала. Поблагодарила Гошу, попрощалась с ребятами и удрала бегом из парка.
В метро немного пришла в себя. По дороге домой всплакнула капельку, разрешив себе себя немного пожалеть. Она вошла в квартиру, скинула пояс, который давно уже заказала для пробежек. Сползла вдоль двери на пол, уткнулась лбом в колени, пытаясь расставить все на свои места. Разум, видимо, включил режим самозащиты, потому что Алиса корила себя не за наивность, а за то, что разработала целый план для посещения тренировки. Чтобы не напрягать Гошу, она сложила все необходимые вещи в пояс, переоделась в спортивное на работе, оставила там сумку. Таким макаром она могла прибежать сразу на место разминки. И сейчас все эти махинации жутко ее бесили. Столько кутерьмы из-за придурка, который даже еще разок переспать с ней не пожелал.
