Илларион аж посерел от неожиданности и уставился на меня, как на врага народа. Я же решительно подошла к нему поближе, отобрала микрофон и подтолкнула поближе к участникам. Те, приуныв от перспективы сражаться с начальником, явно приободрились.
- Ну мне же не предназначен подарок… - забормотал Лясик.
- Так ты, Дедушка, выиграй сначала. А потом дели подарки, - подмигнула я. – Давай-давай! Порадуй внученьку.
Лясик все-таки присоединился к эстафетчикам. Вид у него был невероятно печальный, зато команда, кажется, нисколечко не расстроилась, что проиграла, настолько смешно оказалось наблюдать за Дедом Морозом, кое-как перебирающим ногами.
…Конкурс закончился, призы в итоге вручили всем участникам – сотрудников в зале было много, и я понимала, что подарки придется вручить всем. В мешке на поверку оказались в основном небольшие, хоть и дорогостоящие вещи, но в народ отправилась и мультиварка, приобретенная одной прехорошенькой барышне, судя по кольцу на пальце, впрочем, замужней. Она обрадовалась ей едва ли не больше, чем остальные – своим подаркам, из чего я сделала вывод: явно прописывала эту мультиварку в числе своих желаний. Ну что ж, я хоть не зря срывала спину.
Мешок изрядно исхудал, и я, завязывая его, попыталась тайком прочесть часть сценария и найти еще один конкурс, который подошел бы к данному случаю. Однако Лясик, как всегда неуместно, вновь взял инициативу в свои руки.
- А теперь танцы на газетах! – сообщил он, добывая непонятно откуда этот чертов реквизит. – Надо семь пар! Каждый становится на свой лист. Когда музыка останавливается, складываем лист пополам и вновь танцуем, и так – пока не определится победитель, тот, кто продержится дольше всего… Глеб Николаевич! – Лясик уставился на Исаева как на личного врага. – Теперь-то уж вы и не отвертитесь.
Глеб поднялся, зло прищурил глаза, явно представляя, как эту газету запихивает Лясику куда-нибудь в глотку, и протянул:
- Даже и не думал. Только, надеюсь, Снегурочка согласится составить мне пару?
Твою ж налево!
Лясик только зубами клацнул.
- Вообще-то, Снегурочка мне и самому нужна, чтобы… - он посмотрел на меня. – Чтобы… Чтобы за правилами следить! Вот! Чтобы никто не обманывал!
Еще секунду назад я собиралась сказать Глебу, что Снегурочки не танцуют. Сейчас я смотрела на его предложение другими глазами. Ревнующий Лясик – еще только этого счастья мне в жизни не хватало! Возомнил о себе невесть что, права свои на меня заявляет…
Да пошел он к черту!
- Думаю, - протянула я, - мы можем позвать наблюдателей из зала? И те, кто будет судить честно, тоже получат приз из мешка!
А заодно нам удастся избавиться от какого-нибудь дурацкого конкурса вроде надувания шариков. А то с Лясика станется…
Он с таким видом расстелил листы газеты, словно я только что предложила Лясику наблюдать за танцующими парами, стоя на голове. Бросил на меня разгневанный взгляд и прошипел:
- После такого у нас с тобой вообще ничего не склеится!
- И слава богу, - буркнула я, ставая на лист газеты.
Глеб не дал мне возможности передумать. Он тоже ступил на импровизированную танцплощадку и привлек меня к себе. Усмехнулся и протянул:
- Мне кажется, Снегурочке стоит избавиться от шубы. Тут жарко, во-первых, а во-вторых, зачем нам лишняя помеха.
Еще чего! Не хватало, чтобы я при нем раздевалась, а он потом обнимал меня в облегающем платье, не настолько плотном, чтобы…
- Снегурочка не имеет права снимать шубу! – запротестовал Лясик.
- Ну, - не удержала язык за зубами я, - Дедушка Мороз, я уже девочка совершеннолетняя. Так что разреши мне самой решать, при ком я могу снимать шубу.
- По контракту… - зашипел Илларион, но как-то моментально поник, перехватив внимательный взгляд Глеба.
Может быть, по контракту мне и следовало пребывать в жаркой и душной шубе до самого конца корпоратива, но я-то не работала в ивент-агентстве. И вообще, это будет последнее место, где я захочу работать, тем более, с Лясиком! Потому я решительно избавилась от шубы, бросила ее на мешок с подарками и вернулась к Глебу.
Он скользнул по мне внимательным взглядом и расплылся в довольной улыбке. Нежелание танцевать с Глеба как рукой сняло. Он избавился от пиджака, тоже сковывавшего движения, и притянул меня к себе. Вообще-то, на газете было не так уж и мало места, но я, спровоцированная ревнивыми взглядами Лясика и Алексы, решительно придвинулась к нему и вовсе вплотную.
Заиграла музыка. Танцевать на газете – точнее, топтаться на одном месте, - было не так и сложно, хотя, признаться, в такт мы почти не попадали. У меня за плечами – танцевальная школа, но не в снегурочьих же сапогах и не на куске бумаги.
…Я расслабилась и почти была уверена в том, что этот конкурс не закончится катастрофой, но наши конкуренты оказались на диво упрямыми и желающими бороться. Газету уже складывали несколько раз, танцевать становилось совсем неудобно, а конкуренты все еще оставались.
Последний раунд мы уже так близко прижимались друг другу, что это казалось неприличным. Я прижалась к Глебу всем телом и чувствовала гулкое биение его сердца и теплое прикосновение рук. Мужчина шумно дышал куда-то мне в висок, а его руки то и дело соскальзывали чуть ниже спины.
Мне б его оттолкнуть, конечно, но каждый злой взгляд Лясика провоцировал прижаться еще плотнее и ни за что не разрывать тесный контакт. Вот уж…
Музыка остановилась еще раз.
- Мы не устоим! – запротестовала я. – Это невозможно…
- Я намерен выиграть, - сверкнул глазами Глеб.
- Но почему?
- Там в мешке нет подарка для меня, - ухмыльнулся Исаев. – Хочу понаблюдать, как этот гад будет выкручиваться.
Достойная цель, однако.
Газету сложили еще раз. Теперь уже и ногу было некуда поставить, и я за мгновение до того, как заиграла музыка, замерла недоуменно.
Не успела проронить ни единого слова. Глеб, усмехнувшись, просто перехватил меня покрепче, отрывая от земли. Я взвизгнула, оказавшись в воздухе, и уперлась ладонями в его плечи. Можно было конечно ударить носком сапога по колену, и тогда б Исаев меня точно отпустил, но, черт, мне было приятно в его руках! И никуда убегать не хотелось!
Оставшиеся две пары на такой подвиг не пошли. Музыка затихла, и рядом прозвучало недовольное Лясиково:
- А вот и наши победители.
Глеб и не думал ставить меня на место. Он вообще держал меня с такой легкостью, словно я ровным счетом ничего не весила, и хитро поинтересовался:
- Ну, где же мой приз?
…Приз Лясик, само собой, не нашел. Я, поняв, что висеть в воздухе буду еще долго, недовольно зашипела:
- Поставь меня на землю.
- Ну что, - Глеб посмотрел на Лясика с вызовом, - нет ничего, да? В таком случае, раздавайте призы всем остальным участникам, Дедушка Мороз. А я… - он прижал меня к себе еще крепче, - пожалуй, заберу с собой Снегурочку.
Лясик полным ужаса взглядом уставился на меня.
Я осталась фактически висеть у Глеба на шее. Мужчина перехватил меня покрепче, прижимая к себе, и я поймала себя на мысли, что ни у кого из присутствующих уже не возникает сомнения: я таки его невеста. Вне зависимости от того, приду потом в эту фирму работать или нет.
- Негоже, - запротестовал Лясик, - чтобы Снегурочка вместо того, чтобы Деду Морозу помогать праздник вести, на стуле сидела да отдыхала! Так что верни внученьку мою, хмы… хмурый молодец!
Мне показалось, или Лясик только что едва публично не обозвал хмырем того, кто платит ему деньги? Нет. Не показалось.
- Так а я и не собираюсь сажать Снегурочку на стул, - пожал плечами Глеб. – Но она ж не твоя собственность, Дед Мороз.
- Да, но в контра… в уставе праздничном Снегурочка значится! – возмутился Илларион.
- Так там другая, - хмыкнул Глеб.
Стоит ли уточнять, что на землю меня так и не поставили? Глеб так крепко и так уверенно прижимал меня к себе, словно наконец-то опустить означало для него проиграть некоторое решающее сражение. Я уперлась ладонями в его плечи, в очередной раз пытаясь оттолкнуть, но вместо этого оказалась к мужчине куда ближе. Теперь он дышал мне куда-то в ключицу – хотелось верить, что не прямо в грудь, - а я чувствовала, что краснею, как тот вареный рак.
