Я даже не успела ничего ответить.
– Никакого кофе! – раздался сверху дикий вопль.
Мы с отцом переглянулись. И я быстро пошла на улицу. Мама ещё на лестнице начала выговаривать ему за потакание старым слабостям, которым больше нет места в его жизни.
К счастью, захлопнувшаяся дверь лишила меня необходимости слушать продолжение разговора. Я очень сочувствовала папе, хотя и понимала, что всё это ради его же пользы. Но всё же очень захотелось ненадолго сбежать из дома.
И я позвонила Логинову.
– Что делаешь?
– Жду твоего звонка, – судя по голосу, Ярослав только что проснулся. Скорее всего, это я его разбудила.
Представила, как он лежит в постели, обнажённый до пояса, а ниже прикрытый простынёй, которую так легко стянуть…
– Я хотела прогуляться, может, вы с Гердой составите мне компанию?
– Буду через полчаса.
– На прежнем месте, хорошо? – успела сказать я, прежде чем он отключился.
Ровно через двадцать восемь минут я ждала его на повороте, за четыре дома до моего. Себя успокаивала тем, что не хочу волновать папу. Но на самом деле, понимала, пока мы просто общаемся и целуемся, всё это как бы не всерьёз. Я могу ничего не менять, не испытывать вины перед Севой, не думать о будущем.
Но как только я сдамся и подпущу Ярослава ближе, всё тут же изменится. Он не из тех мужчин, что довольствуются лёгким романом на пару-тройку недель. Я знала, что он захочет большего. И поэтому медлила и тянула время. Потому что никак не могла решиться.
Через минуту на дороге появился внедорожник Логинова. Он затормозил таким образом, что пассажирская дверь оказалась прямо напротив меня.
Позёр.
Я потянула за ручку и забралась внутрь.
– Привет, Герда, – первым делом поздоровалась с собакой и обернулась к заднему сиденью, где она обычно ездила. Но там было пусто. Растерянно посмотрела на Логинова: – А где Герда?
Ярослав повернулся ко мне. За тёмными стёклами солнцезащитных очков было не разобрать глаз.
Уголки его губ разъехались в стороны, обнажая зубы в улыбке:
– Ты же позвала меня на свидание, Герда решила нам не мешать и осталась дома.
От обещания в его голосе по коже побежали прохладные мурашки.
И главное, не к чему придраться. Действительно, это я ему позвонила и пригласила. Вот только сама не знаю куда…
16
– Куда мы едем?
Я смотрела на профиль Ярослава и думала о том, какой же он красивый. За эти годы Логинов изменился совсем немного, разве что в облике добавилось мужественности. Та же харизма, то же чувство юмора на грани, из-за которого иногда так и хочется огреть его чем-нибудь.
Вот и сейчас он лишь улыбнулся уголком губ и, даже не повернувшись, ответил:
– Увидишь.
И пока я не продолжила расспросы, включил радио и поймал волну с энергичной песней, сделав звук погромче.
Ну ладно, запомним.
Я, конечно, не злопамятная, но память у меня хорошая.
Сделала вид, что мне совсем не интересно, что он там задумал, и уставилась в окно. Я просто любуюсь природой.
Тем более за окном на самом деле было красиво.
По правую сторону от дороги выстроились крупнолистные акации, которые так меня удивили ещё в школе. С левой стороны стояли платаны, похожие на клёны, но с такой тонкой корой, что иногда казалось, и вовсе её лишены.
А дальше по обе стороны стелились поля, поля, поля. И ещё немножко виноградники на склонах.
Вдруг подумалось, что десять лет назад я никуда здесь не ездила и так и не увидела Краснодарский край. И сейчас Логинов везёт меня куда-то в неведомые дали. Ведь я даже не знаю, куда ведёт эта дорога.
Ехали мы часа полтора и всё это время почти не разговаривали. Не считая тех редких моментов, когда Ярослав просил достать с заднего сиденья термос и налить кофе.
Я не помнила, чтобы раньше он был заядлым кофеманом. И сейчас пометила это как одно из изменений. Наверняка их множество набралось за эти годы, просто не сразу бросаются в глаза.
Мне хотелось узнать, что ещё в нём изменилось. Что он любит сейчас, а что навсегда осталось в прошлом…
И тут же одёрнула себя – это не имеет значения, ведь я скоро уеду, и мы с Ярославом снова расстанемся. На этот раз навсегда…
Наконец машина сбросила скорость. И как раз вовремя, заставляя меня отвлечься от грустных мыслей.
Мы подъехали к полосатому шлагбауму и остановились. К машине подошёл седой высокий мужчина в чёрной форме охранника, записал время прибытия и выдал талон на парковку.
Помня ответ Логинова, я не задавала вопросов. Но, судя по его спокойствию, всё шло, как надо, и мы приехали, куда планировали. Точнее он планировал.
На парковке было полно машин. Всюду сновали люди, многие были с детьми.
Я огляделась по сторонам и заметила прибитые к столбу большие деревянные указатели с написанными разными цветами названиями: «Контактный зоопарк», «Ресторан», «Канатная дорога».
Канатная дорога? Что он задумал?
Ярослав взял меня за руку и повёл на широкую площадку, заполненную людьми.
Сразу за парковкой располагались ряды сувенирных лавок. Здесь было шумно. И я невольно увлеклась разглядыванием всяких магнитиков, украшенных ракушками поделок, бисерных кошелёчков и прочей туристской атрибутики.
– Ой, смотри, ковбойские шляпы!
Они висели на стене – белая и светло-коричневая, прошитые тёмными толстыми нитями, похожими на кожаные шнурки.
Я полюбовалась на экзотику и уже хотела отойти, но Логинов меня удержал за талию:
– Мы берём обе, сколько?
– Ты что, – шепнула я тихонько, разглядывая людей вокруг. На некоторых были кепки, на ком-то панамы, в крайнем случае, косынки. И ни одной ковбойской шляпы. – Не надо. Будем выглядеть глупо…
– Но тебе же понравилось, – удивился Логинов.
– Понравилось, но… – вот как ему объяснить, что представлять себе что-то и решиться на это – совершенно разные вещи.
– Значит, берём, – Ярослав расплатился и протянул шляпы мне: – Ты какую хочешь?
– Белую, – я чувствовала себя ребёнком, которому вдруг преподнесли большую порцию сахарной ваты.
Логинов тут же напялил коричневую, помог мне затянуть шнурок под подбородком, и мы двинулись дальше как заправские ковбои, явившиеся прямиком с Дикого Запада.
– Как насчёт сахарной ваты? – чуть впереди располагалась тележка с яркой вывеской.
Он что, читает мои мысли?
Я ведь не говорила о вате вслух. С ней связана трагедия моего детства. Из-за диатеза мама ни разу не покупала вату, и мне оставалось лишь с завистью наблюдать, как другие дети отрывают воздушные кусочки и едят их с выражением непередаваемого удовольствия на лице.
Нет, Логинов точно читает мои мысли, потому что, даже не дожидаясь ответа, он повёл меня туда, где уже выстроилась небольшая очередь из детей с родителями.
И мы, двое чудиков в ковбойских шляпах, пристроились сзади. Дети шептались, оглядывались на нас, показывали пальцами и громко обсуждали. Я бы уже давно смутилась и убежала, но незыблемое спокойствие Логинова удерживало меня на месте.
Постепенно это спокойствие передалось и мне. И я подумала, что могу ненадолго перестать анализировать каждый свой поступок, оглядываться на мнение других. Почему мне нельзя просто расслабиться и получать удовольствие?
И это оказалось совсем несложно. К тому очень здорово.
Когда Ярослав вручил мне огромную шапку розовой ваты, я запрыгала на месте и захлопала в ладоши. Как это сделала пятилетняя девочка, что стояла в очереди перед нами.
Несмотря на большой размер, вата была совсем лёгкой. Я долго несла её, разглядывая со всех сторон и не решаясь нарушить её совершенную целостность.
Логинов оказался менее щепетильным. Он резко вытянул руку и оторвал большой кусок, который тут же в несколько приёмов запихал себе в рот, не забывая прикрывать глаза от удовольствия.
