Лерка читала исключительно 'полезную' литературу, Люба пачками глотала фантастику, фэнтези и прочую беллетристику. Первая боялась высоты и риска, вторая мечтала прыгнуть с парашютом. Разные они были. Безумно разные...
Но тем не менее, обе давным-давно перестали искать логику в существовании этого странного тандема и просто принимали свою дружбу как должное, то встречаясь едва ли не каждый день, то пропадая из видимости друг друга на долгие месяцы. Так уж сложилось, что уже много лет они были даже в большей степени друзьями, чем подругами, и обе знали, что случись что, всегда есть к кому прийти. И тогда не важно, что будет дальше. Иногда нужно просто знать, что есть куда прийти, когда совсем плохо.
- Ну, ладно, - Любаня поставила на стол прозрачную кружку и повернула краник электрического металлически-серого самовара. Из холодильника была извлечена моментально запотевшая банка варенья. - Колись. Что на этот раз он отмочил?
Отодвинув пустую пиалу, Лерка задумчиво посмотрела на тяжёлую ложку в своей руке. На выгнутой полированной поверхности отражалось её исковерканное, растянутое лицо. На мгновение показалось, что она такая и есть на самом деле - изломанная, искажённая метаниями последних лет до неузнаваемости.
- Люб, переведи мне с мужского на русский... - просительно протянула она, откладывая ложку в сторону и отстранённо рассматривая бисеринки воды на стеклянном боку банки. - Я знаю, ты умеешь.
- Ну, давай попробую, - со вздохом отозвалась Любаня, составляя с окна на стул горшки с цветами. Затем, взяв с полочки над столом сигареты и пепельницу, села на подоконник спиной к пронзительному чириканью птиц, ошалевших от лета. Щёлкнула зажигалка. Взметнулся огонёк.
- Вот представь себе, - прижимая к коленям дрожащие пальцы, тихо начала Лера. - Мы договорились встретиться в субботу. Я всю неделю себе голову ломаю, куда бы отправить мужа и с кем оставить ребёнка, лишь бы ЕГО увидеть. Это ему ни перед кем отчитываться не надо, а у меня семья... Вроде всё сделала. Даже говорить не буду, чего мне это стоило. Вчера с Лёшей созванивались. Он сказал, что всё в силе, что приедет обязательно, что скучает, что любит говорил, а сегодня...
Представляешь, звоню ему сегодня, чтобы время уточнить, а он... Ни с того, ни с сего заявляет, что видеть меня не может и, вообще, знать не знает. Люб, ну кем надо быть, чтобы так издеваться, а? Как можно быть такой сволочью?
Голос предательски сорвался и слёзы сами собой потекли из глаз.
- Во-первых, успокойся, - Любаня оценивающе глянула на бледную подругу и, затушив сигарету, спрыгнула с подоконника. - Чего ты так убиваешься? Ты что Лёшу не знаешь? В первый раз, что ли? И не второй даже.
- Нет! - всхлипнула, пока ещё сдерживая рыдания, Лерка. - В этот раз он меня бросил окончательно, понимаешь?!
- Угу, - протягивая подруге рюмку, резко пахнущую валокордином, хмыкнула в ответ Любаня. - Только я это уже слышала и не раз. Лер, тут даже переводить нечего. Всё как всегда. Лёша твой в очередной, сто двадцать восьмой юбилейный раз, тебя бросает. Ты всё в тот же сто двадцать восьмой юбилейный раз веришь и бьёшься в отчаянии головой об стену. А в итоге? Он снова тебя позовёт и ты, радостно повизгивая, всё простишь, лишь бы быть рядом. Тебе самой это ещё не надоело?
- Надоело... - едва не воя от тоски выдавила Лерка. - Но я не могу без него, Люб!
- Значит, не надоело. Чай пей, чудо ты моё в перьях, и не заморачивайся особо. Вернётся твой Лёша, никуда не денется. Где ж он ещё такую дуру найдёт? Чтоб и умная, и красивая, и все выходки его терпела, да ещё и ни на что не претендовала?!
- Значит, ему без меня плохо? - с надеждой протянула Лерка, вглядываясь в спокойное лицо подруги.
- Тебе как, в краткосрочном периоде или в целом? Вообще плохо, а конкретно сейчас очень даже нормально.
- Значит, я тут с ума схожу, а этот... этот... Думает о том, какой он молодец, что так удачно меня бросил?!
- Да ничего он сейчас не думает, - отмахнулась Любаня, заливая чайный пакетик кипятком. - Телевизор смотрит, или в «контакте» сидит. Он своё дело сделал. Получил привычную порцию адреналина и успокоился.
- Так же нельзя! Он же знает, что я его люблю!! Или не знает?!
- Лер, да не любишь ты его уже. Когда-то любила, а сейчас он просто навязчивая идея, параноя твоя. Вот чего ты к этому Лёше привязалась? У тебя муж золотой, работа классная, сын замечательный! А у него? Ни семьи, ни детей, ни перспектив. Вагон самомнения и всё! Успокойся уже, выкини его из головы и учись радоваться тому, что у тебя есть. Это сложно, но при желании вполне реально. Да - тяжело, да - больно, но возможно. Знаешь же, я сама через это проходила.
- Но как, если...
Тикали часы на стене. Торопливо бежала по кругу тоненькая стрелочка, отмеряя секунды. Ветерок раздувал светлые занавески, рассеивая седой сигаретный дым. За окном сыто урчали двигатели проезжающих машин...
Через час Лерка почувствовала, что почти пришла в себя, но она знала, что это ненадолго. Пустота отступила лишь для того, чтобы вернуться с наступлением ночи и снова навалиться на измученную душу, сдавливая горло, выворачивая наизнанку сознание, разрушая всё то, что с таким трудом удалось вернуть, склеить из сотен окровавленных осколков.
- А поехали в Нижний? - спросила Лерка, понимая, что совсем скоро вернётся с работы Саша, Любин муж, и тогда придётся держать лицо, либо ехать домой и безуспешно делать вид, что всё в порядке.
- Поехали, - покладисто отозвалась подруга. - А зачем?
- Просто так.
- Ладно. Подожди минутку, я только переоденусь.
Дорога с мягким шорохом сама ложилась под колёса. Солнце опускалось, и облака у горизонта уже окрасились в оранжево-красные тона. Лера слушала болтовню сидящей рядом Любани, изредка вставляя ни к чему не обязывающие реплики. Магнитола ненавязчиво мурлыкала. Уже пролетела, оставшись позади, Балахна
Но с каждой минутой женщина всё больше нервничала. Дорога была непривычно пуста. Что происходит? Сегодня пятница, восьмой час. Где машины?! Где измученные пылью, духотой и смогом нижегородцы, стремящиеся на дачи? Где те, кто едут в Нижний? В клубы, театры, кино или просто домой. Поче...
Внезапно из ниоткуда на встречке материализовалась желтая тойота и, вильнув, на полном ходу врезалась бочиной в левое крыло Рено. Зазвенело и рассыпалось мелким крошевом заднее стекло. Жалобно тренькнув, отлетело зеркало и неторопливо, словно в замедленной съёмке, отлетело куда-то вверх и вбок. Пронзительно-жутко заскрежетал металл. Судорожно взвизгнули тормоза, и обе машины закружило волчком....
Каким чудом они не убились и даже не перевернулись, неизвестно, но через несколько секунд Лерка поняла, что её машина стоит поперёк дороги, наполовину съехав на обочину, а она сама, судорожно стиснув зубы, мелко дрожит. Рядом, широко распахнув глаза, застыла растрёпанная подруга, мёртвой хваткой вцепившись на кой-то чёрт в ремень безопасности. На её расцарапанной щеке стремительно набухали алые капли.
- Ты как? - сипло от пережитого ужаса выдавила Лерка.
- Н-нормально... А ты?
- Кажется, тоже в порядке.
- М-м-мама... - пискнула не своим голосом подруга и, откинувшись на спинку сиденья, зажмурилась.
- Эй, ты чего?! - Забеспокоилась Лера, отпуская руль.
- Ничего. Сейчас. Отдышусь только...
Её руки бестолково дёргали ремень. Блондинка со вздохом посмотрела на свою явно неадекватную пассажирку и надавила на красную кнопочку. Щёлкнув, механизм сработал, выплёвывая кончик ремня. Любаня помощи не оценила, попросту не заметив. Теперь она всё так же слепо и бестолково шарила ладонью по дверце, видимо, в поисках ручки.
Бросив взгляд на окровавленную щёку подруги, Лерка полезла на заднее сидение за старой аптечкой. Логичнее и проще было бы выйти из машины и достать из багажника новую, купленную пару дней назад, но почему-то ей приспичило достать именно старую, которая валялась где то-там, за водительским креслом.
