Пулей вылетаю из дома, сажусь в ауди и мчу в никуда. Последние дни свободы. В универе пока взял академ. Хотя дед настаивал на переводе. На фирме все дела передал Артуру. С отцом тоже вроде ясно. Суд через четыре дня. Сидеть, судя по всему, будет долго. Оставалось последнее дело. Но как к нему подступиться я не знал.
До боли знакомая высотка. Двор украшен гирляндами и смешными снеговиками. Через неделю Новый год. В угрюмом доме деда я об этом совершенно забыл. Подъезд. Домофон.
— Кто? — мягкий женский голос пронзает меня неожиданно. Какой-то знакомый и родной. Бред. Наверно, его жена.
— Миронов дома? — спрашиваю, прокашлявшись.
— Нет, его нет, — опять этот тембр. Молчу, жду еще хоть слово. Но вместо этого вызов сбрасывается. Черт!
Я так и не знаю, кто стоит за гибелью Киры. Миронов был последней надеждой, но встретиться с ним до последнего не хватало духу. Слабак.
Иду обратно к машине и чувствую, как спину пронзают иголки. Я ощущаю на себе ее взгляд. Я не ошибся. Это был голос Ксюши. Что ж с тобой, девочка, я тоже с удовольствием попрощаюсь!
10. Искать
— Ты говорила с отцом? — между прочим спросил Лерой.
Было раннее утро, мы завтракали в столовой вдвоем за огромным столом.
Последние дни наедине с Лероем давались мне особенно тяжело. После моего побега в Ле-Ман он стал более подозрительным. Мы вновь вернулись в то время, когда днями могли не разговаривать друг с другом. Но если раньше не хотела говорить я, то сейчас чаще отмалчивался Лерой.
Он постоянно о чем-то размышлял и монотонно смотрел на меня. Куда-то выходить в его компании мне совершенно расхотелось, поэтому большую часть дня я проводила либо на своем балконе, либо на террасе с противоположной стороны. Одевшись потеплее, я могла часами рассматривать сказочно оформленный к Рождеству город, который ближе к вечеру озарялся невообразимым количеством разноцветных огоньков. Волшебное время! Правда, в моей жизни чудес пока не было.
Надежда, поселившаяся во мне после разговора с Реми, таяла на глазах. Лерой и Горский обрубали все наши планы на корню, а строить из себя паиньку мне удавалось все сложнее.
— Да, — сухо ответила ему, помешивая какао. — Он звонил вчера вечером.
— И что решили? — буднично уточнил Лерой.
— Горский пока думает. Его бы воля, я сидела бы в четырех стенах всю жизнь.
— Знаю, — сухо подтвердил Лерой. — Но мне эта идея тоже не по душе.
— И чем она так плоха? С Реми на праздники вы меня не отпустили. Понятно, испугались, что он не потянет мою безопасность. Хотя, знаешь, — тут я резко замолчала. Паинька! Я паинька! Паиньки не спорят. — Неважно. Просто пойми, что я скучаю. Миронов для меня больше, чем друг. Он мой второй папа.
— И это я тоже знаю. Но почему бы ему не приехать к нам? Квартира огромная, город шикарный и тебе не нужно было бы ничем рисковать.
— Чем рисковать? Лерой, вы так трясетесь надо мной, что тошно. Серьезно, мне не двенадцать лет. Не надо за меня постоянно все решать.
— Не двенадцать, — задумчиво повторил Лерой. — Я постараюсь уговорить Николая отпустить тебя. Только пообещай, что я не пожалею об этом?
Я не могла поверить в слова Лероя, но он выглядел вполне серьезным.
— Все будет хорошо, не переживай! — не сдерживая радостного волнения, улыбнулась ему, но мужчина продолжал задумчиво смотреть на меня. Он явно не разделял моей радости.
— Я всего лишь поговорю с Горским. Ничего не обещаю. Ты же знаешь его, — Лерой неторопливо встал из-за стола и подошел ко мне. Встав скалой за моей спиной и опустив руки мне на плечи, он наклонился ко мне и глухо добавил:
— Не обмани моего доверия, Ксюша. Я отвечаю за тебя головой.
От его близости и слов по коже стройными рядами пробежали мурашки. Он не просил, не предостерегал. Нет. Он чувствовал, что я его обману.
— Гена, Гена, — я пробиралась сквозь толпу в аэропорту города Сочи к встречавшему меня Миронову. К моменту нашей встречи он уже несколько дней отдыхал в Красной Поляне со своей семьей.
— Ксюня, девочка моя, — раскрыв свои широкие объятия, он шагал ко мне на встречу.
С того страшного дня мы больше ни разу не виделись. И сейчас созерцать его таким же большим, здоровым, а главное живым казалось непомерным счастьем.
— Я так скучала, Гена! — обняла его крепко-крепко и не хотела отпускать.
— Ты одна? — оглядываясь по сторонам, спросил Миронов.
— Да, Лерой прилетит к выходным. Он остался в Москве. Решил воспользоваться случаем и навестить сестру, — с довольным видом объяснила Гене. На случай, если бы Лерой все же прилетел со мной, у нас был разработан запасной, но очень сложный и энергозатратный план. Поэтому тот факт, что я прилетела одна, решал все наши проблемы.
— Твоих рук дело? — с недоверием поинтересовался Миронов.
— А то, — с улыбкой до ушей согласилась я. — У меня талант к убеждению.
— У тебя вылет через три часа, талантливая ты наша. Пойдем, успеем кофейка попить и немного поболтать, — Гена подхватил мой чемодан и, взяв меня за руку, повел в сторону одной известной кофейни.
— Ты изменилась, — не прикоснувшись к своему напитку, Миронов уже несколько минут разглядывал меня. — Беременность тебе к лицу. Жаль, что Катерина пока не в курсе.
— Они не вернулись еще? — как же сильно я скучала по маме.
— Соболев дома уже с месяц. А мама твоя вроде пока в Кисловодске. Но это я так думаю, Максим не афиширует. Сама знаешь, что Горский ее ищет, — вздохнул Миронов. Соболев обманул всех. Под предлогом, что он занимался маминым лечением, он просто старательно прятал ее от отца.
— Думаю, уже нашел, — слова вылетели быстрее, чем я успела подумать.
Настороженный взгляд Миронова тут же полоснул по мне.
— Не смотри на меня так, — сделав глоток сока, улыбнулась ему в ответ. — Он последний месяц сам на себя не похож. Рассеянный, мечтательный, вот меня даже отпустил.
— Ладно, — встрепенулся Гена. — Не нашего с тобой ума это дело. Лучше давай еще раз по всем пунктам пробежимся.
Не смотря на то, что большая часть сложностей была за спиной, впереди меня ждал еще один, третий на сегодня, перелет и возвращение в родной город. Чтобы найти Тимура и поговорить с ним, у меня было ровно три дня. Затем мне следовало вернуться в Сочи и с довольной рожицей встретить Лероя, чтобы тот ни о чем не догадался. Три дня. А я даже не знала с чего начать. С Геной договорились, что жить эти дни я буду в их квартире. Софья Александровна еще перед отъездом подготовила для меня комнату и полный холодильник продуктов, а я пообещала полить цветы и проведать Гришкину черепаху.
— Вот держи ключи от квартиры, — оставались считанные минуты до вылета и Гена спешил донести до меня максимум информации.
— Пожалуйста, не светись сильно и будь осторожна. Федор хоть сейчас и безопасен, но все же. Лучше, как говорится, перестраховаться. И да, Ксюнь, не забывай, что обратный рейс через три дня. Не подводи старика, ладно? — по всему было видно, что Миронов сильно переживал, а мне этого не хотелось. Он возился со мной с самого детства, хотя по сути я для него никто. Странная штука жизнь.
— Иди ко мне, — Миронов притянул меня к себе.
— Спасибо, Ген, — не сдержалась я и ударилась в воспоминания того страшного дня. — Спасибо тебе за все. За заботу твою и за возможность здесь сейчас стоять с тобой, говорить, дышать. Если бы не ты…
В горле стоял комок. Я миллион раз говорила все это ему по телефону, но вживую это давалось намного труднее.
— Ну, ты чего, — Миронов слегка отстранился от меня, но продолжал удерживать в своих сильных отцовских руках. — Ксюнь, мы же договаривались, что забудем о том дне раз и навсегда.
— Прости, — шмыгая носом, посмотрела ему в глаза. — Ты меня за все, что я тебе бывало говорила, прости. Я так сильно тебя люблю.
— Так все, хватит, — Миронов снова прижал меня к своей груди. — Иди уже давай. Вот вернешься через три дня и будешь в любви признаваться. А сейчас просто будь осторожна!
