— Твою же же мать, — испуганно крикнула Карина и отпрыгнула назад, больно ударившись спиной о поручень и уронив скалку.
— Прости, — быстро сказал Марк, после чего быстро зашел в лифт и удержал Карину от падения, — Прости, не знал, что ты так бурно отреагируешь. Согласен, что шутка ужасная.
— Я чуть не умерла от разрыва сердца. Да блин, в этом доме вообще есть нормальные люди? — потирая ноющую спину, ответила Карина.
— Ну ты, например, — пожав плечами, ответил Марк, после чего пошел к комнате Галины Анатольевны, — Прости, давай тебе помогу подносик поднести.
— А почему я, по-твоему, тебя просила посуду захватить? Потому что боюсь дико темноты, — нажав кнопку первого этажа, сказала Карина, — Поедешь после меня.
Вернувшись в столовую, Карина подошла к зеркалу и подняла кофту, чтобы посмотреть на свою спину.
— Я принес поднос, — сказал Марк, к тому времени спустившийся на лифте, — Давай, я тебе лед подам.
— Положи, пожалуйста, посуду в посудомоечную машину, — строго сказала Карина, — А лед я и сама могу себе принести. Лучше скажи, почему ты стоял там, но свет все равно не включился.
— Во-первых, потому что у датчика много слепых зон, а во-вторых, если достаточно долго не двигаться, то свет выключается, — пояснил Марк, после чего сделал все, что ему сказали. Вот там, справа от лифта я и стоял, там слепая зона.
— Больше, пожалуйста, так не делай, в ночное время этот дом и без того жуткий, — взяв из холодильника замороженную курицу и приложив ее к спине, сказала Карина, — У меня в руках была скалка, а ты мог бы ею хорошо получить.
— Не хочешь выпить за то, что все хорошо в итоге закончилось? — спросил Марк, доставая из холодильника бутылку коньяка, — Так, по рюмке, чтобы спалось хорошо.
— Давай, — согласилась Карина, — Но только немного. Открывай бутылку, а я пока нарежу закуски.
Глава 4
Проснувшись наутро в своей убогой комнате, Карина с ужасом обнаружила в кровати Марка. Вскочив на ноги, она увидела, что они оба были в одежде, после чего вздохнула с облегчением и одновременно почувствовала дикую боль в спине. Подойдя к маленькому зеркалу, Карина подняла кофту и с ужасом посмотрела на огромный фиолетовый кровоподтек. Взяв телефон, она увидела на нем время, восемь часов утра, за окном было уже светло и нужно было будить Марка.
— Вставай уже, — крикнула она и пошла на кухню вынимать посуду, про которую вчера вечером напрочь забыла. Помывшись, почистив зубы и приготовив завтрак, Карина сразу же пошла к Галине Анатольевна, чтобы отдать ей поднос и получить новую порцию заданий. Вернувшись в столовую, она увидела там пьющего чай Игоря, который с удовольствием уминал бутерброды с красной рыбой.
— Это не тебе завтрак, — недовольно сказала Карина, — Мне, конечно, не жалко, но все равно спрашивать нужно.
— Можно съесть? — с набитым ртом, спросил Игорь, — Как, кстати, твоя голова?
— Можно съесть, — передразнила собеседника Карина, — А голова на удивление не болит — вот, что значит дорогой и качественный алкоголь, а не магазинная бурда за три копейки. Хотя, честно говоря, самочувствие все равно не важное.
— Так все-таки вы потом еще пили? — недовольно спросил Игорь.
— Что ты как мама, ну я не понимаю, — разведя руками, сказала Карина, после чего села рядом за стол с кружкой чая и вкратце рассказала события вчерашнего вечера, — Я, кстати, не собиралась, так получилось. А Марку вообще было лень идти в свою комнату, что он просто брякнулся на мою кровать и сразу же уснул. Мне тоже не хотелось думать и разбираться, поэтому я тоже вырубилась сразу же.
— Так он до сих пор там? — на удивление лояльно спросил Игорь, после чего встал и пошел в комнату Карины. Увидев спящее тело, он молча закрыл дверь и опять вернулся в столовую, — Ну да, раз в одежде, значит все хорошо. Обычно он разбрасывает вокруг все свои вещи и вещи своих подруг.
— И вещи таких временных служанок как я? — поинтересовалась Карина.
— Нет, — с огорчением в голосе ответил Игорь, — Думаю, что все предыдущие были не в его вкусе: слишком полные, слишком глупые, слишком доступные. Да у него и без прислуги полно поклонниц, ему достаточно только позвонить.
— А откуда ты про него так много знаешь? — спросила Карина, — Визуально друзьями бы я вас не назвала.
— До того, как свое дело открыть, я тут в охране сидел, — признался Игорь, — Хочу сказать, что камеры есть как снаружи, так и внутри, поэтому будь аккуратнее со своими действиями.
— А они только смотрят или могут еще и слышать? — спросила Карина, оглядываясь по сторонам.
— Нет, слышать нас не могут, — улыбнувшись, ответил Игорь, — Здесь нет камер, можешь не смотреть, и в подвале тоже нет, а также на третьем этаже нет, да и во всех комнатах, кроме коридоров, тоже нет.
— Так и что ты такого видел? — поинтересовалась Карина.
— Я бумаги подписал недетские о неразглашении, поэтому извини, но буду молчать, — пожав плечами, ответил Игорь, — А ты мне лучше чая налей, пожалуйста.
Марк встал ближе к обеду, когда Карина уже сделала все дела по дому, приготовила еду и даже полила все растения на втором этаже. Вид у него был не такой лощеный, как вчера вечером, однако он на удивление не потерял своей привлекательности. А даже наоборот, Карина увидела в его образе что-то мужское и притягательное: его волосы были хоть и слегка взъерошены, но все равно лежали модельными прядями, а небрежно расстегнутая рубашка оголяла мужскую подкаченную грудь и золотую цепь с крестом.
— Ну капец, — смотря на него, только и смогла сказать она, — Я в шоке, конечно. Вот нам женщинам, чтобы быть красивыми, нужно с собой столько манипуляций сделать, что уже и жить не хочется. А мужикам встал утром, пятерней волосенки разгладил — и уже красивый! Ну вот и где справедливость в этом мире?
— Я вот только не понял, это был комплимент в мой адрес или стенания о несправедливости, направленные в никуда!? — поинтересовался Марк, после чего попросил сделать ему кофе и добавил: — Между прочим, в природе самцы всегда красивее самок, потому что там правильная конкуренция, а не то, что у нас: бабы одна перед другой выпендриваются, чтобы мужика повыгоднее оттяпать.
— Ну так в природе, в основном, самец сделал свое темное дело — и пошел гулять по своим делам, а детей самки сами смотрят, растят, кормят, — вступилась Карина за мир природы, — Не все, конечно, но многие. Люди немного поумнее в этом отношении. Вот как женщина думает!? Отвечаю: если оттяпаешь мужика повыгоднее, а он заделает ребенка и пойдет гулять по своим делам, так с его деньгами можно и прокормиться и одеться и обуться. И вот вы, мужики, говорите, мол, любовь, любовь… Сегодня вы меня, господин, любите, а завтра тетю Глашу из соседнего двора, и пойду я со своей любовью да с двумя детьми и голой задницей полы в подъездах мыть.
— Да что ты завелась!? — напрягшись, сказал Марк, — Давай кофе уже, а то я все еще не проснулся. А вообще я согласен с тобой, как-то раньше и мужчины были порядочнее, а сейчас каждый второй либо алиментщик, либо укрывается.
— А я про что тебе говорю, — ставя горячий крепкий кофе на стол, довольно сказала Карина, — Просто вы все клянетесь в чистой светлой любви, причем 99.9 % действительно в это верят, однако как только судьба подсовывает испытания или искушения, так вы все, вы в кусты. У меня просто на бывшей работе в бухгалтерии половина матерей, воспитывающих детей в одиночку. А на другой бывшей работе, в доках, наоборот, полно мужчин — алиментщиков, приличных с виду, веселых, компанейских, которые выручат в любую минуту. Вот только знаю я, что от официальной зарплаты их бывшим женам копейки достаются, а с халтур они не делятся.
— Поэтому ты еще не завела себе любовника? — неожиданно поинтересовался Марк, — Потому что еще нормальных мужчин не встречала?
— Нет, потому что уже встретила одного, — гордо ответила Карина, после чего вспомнила, что уже второй день забывает написать Диме сообщение, — А других мне и не надо. А если бы нужен был любовник, то тогда да, тогда я с тобой согласилась бы: достойных претендентов на это звание нет. Посиди тут, я отлучусь ненадолго.
