— Вероника Андреевна, — встретил меня в коридоре со вздохом дежурный на этаже. — В четвёртой.
Я рухнула на пол, вытянув руки над головой и потянувшись, полежала минуту и поднялась, а он уже приготовил свежий халат, отлично зная мои привычки.
Снова пулевое, снова в брюхо.
— Вас что там, автоматной очередью прошило… — буркнула недовольно, а ординатор, поджидающий меня, кивнул:
— Санитары говорят, что да.
— Сколько всего? — спросила, уже начав возиться с раной.
— Шестеро тяжело, ещё четверо до сих пор в приемном. Троих не довезли, двоих даже не пытались.
— Пинцет, — скомандовала и протянула руку вбок, но рука осталась пустой. Я повернулась со злобным видом чтобы отчитать медсестру, но она стояла белее мела и шевелила губами под маской, не издавая при этом ни звука. — Очнись! — прикрикнула и пощёлкала пальцами у неё перед лицом.
— Я… — очнулась она, с трудом оторвав взгляд от парня на столе, а потом всхлипнула: — Я не могу! — и выбежала из операционной.
— Черте что! — рявкнула раздраженно. — Кто это вообще?! Пинцет, мать вашу, дайте пинцет, пока не ушла!
Ординатор кинулся к лотку с инструментами, дрожащими руками подал мне чертов пинцет, но металлический осколок уже сместился, раздирая внутренние органы рваными краями. Я пыталась подхватить его, но достать просто уже не представлялось возможным, пришлось резать. Спустя час бесполезной возни парень скончался, а я вылетела из операционной, сверкая глазами.
Медсестра сидела на полу и тихо всхлипывала в свои ладони, а я рявкнула:
— Какого черта?!
— Это парень мой, — заскулила она в ответ, а я заорала:
— Нет у тебя больше парня, овца ты безмозглая! На хрена в операционную потащилась, если узнала?!
Она начала рыдать в голос, а ко мне снова подошёл дежурный.
— Третья.
Я сжала кулаки и порычала, чтобы унять раздражение, шумно выдохнула и уже спокойной и сосредоточенной вошла в операционную.
— Родственники, подружки, дружки, провожающие в последний путь — на выход! — скомандовала громко и вошла в освещённый зал операционной, а на меня с недоумением уставился знакомый парень, пребывающий в гордом одиночестве.
Он сидел на операционном столе, под которым уже скопилась лужица крови, капающая с руки, но выглядел совершенно невозмутимо.
— Ну вот и ты теперь в кругу света, — хмыкнула, подходя ближе и приспустила маску.
— Ааа, — протянул он, потыкав в меня пальцем здоровой руки. — Спящая красавица. А можно мне другого врача?
— Не-а, — обрадовала я его и снова одела маску, подходя ближе, — все шибко заняты. Я бы тоже была, если б не безрукая медсестра. Так что на выходе можешь сказать ей спасибо, иначе сидеть бы тебе тут ещё часов шесть, как минимум. Думаю, руку бы пришлось отрезать, — он скривился, а я приступила к работе.
— Что за медсестра?
— А черт знает, — буркнула в маску. — У дружка своего спроси. А, хотя, постой, — протянула задумчиво, — он же труп!
— Ты мне руку к телу не пришьёшь часом? — спросил ворчливо.
— А ты хочешь? — удивилась в ответ и подтянула операционную лупу.
— В том то и дело, что нет… и заразу никакую не занесёшь? Нарочно, чтобы помирал медленно.
— Не нервируй меня, а? Я и так на взводе, — а потом спросила неожиданно, вроде как разговор поддержать: — Реально автомат?
— Прикинь, — ответил возмущённо, — опередили нас, уроды… Фома, сука, найду… — парень осекся, а я сделала вид, что на его трескотню не обратила внимания, деловито очищая рану. — Чего ты там возишься? Заштопай, да я пойду, запарился тут торчать.
— В первый раз, да? — спросила сочувственно. — Придётся потерпеть, дорогой. Про руку я не шутила.
— Засада… — вздохнул понуро. — Че, реально не злишься? Мы тебя, вроде как, похитили. Хотя, скорее тупо вынесли, но это нюансы.
— А чего злиться? — удивилась в ответ. — Не обидели, даже здоровяк тот. Вполне любезно обошёлся, как говорится, даже платье не помялось.
Парень гоготнул на всю операционную, а потом стиснул челюсть, процедив:
— Сука.
— Я?! — возмутилась в ответ, подняв голову, а он отмахнулся:
— Да не ты. Здоровяк.
— Завидуй молча, — хмыкнула, улыбнувшись под маской, а он снова хохотнул:
— Прикольная ты.
— Хочешь, я тебе шов неровный сделаю, будешь шрам брутальный девкам показывать?
— А давай, — пожал он плечами, а я шикнула:
— Не дёргайся. Обкололи обезболивающим, завтра уже не так весело будет.
— Еще вколю, — снова пожал плечами, а я раздраженно выдохнула. — Ладно, ладно, не заводись… Как думаешь, тот, про которого спрашивали — трупак?
— Хрен знает, — ответила задумчиво. — Я думала тот, что в соседней комнате, выкарабкается. Лотерея.
— А я? — слегка напрягся он.
— Ты — точно будешь жить. Но если ещё раз дёрнешься — без руки. Вон пила на столике.
— Пойдём куда-нибудь сходим? Ну, не сегодня, а, скажем, через недельку?
— Не, — ответила лениво, — у меня на эту херню времени нет.
— Сука, — выдохнул тяжело, а я пробурчала:
— Надеюсь, снова не я.
— Не, теперь ты, — я посмотрела с недоумением, а он вылупил глаза: — Что? Я расстроился.
Я решила, что разговоров достаточно, и продолжила молча, но парню явно было скучно.
— Так кто там окочурился? — спросил с интересом, а я пробубнила:
— Не представился.
— А выглядит как? — не унимался он, а я съязвила:
— Паршиво. Кишки наружу никого ещё не скрасили.
— Чего ты заливаешь, какие кишки? Что я, пулевые не видел? Вот если б мозги, тогда да, там разлетается будь здоров…
— Так это я его вспорола, — пожала плечами и начала зашивать. — Пулю искала.
— Ну и работка… может все-таки, а?
— Не, — ответила коротко, а потом добавила: — Мне твоя тоже не нравится. Только пригреешься, а уже хоронить.
— Логично, — согласился легко, а я приладила повязку и сняла маску, сказав:
— Свободен, как птица в полёте.
Развернулась и торопливо вышла.
Медсестры в коридоре уже не было, как и дежурного, которого я обнаружила на посту.
— Все? — спросила с надеждой, а он кивнул:
— Все. Васнецов ещё в операционной, но там последний.
— Крайний, — вздохнула устало, а потом нахмурилась: — Что за медсестра тут сопли на кулак наматывала?
— Татьяна Брянцева, — поморщился дежурный. — Домой отправил. Знает же, что нельзя к своим…
— А мне теперь оправдывайся, — ответила хмуро и поплелась в ординаторскую.
Один из хирургов разлёгся на диване прямо поверх моих вещей и последние силы я потратила на то, чтобы выудить их, устало опустившись на пол. Думала, там и вырублюсь, но в голове настырно роились мысли и я уставилась в одну точку, пытаясь собрать их воедино.
Похоже, вся эта история началась с пресловутых автоматов, которые мечтали заполучить две конкурирующие команды. Если их две, а не больше. И одна из них винит в неудаче здоровяка. Понятно, почему он зарылся в ту нору, только не понятно, как планировал выпутываться. А после сегодняшних событий его начнут искать с удвоенным рвением и рано или поздно найдут. Странно только, почему винят его? Ну, допустим, им удалось выяснить, что стырил Мухина именно он, от Людмилы. Судя по тому, как он вёл себя в доме ещё в первую встречу, ему было до зарезу нужно, чтобы парень остался жив, а когда тот скончался, сделал вид, что это не он его выкрал. Ну и сказал бы, что облажался, тот помер, бывает… только вот я сказала, что вполне мог выкрутиться. Черт, подлила маслица в огонь. Но по моему отчёту ясно, что шансы его хотя бы очнуться были невелики, а если точнее, близки к нулю. И Людмила наверняка с ним ознакомилась, передав всю информацию Фомину. Зачем было похищать? Он же его привёз сам, все, что требовалось, мог узнать. Если только привёз он…
Я резко поднялась и начала торопливо собираться. Если привёз не здоровяк, а похитил, чтобы допросить, то дела его ещё хуже, чем он думает. Помимо того, что его собственная команда разыскивает его, есть ещё и те, кто правду знают, но поспешат спихнуть вину на другого. В текущей ситуации это проще простого, нужно только обеспечить его молчание, чтобы не успел подкинуть другую версию. Наверняка поэтому ему бок и прострелили. В тот раз просто повезло.
