— Мне плевать, кем ты стал, — едва перебирая артикуляционным аппаратом от усталости, я попросила Женю оставить меня в покое. Но куда там…! Он будто не услышал.
— Юль, я все знаю, отпираться бессмысленно, — напирал Женя. — И если ты не разрешишь мне увидеться с сыном, я сделаю это по закону… — многозначительная пауза. — Через суд.
О как… судом пригрозил… видимо, этот наш разговор затянется.
— Как ты узнал? — теперь была моя очередь вести допрос, прислонившись к дверному косяку. Женя, сложив руки на груди, стал напротив, расслабленно опустив плечи.
— Случайно вас на улице увидел и два и два в уме сложил. А потом дело техники — как-никак, я вхож в музыкальную тусовку, и раздобыть твой адрес особого труда не составило.
Оказывается, ларчик просто открывался. Предателя со моей стороны искать бессмысленно, теперь гораздо важнее сохранить неприкосновенность Костика и чувство собственного достоинства.
— Что ты хочешь? — задала я другой вопрос, но уже тоном умирающего лебедя. Усталость после тяжелого дня взяла свое, уже даже в ванную идти не хочется. Спать, только спать.
— Для начала поговорить, — и, отстранив меня, нагло вошел в мой номер. — Я тебя нашел не для того, чтобы ты передо мной двери закрывала. Угостишь чаем?
— Закончился, — съязвила я, удивляясь подобной настойчивости.
— Тогда просто водой из-под крана.
— Отключили за неуплату.
— Да что ты… — схватил парень меня за плечи и хорошенько встряхнул. — Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю!
— А ты надеялся застать меня, ностальгирующую по прошлому? Знаешь, глупо ностальгировать по тому, что принесло в итоге только боль и страдания.
— На меня хочешь все стрелки перекинуть, да? — беззлобно пригрозил Женя, будто ожидал подобного ответа. — Не выйдет.
— Зачем…? — все-таки истерика взяла верх над усталостью. — Зачем ты снова появился в моей жизни?
Женька в слабой попытке меня успокоить вдруг крепко обнял и прижал к себе. Это его действие было настолько неожиданным, что я аж притихла и сложила руки у него на груди. Твою мать, что сейчас происходит? Почему Женя стоит посреди моего номера и обнимает меня, а я даже не пытаюсь вырваться? Где вся моя отвага и готовность идти грудью на амбразуру?
Но как только я собралась выпустить колючки и показать Женьке, где раки зимуют и мышки ночуют, почувствовала на своих губах легкий поцелуй. Такой мягкий, такой… знакомый. И меня тут же будто припечатали, что я не то что слово сказать в свою защиту, но даже двинуться не могла! Да и не хотела отталкивать его, не было сил отказаться от того кусочка счастья, которого мне так не хватало все эти годы.
А поцелуй, между тем, становился все глубже, грубее, и вот уже между ног стало до невыносимого горячо… я и забыла, что так бывает… Разум еще сопротивлялся, боролся, но тело признало когда-то любимые объятия сразу.
… Когда начало рассветать, я выбралась из постели и села на окно. Голая, в чем мать родила, ничуть не стесняясь, что мое тело может разглядеть с улицы случайный прохожий. Плевать, эти свидетели моей наготы волнуют меня меньше всего на свете.
— Что-то случилось? — подал голос Женя и сел на кровати.
— Случилось, — я нервно отозвалась, жалея, что не курю. Вот сигаретка бы мне сейчас не помешала. — То, что не должно было произойти.
Женя поднялся и, прихватив с собой покрывало, подошел и укутал меня, словно ребенка. Впервые после рождения Костика я позволила себе быть слабой. И теперь жалею об этом.
— Уходи… — в моем голосе отчетливо слышалась мольба.
— Юль…
— Пожалуйста, оставь меня! — я не сдержалась и выкрикнула, а потом, дрожа от переполнявших чувств, наблюдала, как Женя натягивает футболку, джинсы, застегивает ремень… И, уже подойдя к двери, он остановился и так спокойно, будто бы между прочим, предупредил:
— А с сыном я все равно буду общаться, хочешь ты этого или нет!
Я схватила со стола пульт от кондиционера и со всей силы кинула им в спину Жени. Не попала, и теперь мне придется заплатить за разбитый о дверь пульт.
Нужно попытаться трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию.
Итак, я переспала с бывшим парнем. С отцом своего ребенка. Какой сегодня день…? Нет, определенно не день овуляции, так что незапланированная беременность мне не страшна. Да и о какой беременности может идти речь, если на мне висит ипотека и иже с ней? Кто за квартиру платить будет?! Нет, глупости, ничего подобного точно не произойдет. Надо разбудить Макса и срочно возвращаться в Питер, чтобы успеть спрятать сына от Женьки. Да, точно…
Забыв, который сейчас час, я рванула в соседний номер.
— Макс… Максим!
О чем речь? Богачев даже не пошевелился, только промычал что-то нечленораздельное. Рядом с ним на кровати в таком же невменяемом состоянии лежала неизвестная мне блондинка. Я его убью…
— Максим, твою мать!
Парень кое-как разлепил глаза и с искренним удивлением уставился на меня. Тут же захотелось ведро холодной воды на него вылить, чтобы этот Казанова скорее протрезвел. Хотя, по сути, чем я сегодня от него отличаюсь? Разве что не пьяная.
— Юль, ты заблудилась? — к моему разочарованию, Максим даже не попытался изобразить удивление. — Напоминаю, что твой номер — соседний!
— У тебя есть полчаса, чтобы собраться. Мы срочно возвращаемся в Питер!
— Возвращайся как-нибудь без меня, а? Я верю в тебя, ты справишься…
Не желая терять драгоценное время, стала стаскивать с него одеяло, в которое он был укутан, словно в кокон.
— Белая, ты обалдела?
Макс с трудом сел на кровати в одних трусах, совсем меня не стесняясь. Я, в принципе, тоже. За последние два года мы разве что душ вместе не принимали. И вместо того, чтобы отчитывать коллегу за нескромный вид, снова поторопила его. Парень опять проигнорировал мои слова и начал тормошить спящую барышню, пока она не начала подавать признаки жизни. Потом выругался и наконец пошел в душ.
— Ты кто? — обратилась ко мне голая девушка, лежащая в кровати, и даже не подумала прикрыться. Ничуть меня не стесняется… а должна была бы.
— Его совесть, — я отгрызнулась подобному приветствию.
— Жена что ли? Он сказал, что не женат… — моментально включила режим оправдания блондинка. — Я не виновата!
Я ничего на это не ответила. Села в кресло с видом победителя и наблюдала за тем, как очередная любовница Макса одевается и покидает номер. Ого, прыткая… Я бы так точно не смогла так быстро собраться.
Макс вышел из ванной уже более похожим на «хомо сапиенса», с более ясным взглядом, мокрый и в джинсах.
— А где эта…
— Ушла.
— Юля, я тебя убью, — грустно вздохнул он, но я точно знаю, что Максимка ничуть не сожалеет о моих действиях. Даже наоборот, я спасла его проблемы объясняться и придумывать историю про долгую командировку куда-нибудь за полярный круг.
В машине мы сидели рядом на заднем сидении, Максим не выпускал из рук бутылку с минералкой, а потом кое-что вспомнил:
— Слушай, Юль… мы и вправду в Питер едем?
— Вправду, вправду, — нервно, стараясь не взбеситься, эхом ответила я. — Одевайся быстрее!
Нет, тело у моего со-ведущего вполне себе красивое. Не накачанное, но крепкое, сильное. Средненькое такое. И очень многие к этому тело тянут свои руки. Я же руки тянуть не хочу. Это знаете — как экспонат в Эрмитаже. Смотреть интересно, но в жизни бесполезен. Вот так и Макс. Для меня он красив на приличном расстоянии, а вблизи возникает желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым по цветной макушке.
В памяти совершенно ни к месту возникло другое тело, к которому меня тянуло всю сегодняшнюю ночь… Это закончится когда-нибудь? Ну хоть когда-нибудь? Потому что сил моих больше нету. Потому что это больше похоже на пытку. На медленную, изощренную пытку. Поначалу я даже радовалась, когда в моей жизни появилось радио и как приложение к нему командировки по всей стране. Но чем больше я загружала себя работой, знакомилась с новыми людьми и уничтожала в себе зачатки воспоминаний о бывшем парни, тем больше мечтала оказаться в родных руках. Эта несбыточная мечта причиняла столько боли, что я была несказанно рада вновь почувствовать давно забытые ощущения. Но почему, почему эти руки принадлежат человеку, предавшему меня однажды? Ведь он непременно предаст меня и во второй раз…
