— А мы здесь при чем? — задаю вопрос матери, но та как-то странно косится на отца, и я невольно тоже перевожу на него взгляд.
— Дорогая, твоя мама просит нас о помощи, — начинает подбирать слова отец, явно нервничая. — За то, что мы подыграем в её спектакле, она тоже сделает нам подарок.
— Мне ничего от неё не нужно. И подарков тем более. Ты же знаешь, что лучшее, что она может сделать — исчезнуть из моей жизни.
Мы говорим с отцом, будто её нет в комнате. Слова, которые я произношу с целью сделать ей больно, ранят прежде всего меня, но я несмотря на колотящееся сердце и подкативший ком, всё-таки стараюсь держаться ровно, чтобы не показать своих эмоций.
— Дочь, я полностью солидарен с тобой, — отец подходит ко мне ближе, создавая преграду между мной и матерью. Мне становится легче, я чувствую его поддержку. — Именно такой подарок и сделает нам твоя мама. По окончании двух недель она даст согласие на развод и вернется к себе в Америку.
— Ты сможешь приезжать ко мне в любое время, — будто спохватившись, вставляет эта женщина. — Ну так что? Я могу на тебя рассчитывать?
Нет, больно ей сделать не получилось. Что я там хотела ранить, чувства? Если их у неё нет ко мне, то я снова зря сотрясала воздух и вонзала иглы в своё собственное сердце.
— Хорошо, — разочарованно хмыкаю, изображая равнодушие, когда внутри всё кипит. — Только я надеюсь, что ты, пап, всё заверишь документально, чтобы не было потом каких-то вопросов к нам.
Я разворачиваюсь и спешу спрятаться в своей комнате. Но перед самым выходом ко мне приходит неожиданная мысль. Не успев её даже как следует обдумать и взвесить все плюсы и минусы, я поворачиваюсь и заявляю:
— Завтра я уезжаю на уикенд со студсоветом. Вернусь в понедельник.
И не дожидаясь одобрения, иду к себе.
Глава 16
Николь
После разговора с Глебом, я находилась в совершенно растрепанных чувствах. Его поведение в отношении меня менялось настолько координально, что у меня пропало всякое понимание того, что я сама думаю о наших «неотношениях». Рассуждать на эту тему сейчас было бессмысленно — первоочередная задача: решить, принимаю я его предложение или нет.
Если принимаю, то обрекаю себя на неизвестность. У Глеба есть жена, как оказалось. И дочь. И обе не фиктивные, как я, а самые что ни на есть настоящие и законные.
Что тогда делать мне? Остаться в качестве прислуги, как и предложил мой начальник? Смотреть каждый день, как он обнимает свою жену, как она его целует, а по ночам, не дай Бог, слушать, как они любят друг друга?
От последней мысли меня бросило в жар, а к горлу подкатил ком. Я не смогу…
Ложусь на кровать и скручиваюсь в своей любимой позе эмбриона.
Ну почему всё опять так сложно в моей жизни?.. Почему ни дня не проходит без испытаний меня на прочность?..
Мои вопросы остаются без ответа. Таблетка обезболивающего начинает действовать. Нога болит всё меньше, и моё сознание постепенно отключается…
Просыпаюсь я от громких голосов в кухне. Стрелки на часах показывают начало третьего, а это значит, что я проспала больше трёх часов. Прислушиваюсь и явно различаю голос Ники. Похоже, она не слишком рада возвращению матери. Может, у них какой-то конфликт или просто поссорились. Я ведь так и не знаю, почему она живет с отцом…
Собираюсь подобраться ближе к двери, чтобы подслушать, о чем идет спор, но замираю в шаге от двери, потому что слышу быстрые шаги по коридору и хлопок соседней двери. Похоже, разговор уже закончен, и Ника закрылась у себя в комнате.
И что мне делать? Сижу одна в шикарной спальне, в элитном доме. И боюсь выйти за дверь. Вот ты какая — золотая клетка. Нет, я не могу на такое согласиться.
Но куда мне идти, если откажусь от предложения Глеба? Снова проситься к тетке? Ни за что. Да и она меня не пустит — вчера ясно дала это понять. Можно попробовать пробиться в общежитие завода. Там работает моя одноклассница, и она может помочь. Но жить среди мужиков — слесарей, сварщиков и разнорабочих, которые по большей части и занимают все комнаты, за редким исключением… Да и где мне найти работу, чтобы элементарно прокормиться?
Я тру виски, понимая, что выбора у меня просто нет. Я вынуждена остаться здесь.
Приняв этот факт, стараюсь найти плюсы из такого решения. Во-первых, минимум на две недели я могу не беспокоиться о жилье для себя и дочери. Во-вторых, у меня будет оплачиваемая работа, и я даже смогу использовать заработанные деньги в качестве залога на следующее съемное жилье. В-третьих, я смогу за это время подыскать какие-нибудь варианты подработок или даже устроиться куда-то на полный день.
Ну вот, одни сплошные плюсы! А то, что буду видеть Глеба и его жену, так это мелочи. Подумаешь, чужой мужик понравился. Позор мне! Придумала какие-то чувства и лелеяла их. Ерунда это всё! У меня есть дочь, и главное для меня — её счастье и комфорт.
С такими бодрыми и радостными установками, я смело распахиваю дверь и собираюсь объявить о своем решении Глебу. Но обойдя с черепашьей скоростью всю квартиру, понимаю, что ни хозяина, ни его жены нигде не наблюдается. Только из комнаты Ники доносится какая-то попсовая музыка.
Ладно, подожду до вечера, и сообщу ему своё решение.
Вот только ждать пришлось дольше, чем я предполагала. Время приближалось к пяти, и я начала волноваться — нужно было забрать Дианку из сада, а сделать этого я бы не смогла самостоятельно, потому что нога по-прежнему болела, и я передвигалась по квартире прыгая на здоровой ноге.
— Ник, могу я войти? — стучусь в дверь, из-за которой уже не слышно истошных воплей современных исполнителей.
— Да, Николь, заходи! — практически моментально отзывается девушка, и я впрыгиваю в её комнату.
— Ник, у меня к тебе просьба…
Я терпеть не могу просить о помощи, но в данной ситуации совсем не до гордыни:
— Не могла бы ты забрать Диану из садика? Я, конечно, могла бы поехать на такси, но скакать от машины к воротам будет слишком… в общем, пожалуйста, помоги.
— Николь, прекрати оправдываться! Правильно, что ты обратилась ко мне, а не начала геройствовать, — Ника откладывает в сторону книгу, которая была у неё в руках, когда я вошла. — Только я не понимаю, почему ты меня об этом просишь? — она намекает, что я должна попросить её отца? Я смотрю на неё непонимающим взглядом, и девушка улыбается и поясняет. — Папа звонил недавно, спрашивал, что купить к ужину, и сказал, что заберет Диану. Разве ты не в курсе?
Конечно же я не в курсе. У меня ведь нет его номера, а мне он ничего не передавал. Почему-то стало обидно, что Глеб не поставил меня в известность о том, что касается напрямую меня и моей дочери.
Видимо, Ника заметила, что я не обрадовалась её словам.
— Николь, ты не обижайся на папу, ему сегодня мама совсем голову заморочила, поэтому он не сказал тебе.
Хорошая всё-таки Ника девчонка… И похоже, любит своих родителей. А я тут на ее отца засматриваться вздумала. Нет, отныне буду общаться с ним строго по делу, и никаких лишних разговоров и неоправданных контактов.
— А я завтра уезжаю на все выходные, — вырывает меня из мыслей несмелый голос Вероники. — Не скучайте тут без меня, — она словно пытается шутить, но в её словах звучит непонятная мне горечь. Может она не хочет уезжать, желая остаться с родителями дома…
— Ты не хочешь ехать, да? — задаю вопрос и аккуратно присаживаюсь на край её кровати, где Ника сидит, поджав под себя ноги.
Девушка поднимает глаза на меня и как-то тоскливо и пристально смотрит, будто решает, говорить мне или нет.
— Если честно, я и сама не знаю… — она разводит руки в растерянности. — С одной стороны, эта поездка должна быть интересной, универ оплачивает всё, начиная от проезда, заканчивая культурной программой. Едет моя подруга, и много других ребят, с которыми мне наверняка будет интересно пообщаться…
— Но ты не хочешь ехать из-за мамы? — не выдерживаю и перебиваю её.
Ну, да, есть у меня такой грешок — вечно я куда-то спешу и стараюсь поскорее добраться до сути.
