будешь шевелиться, он примет нас за слишком большие статуи?
Глупо было надеяться…
Гром рванул в сторону девочки, я бросилась к ней и обняла вырывающуюся из моих рук малышку, стараясь закрыть её собой. Спрятать девочку, чтобы пёс никак не смог подобраться к дрожащему комочку и первым делом занялся мной. Может, тогда у неё появится крохотный шанс?
Страх буквально сковал каждую клеточку моего тела. Я сжалась в комок и готовилась к худшему: к жгучим кровавым укусам, к рычанию адской твари, к его мощным когтям, что будут рвать кожу на лоскуты…
Только вместо этого мне в плечо ткнулся мокрый нос.
А потом пёс со всей своей непосредственностью попытался добраться языком до моей щеки.
— Громик! Фу, ты же не чистишь зубы, — девочка завозилась в моих объятиях, когда эта мощная махина, состоящая из мышц, перенаправила внимание на неё.
Василиса потянула к нему руки, но я на инстинктах перехватила маленькие ладошки, отказываясь верить в происходящее.
— Ты чего? Он же добрый… — малышка даже как-то растерялась, замерев на мгновение.
Мои глаза столкнулись с собачьими. Я сама себе не поверила, но, кажется, в них читалось какое-то осуждение и толика обиды.
Пёс улёгся в сантиметрах сорока от моего бедра, уложил голову на лапы и начал подползать ближе, задорно виляя своим хвостом из стороны в сторону.
— Отпусти. Я больше не буду убегать… Честно…
Взгляд был прикован к Грому, так что я не сразу прислушалась к бормотанию малышки. Руки-то я разжала, но вот дальше шевелиться мне было до сих пор боязно. Пёс медленно сокращал расстояние между нами, а потом положил голову мне на коленку и устало прикрыл глаза.
Это что же, ночью он просто хотел со мной познакомиться?
А как же угрозы? А рычание пса, когда он налетел на меня?
Второму сразу находится объяснение: Василиса треплет его за ухом, и я улавливаю тот же самый звук, который ночью мой адреналин развил в совершенно другую плоскость. Выходит совсем не обещание сожрать тебя живьём — просто приглушенная грудная реакция одобрения.
— Пойдём в дом, здесь холодно, — ребёнок в ответ на моё предложение задирает нос и скрывается за входной дверью, крепко удерживая зайца двумя руками, а я вздрагиваю от мокрого языка на пальцах и осторожно глажу зверя по холке свободной рукой. — Мне надо идти. Здесь не очень удобно, — обращаюсь уже к псу, который послушно позволяет мне подняться на ноги, освободив от своего веса, а следом идёт за мной по пятам до ступени крыльца. — А знаешь что, дружок? Я вообще-то не мстительная, но сейчас буду не против увидеть твои грязные лапы на диване. На светлом диване, — потираю ладошки и впускаю Грома в дом. — Потопчись там за мои седые волосы.
И это только начало.
Дорого же обойдется мужчине моё заточение.
Глава одиннадцатая. Мир
Странно, что меня не встречает Гром.
Обычно он норовит сбить меня с ног, прыгает рядом до самого крыльца, а потом смотрит своими жалобными глазами, когда я закрываю перед ним дверь. Иногда во мне что-то отзывается и я пускаю его внутрь. Пару раз в месяц, не больше.
Захожу в дом, стаскиваю галстук — совсем забыл расправиться с ним после переговоров. Что-то мешало, а понять не мог.
Наглая довольная морда смотрит на меня с дивана. С моего дизайнерского дивана за несколько сотен тысяч. Я даже отсюда замечаю следы когтей на гладкой до этого, светлой коже.
Выпорю.
Не пса, конечно. Девчонку. Перекину через колено и как следует пройдусь ладонью по её заднице.
— Малышка? — в ответ молчание. Только Гром подбегает и выпрашивает свою порцию привычной ласки.
Аврору нахожу на кухне. Маленькая Лиса тоже там: сидит на барном стуле и что-то раскрашивает в своём альбоме.
Расплата откладывается. Надо сначала мелкую спать лечь заставить, у нас с этим вечно проблемы. Если голосить на весь дом не начнёт — уже победа.
Зуд в ладонях до первого шлепка от души я точно унять не смогу. Это я отчётливо понимаю после взгляда на хитрющие глаза моей пленницы.
— Развлекаешься? — стараюсь себя контролировать, но выходит слабо, потому что девочка дёргается от жёстких интонаций. Губы поджимает и по сторонам оглядывается.
Поздно, девочка. Думать раньше должна была.
— Приличные люди сначала здороваются, — старшая из принцесс бурчит и прибивается к мелкой. Забавно выглядит. Будто ребёнок мне помешать может.
С Василисой она точно не нашла общий язык, потому что дитё с недовольным видом собирает свои фломастеры, кое-как слезает на пол и держит путь в свою комнату, откуда опять вылезать не будет при условии моего присутствия в доме.
— Уж не от той, кто в присутствии мужика без трусов разгуливает, мне о приличиях слышать. Зря, кстати, не носишь. Симпатичные трусишки у тебя, я оценил. И надписи такие провокационные: «потрогай меня», «укуси меня»… Жаль, «отшлёпай меня» не нашел — сейчас в тему пришлись бы, — на квартиру к ней сегодня заезжал, шмотки кое-какие собрал на первое время. Заодно дверь запер и телефон её с собой прихватил.
— Они в стирке… — как-то на автомате выдает, а потом взвизгивает. Дошло, наверное. — Вы что, рылись в моём белье?! Какое Вы имеете право… — моя ладонь на её губах. В секунду подлетаю к раскрасневшейся девице и вжимаю бёдрами в кухонный остров, рот ей зажав во избежание возвращения на крики лишних пятилетних свидетелей на кухню.
— После того, что у нас было с твоим бельём, выканье не слишком уместно, — подбрасываю в её воображение парочку зацензуренных картинок ради любопытства, всё-таки не настолько я извращенец, чтобы на трусы женские в чужой хате дрочить.
Возможно ли покраснеть сильнее?
— Вы… Да Вы… Как ты смеешь?! — прорывает, наконец.
— Я ещё и не такое смею, девочка моя, — разворачиваю к себе спиной и резко грудью её к столешнице прижимаю, ягодицы подтянутые сразу оголив и болезненным звонким шлепком наградив малышку за дерзость.
Красный отпечаток проступает сразу. Член
