смотрит ровно в свою тарелку. Иногда склоняется к Саше что-то ему сказать. Он отвечает ей как-то односложно и возвращает взгляд ко мне.
Вот зачем он так тщательно меня рассматривает? Может, в салоне переборщили в макияжем? Да вроде нет, естественно все. И кудри красивые. Тогда почему он не сводит с меня глаз? Вспоминает, как позорно я признавалась ему в любви?
Я чувствую под столом толчок в ногу от Мерзавца. Вздыхаю, но беру вилку и начинаю есть оливье. Потом отправляю в рот маленький кусочек мяса.
— Катя, а чем ты занимаешься? — Неожиданно обращается ко мне Маша.
Хорошо, что она задала вопрос, когда я уже проглотила, а то от неожиданности подавилась бы.
— Учусь.
— Где? На кого?
— В МГУ на философском факультете.
Она удивленно вскидывает бровь.
— И кем ты будешь по профессии?
Я хочу в нее чем-нибудь кинуть.
— Кем захочу, тем и буду. Мне всего лишь 22 года, и весь мир открыт передо мной.
Саша разводит губы в улыбке, а Мерзавец показывает мне под столом большой палец вверх.
— А ты, Маша, чем занимаешься? — Решаю тоже поинтересоваться. Сама не знаю, для чего. Мне эта информация вообще ни к чему.
— А я тоже стоматолог, как и Саша. Мы вместе работаем.
— Понятно.
Ясно теперь, как Саша так быстро нашел девушку. Он ведь из Германии всего три месяца, как вернулся.
— А вы давно вместе? — Спрашивает Маша у меня с Глебом.
— Не очень, — отвечает он ей. — Несколько месяцев.
Саша прищуривает глаза, а Маша восторженно восклицает:
— И у вас уже настолько серьезные отношения? Значит, по-настоящему любите друг друга!
Святая простота…
— Это точно, — улыбается Мерзавец. А потом кладет руку на спинку моего стула и целует меня в щеку.
От неожиданности я дергаюсь. Мой первый порыв — залепить ему пощечину, но пристальный Сашин взгляд меня останавливает.
Веди себя естественно, Катя. Как ты бы вела себя со своим настоящим парнем.
Я поворачиваю к Мерзавцу голову и счастливо улыбаюсь. А под столом нажимаю каблуком ему на ногу. Теперь уже он дергается. Мгновение мы боремся с ним взглядами, а затем Глеб опускает руку со спинки стула мне на плечи и целует в щеку еще раз. А потом быстро шепчет на ухо.
— Не провоцируй меня, Пироженка. Я ведь и разозлиться могу.
Меня бесит, что он называет меня Пироженкой. Клянусь, еще раз он мне так скажет, и я точно ему залеплю.
— Катя, а чем ты увлекаешься? — не унимается Маша.
— Сейчас только учебой. Очень сложно учиться в МГУ. Ни на что другое больше времени не остается. А ты? Дай угадаю, любишь печь пироги и вышивать крестиком?
Я произношу это и тут же прикусываю язык. Наши с Сашей взгляды встречаются, и мы с ним оба сейчас вспоминаем ту его Аню, которая так любила печь пироги и вышивать крестиком.
Черт, зачем я это сказала…
Маша беззаботно хихикает.
— Нет, но ты почти угадала. Я люблю печь печенье и вязать.
Я не могу удержаться от смешка. От громкого такого скептического смешка, по которому Саша все понимает. Мы снова встречаемся с ним взглядами.
Он не произносит ни слова, почти не ест и только и делает, что рассматривает меня. Я так сильно изменилась? Да вроде нет. Волосы не красила, пластические операции не делала.
Маша продолжает одолевать нас с Глебом глупыми вопросами. В какой-то момент я понимаю, что она просто пытается со мной подружиться. Ну, в общем-то понятно, почему. Я ведь сестра ее парня. Саша все это время молчит и только смотрит то на меня, то на Глеба.
Я периодически бросаю взгляд на часы на своем запястье. Мне нужно уйти отсюда ровно в 22:00, потому что в это время заканчиваются оплаченные Глебу часы. Пару раз мне пишет Ленка с вопросом, как дела. Я быстро печатаю ей, что все в порядке и убираю телефон.
Гости пьянеют, музыка становится громче и кто-то даже выходит танцевать.
— Пойдем потанцуем, — говорит Глеб и хватает меня за руку.
— Я вообще-то не давала разрешения на танец, — шиплю ему, когда мы выходим на танцпол.
Но Мерзавца это мало волнует. Он притягивает меня к себе за талию, и мне ничего не остается, кроме как обвить его шею руками. Не буду же я публично вырываться из рук «своего парня».
— Короче, — начинает серьезным тоном. — Я думаю, у тебя с этим Сашей не все потеряно. Через пару недель объяви, что мы с тобой расстались и действуй. Эта Маша тебе не конкурентка. Ты намного интереснее, чем она.
Это он мне сейчас типа комплимент сделал?
— Ты ошибаешься. Саша относится ко мне исключительно, как к сестре. А Маша полностью в его вкусе. У него уже была одна точно такая же девушка, которую он любил.
Глеб ничего не отвечает. Ведет ладонью вверх по моей талии, затем проводит аккуратно пальцами по щеке и заправляет мне за ухо выбившуюся прядку. При этом смотрит мне ровно в глаза.
— Что ты делаешь? — У меня аж сердце быстрее забилось от такого нежного жеста.
— Заставляю твоего возлюбленного поревновать. Он не сводит с нас глаз.
— Он уже давно не мой возлюбленный.
— Ага, и именно пэтому ты меня наняла.
— Я наняла тебя, чтобы он не думал, что я до сих пор его люблю. И вообще, это не твое дело, зачем я тебя наняла, — на последних словах я снова шиплю. — Я тебе деньги заплатила не для того, чтобы ты умничал.
Мерзавец ухмыляется этой своей фирменной улыбочкой и резким движением притягивает меня к себе вплотную. Я утыкаюсь ему в плечо, а он сильнее сжимает мою талию.
— Что же ты такая вредная, а? — Быстро шепчет в ухо. — С тобой же просто невозможно. Ты всегда такая?
— Отпусти меня немедленно. Мои родители тут, —
