ни в какие не вступай — это опасно.
— Не беспокойся за меня, я уже взрослая.
Глеб фыркнул:
— Ну да, конечно! Маш, я не могу за тебя не беспокоиться. Ты очень важна для меня.
Я оторвалась от разглядывания своего пушистого подарка и посмотрела на юношу. Его взгляд был полон чего-то такого… что мои щеки моментально залились жаром. Я снова отвела глаза.
— Глеб, послушай, даже если все так, как ты говоришь, и эти люди непорядочны, не нужно их оскорблять. Все их дурные поступки — на их совести, все твои — на твоей. Понимаешь?
Он усмехнулся:
— Смешная ты. Такая правильная и от других ждешь того же… Но мир далек от идеала, и люди в нем. Я, вот, совсем не такой…
— Ты такой, просто забыл. А я помню.
— Я не забыл, я изменился. Жизнь заставила.
— А я помогу тебе измениться обратно.
— Буду рад, если получится. Не хотелось бы тебя разочаровать. Но надежда слабая.
Мы помолчали немного, но потом я вспомнила, за что еще хотела отчитать своего друга:
— А Денис чем тебе не угодил?
— Он нехороший человек.
— Как татары?
— Еще хуже.
— И что в нем такого плохого?
— Я не могу тебе рассказать. Это… не моя тайна, скажем так. Но поверь мне на слово, лучше уж с ведьмой дружбу завести, чем с Денисом Уваровым.
— Ты говоришь загадками.
— Я тут… ягод тебе принес… любишь землянику? — он достал из-за пазухи и протянул мне пучок зеленых веточек, на каждой из которых краснело по несколько крошечных ягодок.
— Очень! — выдохнула я, перекладывая котенка в одну руку и принимая подарок другой. — А где ты ее нашел?
— Известно где, в лесу.
— Я тоже хочу пособирать..!
— Давай… завтра сходим?
— Конечно! Здорово! Спасибо.
Мы договорились, что он зайдет за мной примерно в районе обеда и на том попрощались. Ему так и не досталось того угощения, что я готовила для него…
Глава 5. Настоящие ведьмы, и где они обитают
МАША
— Мам, а ведьмы на самом деле существуют?
— Я ни одной не встречала лично, но мой папа утверждал, что на свете все бывает.
— То есть, в Филимоново ни одной нет? — уточнила я.
— Откуда мне знать? Полагаю, что ведьмы не ходят по селу с табличкой «Ведьма» на груди.
Я вздохнула, нисколько не удовлетворенная ответом.
— Что такое, малышка? К тебе кто-то приставал на улице? Цыгане?
— Нет. Просто тут у вас живет татарка… хм… не знаю, как ее зовут, но у нее есть сын Ренат. А Глеб говорит, что она ведьма. Ну, то есть, ходят слухи, что она ведьма.
— Ну, Глебу виднее. Я таких слухи не собираю. Так почему это тебя тревожит?
— Мне нужно сходить к ней за молоком.
Мама выпучила глаза от удивления:
— Зачем?
— Так надо. Меня ее сын попросил. Но я боюсь… что она меня заколдует. Ну, например, как в сказке «Карлик нос», помнишь?
Мама пару секунд давилась смехом, а потом расхохоталась в полный голос.
— Это вряд ли, Манюсь! — воскликнула она, отсмеявшись. — Во-первых, татары — мусульмане, а не язычники какие-нибудь. Во-вторых, «Карлик нос» — это сказка. В жизни такого не бывает. Если бы на селе стали пропадать люди, которых эта женщина приглашала в гости, я бы знала. Да ее бы уже выселили или в тюрьму посадили. Но объясни мне, пожалуйста, зачем тебе идти к ней за молоком? Мы же всегда покупаем у дяди Василя, на соседней улице.
— Это тайная спасательная операция, — важно сообщила я, — и ее детали лучше хранить в секрете, пока она не увенчается успехом! Ты меня успокоила, но вот тебе на всякий случай адрес этой женщины…
Я достала из кармана штанов маленькую скомканную бумажку и, посмотрев немного, чтобы запомнить, вручила маме.
«ул. Овражная, д. 7. Гульназ», — значилось там.
— А что такое гульназ? — уточнила я на всякий случай у мамы.
Она с сомнением покачала головой:
— Ты уверена, что тебе нужно участвовать в этой спасательной операции, дочь? Гульназ — это женское имя. Татарское, по всей видимости.
— Да, — вздохнула я, не чувствуя себя вправе отступить. — Уверена.
И выдвинулась из дома.
Найти нужную улицу было не так сложно: в Филимоново, вообще, улиц немного. Дом Гульназ был небольшой, но симпатичный: ухоженный, покрашенный, а вокруг разбит чудесный цветник, где росло все на свете, начиная алиссумом и заканчивая розами, а еще много грядок было занято совсем невзрачной травой разных видов. Все это хорошо проглядывалось через забор-штакетник. Это хорошо, значит, она не прячется, как делают все люди, творящие зло.
Я вошла в калитку и постучала в дверь терраски. Очень скоро ко мне вышла женщина среднего роста и комплекции с выраженно восточным лицом, очень смуглая и укутанная в длинное платье и платок.
— Здравствуйте! — поприветствовала ее я. — Вы Гульназ?
— Да… Здравствуйте, милая барышня. Чем могу помочь?
— Мм… можно купить у вас молока?
— Ох! — женщина всплеснула руками, как заполошная курица. — Конечно! Проходи в дом! Ты Маша, да?
— Да…
Пришлось последовать за хозяйкой в ее симпатичное уютное жилище. Всюду на вычищенном до блеска полу лежали домотканные коврики. Печь была завалена россыпями засушенных трав, они же свисали пучками с потолка.
— Дина! — крикнула Гульназ куда-то вглубь дома. — Сделай девочке чаю, пока я наливаю молоко!
Я с интересом разглядывала окружавшую меня обстановку, отнюдь не находя в ней сходства с домиком бабы Яги, но когда из-за печки в кухню выплыла молодая девушка, то я оторопело замерла. Это было настоящее чудо: довольно высокая — на полголовы выше своей тети — стройная, как тростинка, что подчеркивали и обтягивающие черные леггинсы, и просторная белая майка, изящная и гибкая девушка просто поражала тонкой красотой и восхитительным оливковым цветом кожи. Она была не накрашена, но ее глаза были и без того выразительны: карие, с густой опушкой ресниц. Темные, в цвет волос, тонкие брови вразлет, изящный носик и идеальной формы губы — эта девушка была настоящим произведением искусства. Но, как и предупреждал Ренат, ее прекрасное лицо несло на себе глубокую печать горестных раздумий. Мне было сложно оторвать от нее взгляд, и чтобы избежать неловкости, я выдохнула:
— З-здравствуйте. Я Маша.
— Привет, Маша, — с готовностью откликнулась Дина, и ее голос тоже оказался совершенным. — Приятно познакомиться. Ты любишь травяной чай?
— Да, очень! — активно закивала я, хотя понятия не имела, люблю ли.
— Хм… тут у нас
