ты во всеоружии уже спешишь на поле боя, сражаться за право быть не шлюхой, продающей себя. Ну, в моем случае, это было именно так. Возраст был такой, что внутри коробило от значимости общественного мнения. «А! Очередная профурсетка Фохтина! О, да она же простолюдинка, практически, никто» — боялась я услышать за спиной.
Поэтому, гордо вскинув подбородок, направлялась по залу очередного пафосного ресторана с высоко поднятой головой и прямой спиной. Нервы, как натянутая струна, звенели в голове многоголосым хором, как только происходило неверное движение. Вплоть до того, что я готова была вонзить в него вилку, или этот замечательный столовый нож, когда Фохтин вроде невинно касался меня. Как там от нечистой спасаются? «Отче наш, ежеиси на небеси…» — а дальше? А черт ее знает, я не крещенная до сих пор. Атеист во всем его воплощении. Вот только в черта, похоже, стоит начинать верить. И он сейчас сидел напротив, пожирая меня взглядом, словно перед ним сидела не девушка, а кусок отбивной, который можно съесть и не подавиться.
— Что будешь есть? — я взглянула на предложенное мне меню и немного растерялась. Во-первых, прозвучало слово «есть», которое сейчас блуждало в моей головушке, относящееся совсем не к нашему ужину. Ну и меню напрягало, а вернее, его составляющая часть.
— Извини, но из всего предложенного мне знакомы только несколько слов, таких как суп, салат — но больше всего меня волновали не названия, а цены, которые стояли напротив. Да чтобы здесь один раз поесть, нужна как минимум моя месячная зарплата.
— Тогда я закажу на свое усмотрение — официант подплыл, как только Фохтин сделал жест рукой. Будем запоминать и учиться. Он что-то бегло заказал мужчине в униформе, что я сама не поняла. И когда наш заказ принесли, мои познания нисколько не увеличились. Что это за «байда» на огромных тарелкам я так и не поняла. По вкусу, конечно, можно было определить некоторые ингредиенты, но и опять же, я была голодная. Не хотелось вести себя, как деревенщина неотесанная, но после похода в ресторан, явно придется ещё доедать чего-нибудь дома. Блин, если я ещё попаду домой.
— Вкусно? — поинтересовался Максим.
— Так себе — пожала я плечами. Ну, а что, врать и расхваливать местную кухню. Не умеют французы нормальной едой питаться. Хотя вывод делать только по одному единственному блюду, было скоропостижным решением.
— Хм, а у них оно самое популярное.
— Ну, тогда другие точно пробовать не стоит.
— Блюдо за триста баксов ей не по душе — усмехнулся Фохтин.
— Сколько? Ммм! Как же я сразу не смогла уловить этот тонкий вкус.
— Сюда больше не приходим? — расплылся он в повторной улыбке после моих слов.
— Если ты не планируешь после этого каждый раз меня докармливать в «Маке», то нет.
— Если ты голодна, то закажем ещё — предложил он.
— Не вздумай. Мои вкусовые рецепторы не настолько гурманы, чтобы пережить это во второй раз — остановила я его, теперь уже вызвав лёгкий гортанный смех. Довольно приятный, должна заметить.
Ладно, хватит размениваться на любезности, пора начинать то, ради чего я целый вечер приводила себя в порядок.
— Слушай, Максим, Валера сказал, что это ты предложил ему сделку на меня. Это так?
— Так — не стал юлить он.
— Но ты ведь даже не знал меня. Может я оказалась бы стокилограммовой толстухой с засаленными волосами и гнилыми зубами.
— Мы уже однажды встречались.
— Правда? — удивилась я.
— Года полтора назад ваша компания, которая является моими клиентами, отмечала юбилей. Я там тоже был, но ты упорно меня не замечала, не отрываясь весь вечер от Валеры. Ты мне сразу приглянулась.
— Вот так у тебя все просто. Понравилась девушка, взял и купил.
— Ну, не с уродом же тебя оставлять. Ты ведь даже не подозревала о том, что в тот самый вечер, пока ты его искала в толпе, он трахал твою, так называемую, подругу.
— Какую? — не поняла я.
— А у тебя их много? Конечно, Ларису. В туалете, мужском. При чем, судя по их недолгому разговору, это происходило не в первый раз.
Кровь прильнула к лицу. Сразу стало душно и безумно захотелось на воздух. Нет, этого не может быть. Неужели я совсем овца, раз держала столько лет возле себя любовницу мужа?
— Вижу, ты удивлена — продолжил трапезничать как ни в чем не бывало Максим.
— Извини, конечно, за мой французский, но это пи…дец! — соседи, сидящие рядом, с опаской покосились на меня. Ой, кажется, я вышла за рамки приличия, проговорив все это в полный голос. Если бы не Максим, меня бы отсюда уже вышвырнули.
— А ты ему помогаешь. Он тебя продал, спал с твоей подругой, а ты жалость свою включаешь.
— Давай, вот сейчас без нравоучений. Я сама с этим как-нибудь разберусь.
— Всегда у тебя как-нибудь, Дарина. Может, пора уже отдать бразды правления мужику?
— И на сколько? — сделала я большой глоток вина.
— Что «на сколько»?
— На сколько ты меня купил? — произнесла я это, как бы ни было противно — я поймала его удивленный взгляд — Но ты же не думал, что я пожизненно буду терпеть тебя?
— Валера выручил за тебя четыреста тысяч долларов. Вчерашняя его проблема мне обошлась в семьдесят тысяч. Я не знаю, почему голодранцу дают такие долги, но…
— Сколькой стоит проститутка в твоих кругах? — по-моему, я была на стадии принятия.
— Я за секс не плачу.
— Правда? — хмыкнул я, допивая остатки вина залпом — А сейчас, что ты делаешь?
— Двадцать! Если нужна элитная проститутка, которую можно вывести в свет и получить хороший секс.
— И того, я тебе должна двадцать три с половиной ночи. Округляем за поездку на Мальорку, так как я избежала этой участи. Плюс отводим время на критические дни и время, когда мне нужно побыть с родителями. Получаем месяц!
— Как это цинично. Не находишь? А вдруг, мне будет некогда тобой заниматься. Я ведь человек занятой — улыбнулся он самодовольно.
— Это издержки производства. Ни дня больше.
— А если тебе понравится? Или ты в меня влюбишься? — снова эта улыбочка, которая терялась в густой щетине.
— Не надейся, Фохтин!
И так, с сегодняшнего дня начинается моя игра в проститутку. Ну, что ж, хотя бы пойму каково это, хотя до этого таких мыслей вообще не возникало. Ха! Каково же быть элитной проституткой? Я самолично тебя задушу, Валера.
— Вообще-то, мне казалось, что правила устанавливаю я! — а взгляд-то, а взгляд. Голубые глаза рентгеном прошлись, кажется, по всем моим внутренностям. Но, Максимушка, ты
