— Это Милка, — Ива развернулась на табурете.
Я пошел открывать.
На пороге стояла высокая, худющая до костлявости девушка в свитере и светло-голубых джинсах, с черным рюкзаком за спиной. Из-под осветленного несимметричного каре выглядывал левый глаз, голубой почти до синевы. Правый прятался за длинной челкой, но я заметил маленький шрамик, тянувшийся от нижнего века. Смотрела незнакомка не прямо, а как бы через плечо. Руки сцепила за спиной.
— Извините. Я к Иволге.
— Привет, — я отошел от двери, пропуская девушку. — Она…
— Тут! — Ива вылетела в прихожую и, схватив подругу за руку, потащила в комнату. — Милка, ну чё ты якоришь, пошли уже!
Я последовал за девушками. Вытащив подругу на середину комнаты, Иволга плюхнулась на диван, с чувством выполненного долга.
— Короче, это — Милка, — объявила она, — Милка, знакомься: Рус и Кедр!
— Глеб, — представился я.
Мила густо покраснела, растерявшись и не зная, куда себя девать. Пришлось спасать, указав ей на кресло.
— Приятно познакомиться.
— И мне, — тихо отозвалась девушка.
Села Мила странно — обняв руками рюкзак, она согнула в коленях ножки и поставила их на краешек кресла. Пальцев её я не видел — девушка прятала кисти рук в длинных рукавах свитера. Повисла неловкая тишина.
— Так, — Ива спрыгнула с дивана. — Я за краской и прочим, а вы тут давайте, общайтесь! — и мелкая полетела в ванную.
Мила на приказ подруги не отреагировала. Достав из рюкзака телефон, она залипла в экран, слишком явно отгораживаясь от нас с Русланом. Друг махнул рукой, приглашая доиграть партию, оставленную Иволгой. Делать было нечего, и я сел за стол.
— Мила, а вы с Иволгой давно знакомы? — Рус сходил пешкой.
— Почти год, — ответила девушка из-за огромного смартфона.
— То есть, давно. Интересно…
— Она тоже жила у тебя какое-то время? — поинтересовался я.
Мила покачала головой.
— Я живу с родителями.
— Понимаю, — я кивнул и сосредоточился на немногих моих фигурах, которые Ива смогла уберечь.
— Скажи, — не унимался Рус, — Иволга местная?
Мила опять покачала головой.
— Откуда она?
Пожала плечами.
— Как её зовут, по-настоящему?
Опять пожав плечами, девушка совсем закрылась от нас. А через минуту вернулась Ива, нагруженная кучей всякого. Расстелив на полу широкую клеенку, мелкая поставила на неё стул и уселась, требовательно глядя на подругу. Мила отложила смартфон в сторону и принялась доставать из сумки парикмахерские инструменты.
— Как обычно? — осведомилась она.
— Ага, — ответила Иволга.
Мила принялась за работу. Я заметил, какими мягкими, ласковыми и плавными стали движения её рук. Длинные бледные пальцы скользили по локонам Ивы, аккуратно собирая их, где нужно, ножницы точно и быстро обрезали лишнее. Сама Мила тоже преобразилась — расправила плечи, сосредоточенно прищурилась, даже щеки слегка порозовели.
«Очень любит либо работу, либо подругу».
Рус поставил шах, так что пришлось опять сосредоточиться на игре.
— Как ты? — вдруг спросила Мила.
— Лучше, — Иволга дернулась было, чтобы кивнуть, но подруга ловко прихватила пальцами круглый подбородок и удержала красноволосую на месте.
— Посиди спокойно хоть полчаса.
— Ладно-ладно, — буркнула Ива. — Ещё к стулу привяжи, доктор Менгеле!
Доигрывали с Русом недолго — друг поставил мат еще через пять ходов. После этого он, разумеется, предложил матч-реванш, уже от начала до конца в равных условиях, но я отказался.
— Лучше чай принесу.
На кухне пришлось задержаться — Иволга опять запихала банку с сахаром не на её место, а куда придется. Наконец, наполнив две чашки (девушкам не предложил, у обеих руки были заняты), я вернулся в комнату.
Мила закончила с челкой подруги и приступила к окрашиванию. Руслан молча наблюдал за ней, потом спросил:
— Как вы познакомились?
Иволга дернулась снова, Мила моментально прижала ее к стулу и ответила:
— В одном плохом месте. Она меня спасла.
Расспрашивать сейчас было невежливо, так что я решил сменить тему.
— Ив, а ты откуда к нам свалилась?
— В смысле? — напряглась мелкая.
— Ну, с юга или с севера?
«Я же вижу, что ты точнее ничего не скажешь!»
— С юга.
— Родители там остались?
Человек во время стрижки всегда чувствует себя неуверенно, беззащитно. Зная об этом, я хотел выудить из подруги хоть что-нибудь о её прошлом.
— Папа, — хрипло сказала девушка. — Папа… остался.
Этого было достаточно. Можно спросить что-нибудь проще.
— А от чего ты спасла Милу?
Иволга заметно расслабилась, проступили привычные острые черты.
— От отморозков! Я тогда только в Новосиб прикатила, бродила по клубам и барам, знакомилась с народом. Допоздна засиживалась, конечно — идти некуда было. Вот однажды ночью на Милку и наткнулась.
— Я подрабатывала… — тихонько вставила Мила.
— Официанткой она халтурила, — продолжала Ива. — Приперли нашу красавицу к стенке трое пьяных уродов, нож к глазу приставили — и рассуждают, кто первый куда сунет.
Ловкие пальцы Милы замерли, а сама девушка будто закостенела. Её правая рука машинально дернулась к правому веку, под которым виднелся шрамик — напоминание о ночи, про которую вещала Иволга.
— Ну, а тут я. Пьяная и жуть, какая злая. Короче, получили типы по шарам, а мы с Милкой свалили подальше. Так и подружились!
— То есть, иногда ты все же вмешиваешься в чужую свободу? — хмыкнул я.
— Слушай, свободный — не значит конченный! В такой ситуации любой нормальный человек поступил бы так же.
Мы с Русом синхронно кивнули. Мила, справившись с воспоминаниями, закончила красить подругу.
— Сиди, — наказала она. — Не вздумай вставать, попортишь всю работу.
— Да сижу я, — беззлобно отмахнулась Иволга. — Пить только охота. Кедр, сгоняй на кухню за пивом, а?
— Не рановато?
— Да нормально, уже почти четыре! Неси!
— Я тебе не прислуга, — поднявшись на ноги, я демонстративно принялся помогать Миле собирать парикмахерские принадлежности.
— Принесу сейчас, — неожиданно подскочил Руслан. — Кому-нибудь ещё захватить?
Я отрицательно покачал головой, Мила дернула плечами. Рус удалился в кухню. Не по-сентябрьски теплый денёк постепенно двигался к вечеру, и пока мне нравилась собравшаяся в квартире компания.
***
К семи вечера мы уже напились, не сильно, но для раскрепощения — вполне достаточно. Достали мою старую приставку, подключили к телевизору и устроили турнир по «Mortal combat». Хорошо играли только я и Мила — Иволга, очевидно, не увлекалась играми совсем, а Рус предпочитал стратегии и RPG, да и девушкам явно поддавался. Тем не менее, удовольствие получали все. Мила попривыкла к компании и чуть оживилась, даже смеялась вместе с нами, хоть и тише всех. Наигравшись, заказали пиццу. Выключив приставку, попали на новостной канал. Ведущая говорила о митингах оппозиции. Я фыркнул и откинулся на спинку дивана.
— Ну да, ну да. Ругайте митингующих. Посмотрим, что с вами будет, когда…
— Да не будет ничего, — перебил Руслан. — Это разве протесты? Так, школоту погулять вытащили.
Иволга усмехнулась и склонила голову.
— Конечно не будет. Сами не знают, что им нужно.
Мне стало обидно. Сам я на митинги не ходил, но горячо поддерживал ребят, старавшихся хоть что-нибудь изменить в нашей действительности.
— Кажется, ты за свободу борешься, — буркнул я Иве.
Она села удобнее, прижавшись к Миле плечом. Та покраснела, но не отодвинулась.
— Кажется. Во-первых, не борюсь. Меня даже в легком весе на лопатки положат! — хихикнула мелкая. — А во-вторых, свободу на площадях ни найти, ни приобрести невозможно.
— Почему же? — заинтересовался Рус.
Иволга вздохнула и поджала ножки к себе.
— Свобода — в голове, в сердце и в ногах. Быстрые ноги помогают бежать от неприятностей, голова — расширять сознание, сердце — искать верный путь.
