сказал совсем скоро. Сам. Но…
Мои брови поползли едва ли не на макушку. Ему было жаль?
- Ты сам выбрал свою Лию, а не семью, - ответила с горечью в голосе, которую даже не пыталась скрыть.
- Мои дети останутся моими, будь у меня хоть десять Лий! - с вызовом откликнулся Малинин.
Я невольно рассмеялась. Уж как раз в вопросе детей никто Мише не угрожал. Оставлять его без общения и с Надей, и с Лизой я не собиралась.
- Где ты собираешься жить? - спросила, чтобы иметь представление, как дальше станут проистекать встречи с девочками.
Не планировал же Малинин забирать их на выходные, скажем, в квартиру, где проживает с Лией? И вообще я должна была прояснить для себя этот вопрос - снимает ли он квартиру для любовницы? Есть ли у него имущество, помимо того, о котором я знала? На днях собиралась к адвокату. Конечно, он бы всё равно вытащил всю подноготную, но и от Миши услышать ответ хотелось.
- У меня есть квартира фирмы, - уклончиво ответил он. - Как помнишь, она принадлежит отцу. Я - его единственный наследник.
Последние слова он произнёс с вызовом, как будто рассчитывал на то, что я сейчас брошусь оттяпывать у него то, что он успел напокупать за моей спиной.
- А Надя и Лиза - соответственно, наследники твои. Об этом забывать не стоит.
Я сказала это ровным тоном, но Миша, похоже, воспринял сказанное по-своему. Его глаза вновь потемнели, он подался ко мне так близко, что я невольно отшатнулась. И вдруг ошарашил:
- Я и не забываю. Но моё дело перейдёт сыну. А что касается моих дочерей…
Он посмотрел на наручные часы и добавил, пригвождая меня к месту:
- Надя как раз собралась уйти с последних уроков. Скоро приедет собирать вещи, потому что жить дочь будет со мной. Она так решила.
Я и не подозревала, что могу испытывать настолько адский коктейль эмоций. Сотканный в основном из злости и желания убивать, он поднялся из самых глубин моей души и объял целиком.
- Выматывайся, - процедила я, поднимаясь из-за стола.
- Что? - не понял Миша, на лице которого мелькнула растерянность.
- Выметайся из моего дома! - выкрикнула, уже не обращая внимания на то, что голос схож с ультразвуком. - Вон, я сказала!
Подлетев к мужу, я схватила его за шиворот рубашки. Дорогая ткань затрещала под моими пальцами.
- Вон из моего дома!
Последний выкрик прозвучал истерично-визгливо. Плевать!
- Хватит! - рявкнул Миша, подскакивая с места и уворачиваясь от моих рук.
А мне нужно было дотянуться до него физически, схватить, тряхануть, вышвырнуть. Несмотря на то, что муж был на голову выше меня, а в плечах - шире в два раза.
Он сжал мои руки, толкнул спиной в стену и притиснул к ней. Я забилась, пытаясь высвободиться, чувствуя, что начинаю задыхаться.
- Это и мой дом тоже, не забывай! - процедил Малинин, склонившись к моему лицу. - И моя дочь не хочет здесь жить, поняла?
- Я сама с ней поговорю! Отпусти меня немедленно! Сволочь! Ненавижу тебя!
Я вновь принялась дёргать руками и ногами, но Миша держал крепко. Причинял боль, которую я ощущала словно бы через пелену, и не собирался отпускать. Видимо, опасался, что продолжу его лупить.
- Мам… папа, что здесь происходит?
Голос Нади, обеспокоенно-испуганный, донёсся до меня как будто через что-то ватное.
Михаил тут же отступил, я же перевела взгляд на дочь, застывшую в метре от нас.
- Происходит, что я узнала… от твоего… отца, - переводя дыхание, начала, чувствуя, что перед глазами всё плывёт.
Тяжело оперлась на стену, попыталась глубоко вдохнуть, чтобы хоть немного справиться с тем мороком, в который погружалась всё глубже. Ещё не хватало сейчас хлопнуться в обморок, а очнуться с приездом скорой, которая объявит во всеуслышанье, что я беременна.
И хотя я понимала, что это невозможно, мысль о подобном пугала до чёртиков. Она же и отрезвила, дала возможность прийти в себя.
- Мам… Я сама хотела с тобой поговорить, - сказала Надя, поджав губы и переглянувшись с Малининым.
Я хмыкнула и вновь устроилась за столом - ноги меня уже не держали.
- Хотела до того, как всё решила и сговорилась с папой, или только сейчас тебе в голову пришла эта светлая мысль?
Надя насупилась, стояла, сжимая в руках ремень школьной сумки и смотрела себе под ноги.
- Давайте поступим так…- сказал Миша, уже полностью справившись со своими эмоциями.
Он выглядел собранным, даже отстранённым. Холодным настолько, что вновь стал тем чужим человеком, при взгляде на которого я впадала в ступор от осознания, что прожила столько лет с незнакомцем.
- Я сейчас уеду. У меня ещё море дел. Скоро приедет Корнилов, - это он уже говорил скорее Наде, чем мне. Та кивнула. - Он заберёт мои шмотки, твои, Надюх, если ты не передумаешь, тоже. Отвезёт тебя ко мне.
- Я не передумаю! - тут же с жаром заявила дочь.
Я искривила губы в горькой усмешке. За что они так со мной? Что такого я сделала и в чём ошиблась, за что сейчас и расплачивалась? Была не слишком любящей женой и матерью? Не слишком заботливой? Да они втроём и были моей жизнью - Лиза, Надя и Миша. Всем моим миром, который сейчас не просто шёл трещинами, а почти что рухнул в бездну.
- Тогда так и сделаем, - кивнул Михаил. - Вечером увидимся, ключи привезёт Корнилов, - сказал Малинин и, так и не взглянув на меня, вышел из кухни, предварительно чуть сжав плечо дочери.
А через полминуты уехал, и мы с Надей остались наедине. Что говорить ей, я не знала. Передо мной стоял совершенно взрослый человек со своими желаниями и потребностями. Я это осознавала на все сто. Сама в семнадцать была такой - никто мне и слова поперёк сказать не мог, потому что я уже выросла.
- Ну что, дочь, поговорим? - спросила у Нади, и та раздражённо вздохнула.
- А о чём тут говорить, мам? Я же сказала, что не передумаю.
Она всё же присела на край стула и добавила прежде, чем я бы вставила хоть слово:
- Я хочу жить с папой, но это не значит, что я перестала тебя любить. И Малинку тоже не
