Верить, что все будет хорошо. Что мы справимся. Что наш сын не сдастся и выстоит в этом первом бою.
- Я рядом, - слышу едва различимый шепот. Всего два слова, но они значат бесконечно много сейчас.
Андрей Михайлович присаживается рядом, осматривает и хмурится. Сердце пропускает удар. Неужели…
- Что? - сдавленно спрашиваю.
- Кажется, наши планы меняются… - сдавленно охаю, выдыхаю от очередной схватки и изо всех сил сжимаю ладонь Амирана.
Боже, дай мне сил. Пожалуйста…
- 18 Амиран -
Минуты растягивается в резиновое нечто. Кажется, с того момента как забрали Асю проходит целая вечность. На деле же - не больше часа.
Я понятия не имею, как там обстоят дела. Андрей Михайлович - врач, которого порекомендовал Рустам, заверил, что сделает все, что надо.
Собственное бессилие вымораживает. Я бешусь, что ничего не могу проконтролировать. Что я здесь, а она - там. Одна. Хоть и под присмотром врачей.
А еще снова и снова гоняю в голове те самые слова - он твой…
Твой…
Что, мать вашу, это значит?
И главное - почему она не сказала раньше?
Эти вопросы так и циркулируют в мыслях. И только переживания о том, как там Ася, сменяют их.
- Амиран Хасанович! - Оборачиваюсь и вижу врача.
- Что?! Как она?
- К сожалению, придется рожать. Остановить схватки не удалось. Сейчас вашу супругу как раз готовят.
- Это опасно?
- Роды? Ну, это даже при отсутствии патологий процесс весьма непростой, и осложнения могут возникнуть в любой момент. А учитывая вашу ситуацию…
- Каковы шансы?
- На что?
- Что и мать и ребенок будут в порядке.
- Уровень медицины сейчас позволяет выхаживать недоношенных малышей родившихся и на более ранних сроках. Так что главное не отчаиваться. Но я пришел сюда не за тем, чтобы успокаивать. Ваша жена сказала, что хотела бы видеть вас на родах.
Моргаю, осознаю услышанное. Видеть на родах? Это как?
- Что?
- Партнерские роды весьма распространенное дело. Если мужчина хочет и готов поддержать свою женщину, то вполне допускается его присутствие, - терпеливо поясняет Андрей Михайлович.
- Ася сама сказала, что хочет? - хрипло спрашиваю. Мы ведь поругались в очередной раз. Она же сказала, что…
Твою мать, ведь это моя несдержанность привела к тому, что она оказалась здесь! И после всего этого она хочет, чтобы я был рядом?
- Да, она просила узнать. Вообще-то для этого полагается сдать некоторые анализы, - недовольно ворчит врач. - Но у вас такая ситуация… В общем, если это приемлемо для вас и поможет роженице меньше нервничать, я бы рекомендовал поприсутствовать. Хотя бы номинально подержать за руку. Психологический настрой крайне важен. Однако если это вызывает отторжение и…
- Я пойду, - резко перебиваю. - Что нужно для этого?
Акушер оценивающе смотрит и кивает в сторону дверей.
- Для начала переодеться.
Сомневаюсь ли я? Нет. Ни секунды. Скорее ошарашен тем, что Ася попросила о таком. После всего, что мы наговорили друг другу. Она нуждается во мне.
Но стоило только зайти в палату, как внутри все резонирует и мгновенно настраивается на ту же волну.
Я снова чувствую ее боль и страх. Словно через себя пропускаю, и это отчаяние в глазах выкручивает жилы. Первый порыв - оказаться рядом и сгрести в охапку, скрыть ото всех и защитить. Но вокруг полно персонала, и каждый из них занят своим делом.
Поэтому делаю то, что кажется наиболее правильным - беру ее маленькую ладошку, сжимаю и мысленно даю обещание быть рядом. Чтобы ни случилось. Мы вместе пройдем через все это. Пройдем, чтобы остаться вместе и стать сильнее.
Моя такая хрупкая и такая сильная жена. Любимая. Единственная…
Мой дурман.
- Я рядом, - говорю, чтобы она точно поняла - я не уйду. Не брошу ее. Никогда.
Суета вокруг будто и не затрагивает мое восприятие. Я вижу только Асю. Чувствую только ее. Я пока еще не осознаю, что вот-вот на свет появится новый человек. Ребенок, который отныне станет частью нашей семьи.
- Кажется, наши планы меняются… - произносит Андрей Михайлович. - Придется делать кесарево.
Ася будто бы бледнеет еще сильнее. Хотя куда? И так словно полотно. Сжимает мою ладонь, словно хватается за спасательный круг. И я отвечаю ей тем же - даю понять, что она не одна. И никогда не будет. Я не позволю.
- Что-то не так? - уточняю у врача.
- Что-то определенно не так. Алина, - окликает он одну из девушек. - Передай у нас кесарево. Анестезиолога сюда. Быстро.
Ловлю растерянный взгляд жены. Сейчас она так уязвима. Кажется, сожми сильнее, и рассыпется. И я готов реветь от бессилия - ведь все, что я могу просто стоять рядом и держать ее за руку.
Следующий час навсегда отпечатывается у меня в памяти какими-то отдельными разрозненными фрагментами. Словно калейдоскоп, который никак не складывается в единую картинку. Ася так и не отпускает мою руку. Мы словно спаяны воедино. Мужественно переносит все. Судя по репликам врача, все идет, как надо. Но ни я, ни жена не можем расслабиться до самого последнего момента.
Когда достаются нашего сына…
Да, черт побери, нашего. В этот момент я окончательно убеждаюсь, что кровное родство не играет никакой роли. Словно мы проходим какой-то обряд, который связывает нас куда крепче общей ДНК. На каком-то глубинном уровне.
Малыша тут же уносят.
- Куда? - измученно шепчет Ася. - Куда его?!
Ее голос охрип, она сама бледная, вспотевшая, ее колотит, но она вместо того, чтобы просто лечь и отдохнуть, требует ответов.
- Тише все хорошо. Ребенка забрали в реанимацию.
- Он же не закричал, - в панике говорит она. - Не закричал! Куда его забрали?! Амиран!
- Все хорошо. Они знают, что делают, родная. Он выкарабкается, - пытаюсь успокоить ее. Но выходит довольно плохо. Оборачиваюсь к Андрею Михайловичу, но тот отрицательно качает головой.
- Позже.
- Ася, тише. Все хорошо, его просто осмотрят и помогут ему.
Но жена не слушает - она плачет, а мне каждая ее слеза, как удар под дых. Не могу видеть этого. Не могу…
- Ты молодец, ты справилась.
Она смотрит на меня, и ее взгляд буквально пронизан мольбой. Жена ждет, что я развею ее страхи, стану той самой опорой, которая поможет ей удержаться на плаву.
- И он тоже. Наш сын справился…
- 19 Амиран -
Я никогда не задумывался о детях настолько, чтобы представлять, как это - держать младенца на руках. Я был уверен - этого мне не испытать. Но вот стою и смотрю на кроху в кувезе и испытываю такую гамму эмоций, для которой не хватает слов.
Он такой маленький, но отчаянно цепляется за жизнь. Ему всего пара часов от роду, но он не сдается, бьется за свою жизнь и учится дышать сам.
Слезы, выступающие на глазах, не кажутся сейчас постыдными.
У меня родился сын. Сын…
Это сложно объяснить, но с того момента, как его достали, как увидел его всего лишь мельком, внутри что-то натянулось. Будто нить связала крепко меня и эту кроху. Я не верю в мистику и прочую дребедень, но, кажется, готов сделать исключение.
Ведь не может же это быть просто так?
Асю перевели в реанимацию, она отыдахет. Моя сильная девочка, которая не сдалась. Я так горжусь ими обоими. И пока каждый из них должен набираться сил, мне предстоит выяснить, как же так вышло, что мое бесплодие излечилось.
Найти хорошую клинику несложно, если есть деньги. И я сдаю все анализы, прохожу обследования - потому что должен знать наверняка. Нехорошие подозрения уже терзают меня, но страшно поверить в это до конца.
Целые сутки требуются на то, чтобы я мог получить ответы. Врач, посмотрев на мои результаты, однозначно заявляет:
- У вас все в порядке с репродуктивной функцией. То есть я не вижу причин, чтобы вы не могли иметь детей.
- Послушайте, но ведь у меня была травма. Я же рассказывал. И повторное обследование подтвердило диагноз.
