Где-то на заднем фоне слышу, как покатывается со смеху Дина и начинается какая-то суета, но не обращаю на это внимания. В ушах шумит кровь, прихлынувшая к горящему лицу. Я сконфуженно пихаю морковку в бок кончиком туфли, и та снова отваливается.
Боковым зрением замечаю, как босс неспешно направляется ко мне, и от напряжения у меня деревенеет спина.
- Суровая ты, Алёна, - вкрадчиво говорит он, почему-то уже без тени веселья в тоне. - Обломала беднягу, да ещё и гордости лишила.
Я через силу расправляю плечи и мужественно сообщаю Боярову в лицо:
- Ему это на пользу. А то женщины слишком его избаловали, и он совсем перестал их... уважать.
Глава 11. Боссы на взводе
Бояров смотрит на меня как-то по-новому. Причем так долго, непонятно и пристально, что взгляд его серо-голубых глаз начинает волей-неволей гипнотизировать аж на подсознательном уровне.
Чувствую, что растворяюсь в их удивительной яркости. Обычно глаза моего босса полны самоуверенной беспечности и лёгкомысленной насмешки, но сейчас в них нет ни капли веселья.
- А может, проблема не в нём, а в самих женщинах? - медленно отвечает он на удивление спокойным и серьезным тоном. - Может быть, он просто разочаровался однажды. Очень давно. И его сердце... покрылось коркой льда.
- Коркой льда? - тихим эхом повторяю я за ним, как зачарованная.
- Ага. Такого, знаешь, очень плотного и несокрушимого, вроде айсберга. И теперь ему только и остаётся напевать про себя: «А я такой холодный, как айсберг в океане...»
У меня почему-то вырывается непроизвольное:
- Мне очень жаль.
Контакт наших глаз никак не удается разорвать. Стою столбом и дышу через раз, а руки подрагивают от бушующего внутри смятения. Босс вдруг растягивает свои красивые насмешливые губы в улыбке, но в глазах эта улыбка не отражается. И все равно её обаяние с такого близкого расстояния безумно опьяняет меня и дурманит.
- Ничего страшного, - он небрежно пожимает плечами и, быстро наклонившись подбирает с пола злополучную кривую морковку. - Ведь это всего лишь снеговик. Тело из снега, сердце изо льда. Для него это нормально, и он уже неисправим... Дай мне свою руку.
Совершенно растерявшись от этой затейливой игры слов, я машинально выполняю мимолетную просьбу Боярова. И только потом понимаю, что сама только что прикоснулась к нему первая. Позволила своим дрожащим пальцам лечь поверх его протянутой ладони...
И понимаю, что попалась в расставленную хитроумную ловушку. Потому что мой босс только что и прикоснулся ко мне, и не нарушил своего недавнего обещания.
- Давай сделаем это вместе, - понизив голос до многозначительных соблазняющих интонаций, предлагает он и притягивает меня за пойманную руку к себе.
Внезапно телу становится как-то слишком жарко, аж в пот бросает. И душновато... воздуха не хватает. Даже не верится, что мы находимся в морозильной камере. Никакого холода больше не чувствуется, а щеки огнем горят, чуть ли не обугливаются. Кошмар, так сильно я не краснела со школы, когда мальчик из параллельного класса позвал меня на свидание.
- Что... что сделаем? - сглатываю я.
В горле у меня совсем пересохло. Блин, да там сухо, как в пустыне Сахара! Мне срочно нужен стакан прохладной воды... нет, два стакана. Или даже три.
- Вернём поверженному тобой снеговику нос, - насмешливо шепчет Бояров мне на ухо и вкладывает в мои пальцы ледяную морковку.
Это неожиданное ощущение отрезвляет меня.
Но пока я барахтаюсь в неразберихе собственных эмоций, Бояров уже тянет меня вниз. Волей-неволей приходится сесть возле снеговика на корточки вместе с боссом и наблюдать, как он втыкает морковку моей собственной рукой в отверстие для носа.
Как только дело сделано, Бояров как-то плутовато смотрит на меня, склонив голову набок, и подмигивает.
- Алён, ты... - начинает он с кривоватой усмешкой, но в помещение влетает один из парней в черном, которые работают то ли в охране гостиничного комплекса. А может, на подхвате у кого-то из понаехавших сюда крутых мужиков.
- Василий Андреевич! - зовёт он. - У ваших партнёров внеплановое совещание, подойдите, пожалуйста, в переговорную на первом этаже. В это помещение до вас не дозвониться, слишком много помех. Наверное, стальное покрытие глушит. И вы не подскажете, где Тимур Аркадьевич? У него телефон отключен.
- Я его сам найду, - отмахивается босс. - Говори, если что-то важное, передам.
- Короленко велел сказать, что только что ему скинули данные, которыми Тимур Аркадьевич интересовался. Сказал, пусть свяжется с ним сам.
Бояров поднимается на ноги и вздергивает меня с собой, потому что до сих пор так и держит за руку. Я с досадой отнимаю ее.
- Похоже, сегодня звёзды не сошлись для рекламной съёмки, - безмятежно заявляет босс. - Одна модель охромела, вторая растаяла, как туман, да ещё и сходка наметилась. Ладно, перенесем на другой раз.
- Значит, мне можно ехать домой? - воодушевляюсь я.
Он смотрит, приподняв бровь, а затем снова, как в машине утром, легонько щелкает меня по носу. Я вздрагиваю и хмурюсь.
Что за дурацкая привычка - трогать чужие носы? Наверное, у Боярова пунктик на них, вот и лезет то меня дразнить, то вон снеговику морковку вправлять.
- Алёна, Алёна... - неодобрительно качает он головой. - С комплексами неполноценности бороться надо.
- При чем тут комплексы?
- При том, - многозначительно и как-то интимно заявляет Бояров, указывая пальцем наверх, - что звёзды не сошлись только для рекламы. А для тебя там выстроился целый парад созвездий. Так что забудь про «домой». С твоих нежных губ должно слетать только однозначное «Как пожелаете, Василий Андреевич! Да, мой босс, да... да, да... и ещё раз да».
Я демонстративно скрещиваю руки на груди, давая ему понять, что отказываюсь комментировать весь этот бред про звёзды и созвездия.
Но Боярова ничем не проймешь. Он засовывает руки в карманы брюк и вразвалочку направляется к двери. А у самого выхода небрежно оглядывается и бросает через плечо:
- Алёнушка! За мной.
Он бы ещё свистнул, как дрессированной собаке, и «К ноге» добавил!
Я стискиваю зубы, но приказ выполняю. Одеяло скидываю на руки одного из рекламщиков.
Бояров зачем-то заглядывает в лазарет в конце коридора, но там никого нет. А перед лестничной клеткой мы встречаем Царевичева в компании неизвестного типа с холодными светлыми глазами.
- Лебеда где, не в курсе? - интересуется у них Бояров.
- Он на парковку спустился, девицу свою хромающую из агентства провожал, - сообщает медовый шатен. - Как бы не влепила иск за травму на рабочем месте, кстати. А тут ещё и Волчарин с новой проблемой...
- И что у нас опять стряслось?
Второй тип напряжённо дёргает щекой.
- Морозов пропал, ищем.
- А Батя что говорит?.. Филина так и не нашли..? - Бояров становится серьезным и совсем на себя обычного непохожим.
Слушая беседу, я нетерпеливо переминаюсь на месте. Хоть бы отдохнуть и перекусить чего-нибудь отпустил, ирод. Желудок уже к спине прилип.
Словно откликаясь на мои мысли, в животе у меня урчит. Но мужчины так заняты важным разговором, что никто не обращает на это внимания. По крайней мере, мне кажется так ровно до тех пор, пока Бояров, улучив паузу, не наклоняется к моему уху.
- Спускайся на первый этаж, там есть бар, - его шепот ласкает мою кожу теплым дыханием, соблазняя каждой своей ноткой. - Пошарь там в холодильнике и найди себе что-нибудь по вкусу. Только чур не напивайся.
Подобная чуткость босса по отношению ко мне настолько выбивает меня из колеи, что на первый этаж я спускаюсь почти на автомате. А в голове крутится его соблазнительный шепот.
Так и захожу в бар, вся в своих мыслях.
- Приветик, Гюльчатай, - усмехается от барной стойки Лебеда.
Блондинистый приятель моего босса сидит на высоком стуле, облокотившись о столешницу. Возле его руки в мягком золотистом свете ламп - скорее декоративных, чем практичных, - поблескивает тёмное стекло бутылки с логотипом элитного напитка. А рядом мерцает полупустой бокал.
