Но это их разборки, точно не мои.
Мне же нужно ненадолго выбраться из этого дома. Тихо спускаюсь обратно, парадная дверь отпадает сразу, поэтому сворачиваю за лестницу и прокрадываюсь на кухню, а оттуда прямиком на задний дворик, когда-то здесь Кайманов старший проводил приёмы, дом переполняли гости в умопомрачительных нарядах, сейчас же здесь бывают только друзья младшего. Редко, но все эти вечеринки я стараюсь обходить стороной. Во-первых, Егор никогда не упускает возможности меня уколоть, а во-вторых, мне не особо хочется встречаться со своими так называемыми подругами, которые начинали общаться со мной только для того, чтобы Кай их заметил, а как это происходило, милые улыбки перевоплощались в кривые усмешки, игнор и что ещё хуже — язвительные комментарии.
Да-да, этот мерзавец вселял в их пустые головы, что я сохну по нему. Не то чтобы это не было правдой, просто Кайманов выставлял это в таком грязном свете, что мне самой бы стало жаль ту несчастную, услышав что-то подобное о ком-то другом.
Поэтому у меня была всего одна подруга, она единственная, кто не клюнул на Кайманова, и то только потому, что считала его психопатом, но она не знала его другую сторону, которую знали все остальные. Егор Кайманов был абсолютно нормальным, когда дело не касалось меня. Ей же просто посчастливилось увидеть, как он издевается над очередным парнем, который на паре решил посидеть со мной рядом. На тот момент я уже старалась не заводит ни с кем дружбу, обжегшись сильнее всего, от кого ожидала этого меньше всего.
Перед глазами до сих пор стоит образ обнажённого тела Егора, плавно, я бы даже сказала мучительно красиво, двигающегося над стонущей и изо всех сил цепляющейся за него Риты — моей когда-то в прошлом подруги, с которой дружили ещё со школы, пока однажды имела неосторожность переночевать у неё, когда Егор только начинал меня донимать. Кай занимался с ней сексом прямо на столе в гостиной, очень удачно подобрав время моего прихода с занятий. В тот вечер, я никак не могла понять, почему она не отвечает на мои звонки и сообщения. Причиной этому был Кай.
Я простояла там, обескураженно глядя на них минут пять, и всё это время он смотрел мне в глаза — издевательски, пошло и слишком довольный собой, что я не могла ни оторвать взор, ни двинуться с места, пока Рита не запрокинула голову и не увидела меня — раздавленную и сломанную, но не смущённую. А ещё она безошибочно смогла прочитать в моих глазах ненависть, которую позже интерпретировала по-своему. Я же просто ненавидела её за предательство, что она, как и многие другие, променяла дружбу со мной на него. Это был не первый случай, когда Кай соблазнял моих подруг, но почему-то самый болезненный. После этого я не ответила ни на один её звонок и смс, а Рита обвинила меня в ревности к сводному брату, разнесся этот слух всем бывшим одноклассникам.
Тогда я поклялась, больше никого к себе не подпускать. Пока точно ураган в мою жизнь не ворвалась Крис, взбалмошная, дерзкая и невероятно открытая для всего нового. Через неделю общения с ней, мне казалось, что я знаю её всю жизнь. И если бы не она я бы давно сошла с ума, только подруга поддерживает меня и не даёт сломаться. Она же поддержала меня с планом пропасть и помогла найти юриста, который проконсультировал по условиям брачного договора.
Четыре месяца. Чёрт, не хватило каких-то жалких четыре месяца.
Сажусь на ещё не остывший, после дневного солнышка, камень и уставляюсь на серую, цвета сумерек воду, пытаясь вновь привести мысли в порядок. Нужно успокоиться и решить, что делать дальше. Но чем дольше смотрю в пустоту, тем лучше понимаю, что выхода нет. По крайней мере, одна его точно не придумаю. Долго не думаю и тут же достаю телефон из заднего кармана, набирая Крис. Три гудка и… сброс.
Ух ты, это что-то новенькое. Кристина, конечно, не всегда отвечает с первого же звонка, но чтобы сбрасывать? Может это какой-то глюк?
Вновь набираю номер подруги и опять она сбрасывает, а вот на третий раз меня уже приветствует голос автоответчика. Как дура пялюсь в экран, пока не закрадывается мысль, что у неё могло что-то случится. Не всё же мне одной страдать и собирать неприятности. Захожу в сообщения, собираясь спросить подругу всё ли у неё хорошо, как тут на экране всплывает недописанное сообщение Диме.
Я ведь так и не ответила ему.
Прикусываю губу и как будто собираюсь что-то украсть, оглядываюсь по сторонам. Никого рядом нет. Очевидно, Каймановы всё ещё спорят. А возможно давно разошлись по комнатам, но взглянув на окна второго этажа, убеждаюсь, что семейство всё ещё в столовой. Мне бы конечно было спокойно, если бы знала, что нас разделяет два этажа, а не одна дверь и небольшой сад, но ведь я собираюсь говорить тихо.
Именно говорить, потому что я не трачу время на смс, а сразу набираю номер, внутренне вся сжавшись, словно собираюсь сделать что-то до ужаса страшное. Но меня можно понять, год никаких новых знакомств, чудо будет, если я вообще не забыла, как это делается…
— Здравствуй, золушка, — раздаётся в трубке мягкий и приятный голос и все волнения резко отпускают меня.
Это как огромный глоток чистого воздуха, такой головокружительный, что я тут же ощущаю невероятную лёгкость.
И, кажется, я даже могу привыкнуть к этой улыбке, что так просто появляется на моих губах.
— Золушка? — переспрашиваю, не совсем понимая, почему он так меня назвал.
Почему-то мысли, что Дима меня с кем-то перепутал даже не возникает.
— Именно, — отвечает парень, — ты ослепила меня своей красотой, вскружила голову самой милой улыбкой, а потом сбежала, оставив после себя лишь маленькую веру, что мы снова с тобой увидимся.
Теперь я лыблюсь как самая настоящая дурочка.
— Ты мог найти меня в универе.
— Мог, но сомневаюсь, что дожил бы до завтра, так и не узнав ничего о тебе.
— Ты знаешь моё имя.
— Я жадный, золушка.
Господи, что это, я смеюсь? Сама бы никогда не поверила, если бы не слышала свой тихий смех. А ещё щёки горят и в лёгкие распирает от эмоций. С ним так просто и легко говорить, и чего я боялась?
— Ну вот, я как чувствовала и тебе позвонила. Не могла же я позволить тебе мучаться всю ночь.
Я слышу короткий смешок и точно знаю, что парень тоже сейчас улыбается.
— Больше, золушка, больше! Ты спасла уши моей сестры от моих стенаний и папин аптечный шкафчик от кражи снотворного, — шутит он, а я в очередной раз заливаюсь краской. Словами даже не передать, когда последний раз я чувствовала себя настолько счастливой.
Глупость, наверное, а мне едва ли плакать не хочется от понимая, чего я в последнее время была лишена.
— А если серьёзно, — продолжает Дима уже обычным голосом, в котором смеха как ни бывало, что я даже успеваю нахмуриться, — тебе понадобилось столько времени, чтобы ответить, потому что ты была не уверена, нужно оно это всё или нет? Ты скажи, я просто…
— Нет-нет, — спешно перебиваю его, испугавшись, что мой взлёт слишком быстро закончится падением. Мгновенно поникаю, придумывая, что сказать. Правду совсем не хочется, но и нет никакого желания обманывать парня. Он такой добрый, искренний и открытый, что у меня прочно поселяется ощущение, что такая, как я — с миллионом заморочек — совсем не нужна. — Отчим вернулся, — начинаю несмело, аккуратно подбирая слова, — устроил семейный ужин, чтобы сообщить некоторые новости.
Говорю, а голос сам подводит меня, стоит только вспомнить, как всё прошло, и Дима мгновенно это подхватывает. Вот только думает совсем о другом.
— Лин, — тянет он с вопросом, — скажи честно, у тебя дома всё хорошо? Брат также достаёт, как и в универе?
У меня даже сердце вздрагивает, словно меня застают врасплох.
— С чего ты взял? — спрашиваю, хмурясь, и только потом понимаю, что проще было бы сразу ответить отрицательно.
Но мне важно знать, неужели, наши отношения с Егором становятся очевидны всем окружающим?
— Тебе не понравится ответ, — говорит он тем тоном голоса, который даже усомнится не даёт, что это так.
