class="p1">— Пахнет не от твоей одежды… — пробормотал едва слышно Лерсон, продолжая зарываться лицом в мое плечо. — Это ты издаешь такой запах. Нуб, какого черта ты так…
Он не договорил. Вместо этого его тело потяжелело, а руки разжались и соскользнули, повиснув плетьми. Я не выдержала веса тела этого придурка — мои ноги подломились и я шлепнулась вместе с ним на асфальт.
— Вот ты придурок! — прошептала я, пытаясь достать нижнюю часть тела из-под отключившегося Лерсона. Сердце бешено колотилось, и я поднесла к носу руку, запястьем вверх, принюхавшись, а потом выругалась. Мне нужно срочно принять подавители. Я ведь недавно их пила, но какого черта происходит? Я действительно чувствовала совсем слабый запах омеги от себя. Если бы Лерсон не отключился, все могло бы обернуться хуже. Он же альфа. Запах омеги срывает им крышу.
Но подавители никогда меня не подводили. Неужели эти проблемы из-за метки?
Я достала из кармана обрывок ткани с запахом Помпея, и яростно потерла себя в районе запястий и шеи, чтобы хоть как-то заглушить омежью сущность. Пусть лучше у всех будут возникать неудобные вопросы, чем подозрения.
— Проблемный придурок, очнись! — замолотила я потом кулаками Лерсона по спине. Потом вздрогнула и обернулась: ветер принес слишком явный запах чужаков. Чертов придурочный альфа. Из-за этой возни я пропустила опасность.
К нам приближались четверо здоровых парней. Я хорошо знала запахи всех банд в этой местности, и могла точно сказать, что они явно не отсюда.
— Черт. — услышала я голос одного из громил. Он прокрутил демонстративно в руках биту и остановился напротив, смерив меня презрительным взглядом. — Зачем Вавилон послал нас четверых? Если бы мы знали, что некий Нуб, умудрившийся сбежать от нашего лидера, окажется такой мелкой шавкой, я бы вызвался сходить один.
— Пошел ты к своему Вавилону. — прошипела я, и громила перевел на меня взгляд.
— А ты чего скулишь, мелочь? Охраняешь своего лидера? — он подошел ближе и присел передо мной на корточки, а потом грубо потрепал по голове. — Молодец, щеночек. Очень смело. — он взял меня за шкирку и вытащил одним рывком из-под Лерсона, а потом той рукой, которой гладил, шлепнул мне по лицу. Не со всей силы, но ощутимо. — Смело, но глупо. Вали отсюда. Мы подростков не трогаем.
— Эй. — окликнул его второй. Он повернул телефон экраном наружу, и на нем была открыта крупным планом фотография. — Ты что творишь? Это и есть Нуб, придурок.
Громила уставился на телефон. Потом перевел взгляд на лежащего на земле лицом вверх Лерсона, а после уже на меня, по-прежнему удерживая меня за шкирку. В его глазах заплескалось неподдельное удивление.
— Я хотел разбить тебе лицо. — поделился он со мной, и у меня приподнялась в ответ бровь. — Но, черт, пока я тебя везу к Вавилону, хочу послушать, как такая мелочь, вроде тебя, умудрилась собрать банду.
Помпей не понимал, почему много лет назад остановился около этого гребанного мальчишки.
Грязного, никчемного. Больше похожего на зверька, чем на человека. В шумной толпе, протекающей по улице, он вовсе был незаметен. Как блеклое, размытое пятно, от которого все брезгливо отворачивались.
Только Помпей, наоборот, не мог отвести от него взгляд.
Стоял и жадно вдыхал запах, словно в жажде что-то почувствовать.
Перед глазами рябило адским пламенем, пульс учащался и весь мир раз за разом переворачивался, словно Помпей принял дозу наркоты, которую он не признавал, но в тот момент она неминуемо проникла под кожу и пропитала кровь.
С каждым новым вдохом в его виски вонзалось все больше и больше искореженных прутов и тело прожигало раскаленным металлом, заставляя внутреннего зверя забушевать, кровожадно выпустить когти и затребовать одно единственное желание.
Жажду защитить это непонятное, человекоподобное существо.
Это желание было куда сильнее, чем мог воспринять мозг. Оно исходило глубоко изнутри. Из воспалившихся инстинктов и чего-то первобытного, плотно пустившего корни в душе.
В это мгновение что-то пробуждалось в альфе. Будто бы ставило на нем невидимую метку. Ту, от которой невозможно избавиться.
— Какого хрена? — Помпей оскалился, но уйти не смог. Стоял на противоположном конце улицы и, опершись плечом о стену, курил, продолжая смотреть на этого мальчишку.
Одна сигарета, вторая, третья… Так до тех пор, пока пачка не опустела, а под ногами не образовался целый ворох их окурков.
Телефон в кармане беспрерывно, раздражающе жужжал, оповещая о бесконечных звонках и о том, что у Помпея вообще-то было дохрена важных дел, которые он сейчас посылал к черту.
В этот момент для альфы существовал только этот зверек.
А мальчишка даже не замечал Помпея. Смотрел куда угодно, но только не в ту сторону, где стоял альфа, а его уже начинало коробить. Настолько сильно, что Помпей даже не понял того, как оказался рядом с мальчишкой.
— Где твои родители? — альфа ощутил еще более сильное желание закурить. Буквально раздирающее, хотя, обычно, он делал это крайне редко.
— Какое тебе дело? — зверек ощутимо напрягся, но, что странно, альфу он не боялся. — Иди куда шел. Чего пялишься?
Это никчемное создание еще и дерзило.
— Тебя, мелкий уродец, не учили, как нужно разговаривать со старшими? — зверек раздражал Помпея. Злил, как никто другой. Вводил в состояние ярости тем, что как-то непонятно влиял на альфу. Бил по нему лишь одним своим присутствием. Заставлял ощетиниться. Внутренне зарычать.
— Тебе заняться нечем? Какого ты пристал ко мне?
Помпей немного опустил веки и агрессивно приподнял один уголок губ. Но, в итоге, растрепал ладонью светлые волосы и положил ладони в карманы брюк.
— Вставай.
— Зачем? — зверек еще сильнее напрягся.
— Пойдем, накормлю тебя.
Мальчишка удивленно раскрыл глаза, а потом настороженно напрягся.
— Это какая-то подстава?
Недоверчивый. Загнанный. Как щенок, которого долго били и теперь он боялся подходить к людям.
Почему-то зверь внутри Помпея забушевал еще сильнее и внутри все запылало. Альфа не мог спокойно смотреть на этого малолетку и, в итоге, чуть ли не за шкирку оттащил его в ближайшее заведение, в котором можно было заказать еды.
Этим местом оказался бар и с меню там было крайне паршиво, но официант, занервничав под мрачным взглядом Помпея, растерянно и испуганно сказал, что они что-нибудь быстро приготовят.
Мальчишка сопротивлялся и вырывался. Даже пытался ударить альфу, но в итоге, устав, опустился на стул и лбом уткнулся в стеклянную поверхность стола.
Когда принесли еду, зверек осторожно покосился на нее. Во взгляде голубых глаз читался сильный голод, но все же мальчишка отвернулся, показывая, что к еде не прикоснется.
— Ешь, — Помпей
