того, что по моим венам прокатилась волна раскаленной лавы.
— Это не свидание. Это…
— Я правда не в твоем вкусе? — прищурился парень.
— Ну, как тебе сказать? — прикусила я нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
— Никак не говори, — отклонился от меня Рома и тяжело вздохнул, — не убивай во мне Наденьку, она и так на последнем издыхании. Слышишь?
— Что? — изумленно посмотрела я на него.
— Ее предсмертные хрипы слышишь? Бедная Надюха, помрет такой молодой…
И я все-таки не выдержала, и снова рассмеялась, откинув голову назад. А потом перевела на него глаза и покачала головой. Дурной же, ну!
Правда больше эту спорную тему свидания мы не поднимали, а просто слушали мерный голос экскурсовода, любовались красотами Питера и бесконечно улыбались друг другу.
— Жарит, — спустя какое-то время, когда теплоход сделал очередную остановку, потянула я.
— Сейчас поправим, — кивнул Рома, встал со своего места и скрылся с верхней палубы, а спустя несколько минут появился с двумя рожками мороженого и парой бутылок прохладной минералки.
А я, пока его не было, успела подняться на ноги и встать у поручня, рассматривая глубокие воды Невы. Почти ушла в себя, пока перед моим взором не появилось холодное лакомство.
— Спасибо, — кивнула я, но тут же охнула, совсем не ожидая того, что Рома встанет позади меня, слегка приобнимет за талию и положит свою блондинистую голову мне на плечо.
— Ты пахнешь как райский сад, — спустя минуту прошептал он мне на ухо и счастливо выдохнул.
А я не знала, что ему ответить на это. Я просто стояла, ела свое мороженое и перманентно замирала, когда его пальцы стискивали меня чуть сильнее и прижимали к своему сильному телу. И бабочки внутри моего живота порхали все сильнее и сильнее, пока, в конце концов, вообще не перешли на какой-то дикий, первобытный темп.
И пока теплоход неспешно скользил по водной глади, я так и не нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть Рому. Бесчисленное количество раз увещевала себя, а потом и вовсе бранила, но так и не достигла договоренности между тем, что нужно делать и тем, что я на самом деле хочу.
А уж когда его губы нежно и трепетно прикоснулись к моей шее, так я вообще растеряла все логические цепочки. Я просто прикрыла глаза и растворилась в этом моменте. Вдыхала полные легкие кислорода, но не могла надышаться. И сердце в моей груди уже не билось, а трепыхалось от чрезмерно большой дозы адреналина, впрыснутой в кровь.
Тук-тук-тук!
— Разреши мне снова писать тебе, Соня.
— М-м? — мычала я, совершенно не понимая, о чем он у меня спрашивает.
— И звонить тоже. Мне необходимо слышать твой голос перед сном, иначе я сдохну от тоски, — горячо шептал он мне на ухо, пока по всему моему телу туда-сюда курсировали мурашки.
— Хорошо, — пролопотала я и стиснула пальцы на поручне, когда Рома, в ответ на мое разрешение, прикусил мне мочку и довольно заурчал.
Так мы стояли весь маршрут следования, пока снова вдалеке не показался причал Елагина острова.
А дальше мы молча добрели до ближайшего ресторанчика, из которого нам почти сразу же вынесли пакет с какими-то контейнерами. И снова в путь, а там и новый причал, но на этот раз с катамаранами.
— Тебе не хватило водных прогулок на сегодня? — спросила я, хотя вовсе не возражала против такого продолжения.
— Мне не хватило тебя, — кивнул Рома, а затем протянул мне руку, чтобы помочь мне усесться на свое место с двумя педальками в ногах.
Всего минута и наше забавное плавсредство отчалило, а потом и свернуло под раскидистые деревья и приятную, прохладную тень. И вот уже показалась небольшая заводь, где Красавин дал знак остановиться, а затем принялся копошиться в пакетах, доставая оттуда контейнеры, источающие изумительные ароматы.
И мы прямо там, посреди прудов Елагина острова, уплетали за обе щеки обалденные сэндвичи, ужасно вредную, но неописуемо вкусную картошку фри и сырные палочки, запивая все это дело холодным лимонадом.
— Пища богов, — умкала я.
— Согласен, — подмигнул мне Рома и довольно откинулся на спинку своего сидения.
И какое-то время после перекуса мы еще неспешно крутили свои педали, разговаривали об истории Питера, о его самых страшных временах и о том, какой город стал сейчас. Где-то между темами затихали и каждый думал о своем, совершенно не пытаясь заполнить эфир ненужной болтовней.
Это мне показалось особенно удивительным, потому что мне не просто нравилось с этим парнем говорить, но и молчать мне нравилось с ним тоже. Понимаете?
Будто бы я знаю его целую жизнь. Будто бы он — мой самый лучший друг. Будто бы мы одно целое и нам не знакомо слово «неловкость».
Страшное бинго! Ядерная смесь, которая вызывала у меня трепет и панику одновременно. Лучше бы он был только прекрасен внешне и тогда бы мне было легче поставить жирную точку между нами, спустя пару ничего не значащих встреч.
Но это…
— О чем задумалась? — вырвал меня из моих мыслей голос Ромы, но я лишь улыбнулась ему и покачала головой.
Не говорить же ему всю правду? Я и себе ее боялась озвучивать…
Но вот уже путешествие по каналам подошло к концу, и мы побрели по тенистым аллеям острова, держась за руки. Свернули чуть от основной дорожки туда, где не было ни единой живой души, прошли глубже к какому-то пруду, а потом встали на его берегу, глядя в зеркальную водную гладь.
— Соня, — шепотом потянул парень, и я вскинула на него глаза, а потом задохнулась и сделала шаг назад.
А затем еще и еще, пока не уперлась спиной в шершавый ствол дерева. И задохнулась!
Потому что Рома не смотрел на меня, а форменно жрал глазами. Жадно. А я только хлопала ресницами и не знала, что сделать или сказать ему, чтобы предотвратить неизбежное.
Колени подогнулись. И вот уже его руки уперлись по обе стороны от моего лица. Наши дыхания смешались. За ребрами ломанулось на волю сердце. Ему, глупому, стало тесно в своей клетке.
— Рома, — прошептала я.
— Так не пойдет, маленькая, — провел он носом по моей щеке, и я судорожно выдохнула, приподнимаясь на носочках и вытягиваясь в струнку.
— Что?
— Запоминай, — мазанул он губами по моим губам, — это наше первое свидание.
Всхлип. Стон. И я разбилась от его поцелуя.
Вдребезги!
***
Это было так по-настоящему! Совсем иначе, нежели это случилось в первый раз в клубе. Потому что тогда, то был не поцелуй, а сплошная бутафория. А сегодня я ждала его жадные и нахальные
