Я пыталась. Действительно старалась. Закрыла глаза и представила, что Энтони — это кто-то, кого я не знаю и никогда больше не увижу. Сосредоточилась на ощущении его языка, теплого и влажного, когда парень лизал мою шею. Но мои руки оставались сжатыми по бокам, и я пыталась заставить себя расслабиться. Когда его губы встретились с моими, просто вскочила с дивана, извинилась и ушла.
Я не смогла этого сделать.
Не смогла заняться бессмысленным сексом.
Что, черт возьми, со мной не так?
И почему я чувствую, что все, что ждет меня за этими церковными дверями, может быть моим ответом?
— К черту это. — Я хватаю свою сумочку и практически выскакиваю из машины.
Мои каблуки стучат по асфальту, пока я топаю через парковку. Чувствую на себе взгляды всех церковных людей вокруг меня. Они пялятся. Осуждают. Я поворачиваюсь к группе из трех человек — двух мужчин и одной женщины — и подмигиваю, прежде чем открыть дверь и войти в прохладный вестибюль.
Куда теперь?
Я предполагаю, что занятия для волонтеров будут проходить в кабинете Кэти.
Потрясающе.
Словно святая сила толкает меня вперед, я целеустремленно иду по коридору налево. Насколько я рано? Проверяю время на своем телефоне, когда что-то врезается в меня сзади, заставляя мой телефон скользнуть по выложенному плиткой коридору.
— Черт! — Я прикусываю губу, пытаясь сдержать ругательство, но слишком поздно, оно уже вырвалось.
— Мне так жаль, — слышу я позади себя.
Этот голос успокаивает мои нервы, но в то же время вызывает бабочек в животе.
Я поднимаю свой телефон с пола, замечая, что на экране появилась новая трещина в виде паутины.
— Черт возьми.
Когда, наконец, поднимаю взгляд и вижу Бена, что-то внутри меня раскалывается точно так же, как стекло моего телефона.
Он одет не в свою обычную пасторскую униформу, состоящей из консервативной рубашки, застегнутой до воротника, и брюк. Нет, сейчас мужчина показывает больше кожи. Свободные спортивные шорты демонстрируют мускулистые икры, покрытые темными волосами. Его футболка мешковатая, но без рукавов, и его руки… святое дерьмо, его руки. Накачанные мышцы, обтянутые загорелой кожей, блестят от пота под флуоресцентными лампами.
— Я его сломал? — Только что с тренировки, его лицо раскраснелось, и от него пахнет «Ирландской весной»6, когда мужчина подходит ближе, чтобы посмотреть на мой телефон.
— Он уже был сломан.
Его мокрые волосы, в виде шипов на кончиках от пота, придают его обычному прямолинейному образу некоторую остроту. Черт возьми, если это не заставляет мои внутренности сжиматься.
— Мне жаль. Я и не заметил, с какой силой открыл дверь. Мне следует быть более осторожным.
— Ничего страшного. Все нормально.
Бен облизывает губы, привлекая мое внимание к ним, хотя его взгляд все еще на моем телефоне.
— По крайней мере, позволь мне заплатить за ремонт.
— Ты не обязан этого делать.
Когда взгляд его карих глаз скользит по моим, я замираю, потому что, может быть, это просто свет, но они совсем не кажутся карими. Они представляют собой смесь коричневого, зеленого и желтых оттенков.
— Я хочу.
— Правда?
Он быстро моргает, разрушая чары, и отступает назад.
— Это правильно.
Я ухмыляюсь.
— Вы всегда поступаете правильно, пастор Бен?
Его брови сходятся вместе.
— Пытаюсь.
— Очень жаль. — Я засовываю свой сломанный телефон в сумочку. — Я здесь для занятий с волонтерами. Предполагаю, что оно… — Я указываю в сторону кабинета Кэти.
Выражение его лица становится серьезным.
— Насчет этого. Я вчера вечером перечитал твою анкету и…
— Серьезно? — Я наклоняю голову и стараюсь не слишком улыбаться. Мысль о том, что пастор Бен читает мои ответы на такие личные вопросы поздно ночью и голый в своей постели… что ж, визуальный образ творит со мной чудеса.
— Да. Я чувствую, что от имени церкви Благодати должен извиниться перед тобой. Это были слишком личные вопросы, которые не имеют никакого отношения к тому, чтобы ты стала встречающей. Мне стыдно признаться, что я оставляю подобные вещи на усмотрение Кэти, а не уделяю им свое личное внимание. Я вижу, что это была ошибка.
Я пожимаю плечами.
— Не парься. Мне было весело.
Мужчина кривит губы, сдерживая улыбку.
— Я заметил это, мисс Рэмкок.
Я подавляю восхитительную дрожь, услышав это слово из его уст. Его голос такой глубокий, в нем есть рокочущие нотки, которые идеально подошли бы для спальни. Я могу себе представить, как горячо было бы услышать, как мужчина рычит эти слова в мои соски…
— В любом случае, — говорит он, яростно вытаскивая меня из фантазии. — Я выбросил твою анкету и сообщил Кэти, что Эшли Кендрик получила мое одобрение для волонтерства.
Может быть, дело в том, как Бен с такой осторожностью произнес мое имя, или в том, что он уничтожил мою анкету, как бы говоря, что отказывается судить о моем характере по глупому листу бумаги. Что бы это ни было, услышав, что он дал мне свое одобрение, что-то распутывает в моей груди.
— Ты сделал это для меня?
Бен осматривает наше окружение, затем наклоняется ко мне.
— Послушай, я знаю, что Кэти может быть немного напористой. Надеюсь, что ты выдержишь это, несмотря ни на что. — О боже, он снова облизывает губы, не имея ни малейшего представления о том, что это делает со мной. — Я с нетерпением жду возможности видеть тебя здесь почаще.
— Правда? — Это слово едва слышно, как шепот. Я ожидала, что Бен будет благодарен за большее количество людей, приветствующих прихожан у дверей, но он был бы рад видеть меня чаще? Я этого не ожидала.
— Конечно. — Его улыбка теплая и искренняя. — Мы же друзья, верно?
И-и-и игра окончена.
Звук визжащих тормозов.
Я улыбаюсь и киваю, надеясь скрыть разочарование, которое кирпичом осело в моем пустом желудке.
— Друзья. Да.
Он пожимает своими широкими плечами.
— То, что твоя лучшая подруга замужем за моим братом, делает нас практически родственниками.
— Я бы не стала заходить так далеко. — Потому что тогда у меня не будет грязных фантазий о тебе. Я полностью за извращения, но подвожу черту под кровосмесительством.
Он смотрит на часы.
— Тебе, наверное, пора на занятия.
— Да.
— О, и я дам тебе знать, как мы собираемся отремонтировать твой телефон.
Я улучаю момент, чтобы по-настоящему оценить его широкую, мускулистую грудь, гладкие, сильные руки и его очаровательное лицо.
— Ты, Бен Лэнгли, хороший друг.
Его взгляд задерживается на моих губах и, в попытке отвести взгляд, на краткий миг останавливается на моей груди. Он такой чертовски горячий, когда нервничает.
Я разворачиваюсь, помахав на прощание.
— Увидимся позже, Бен.
Чувствую его взгляд на своей спине, когда направляюсь по коридору, слегка покачивая бедрами. Я могла бы гореть в аду за то, что надеялась, что его глаза прикованы к моей заднице, но действительно надеюсь, что мужчина представляет, как я выгляжу голой.
ГЛАВА 5
БЕН
— Наконец-то хорошие новости? — говорит Донна, как только я поворачиваю за угол к своему офису.
— Что? — У меня такое чувство, будто я пропустил первую часть разговора.
И, может быть, я так и сделал. После моего буквального столкновения с Эшли в коридоре мои мысли застряли на последних пять минутах. То, как загорелись ее глаза, когда я сказал, что поговорил о ней с Кэти. Это было так, как если бы я мог увидеть, как стены, которые девушка возвела вокруг себя, немного рушатся. Что действительно потрясло меня, так это то, как Эшли смотрела на меня, как на горячую еду после долгого холодного дня. То, как ее взгляд скользил по моей груди, шее, рту… Я почувствовал, как слабый электрический разряд пульсирует по моим венам и собирается между ног. Я представил, что мы одни и, что я дал девушке разрешение исследовать мое тело руками и языком — и, черт возьми, мой член затвердел под шортами.
