И чтобы мы могли отвязаться от Беркутова и жить спокойно.
Забираю из ванной комнаты всё своё. Иду с этим в гардеробную. Там и чемодан и большая часть моих вещей. Гружу всё торопливо, но как можно аккуратнее, иначе места не хватит.
И не смотрю на сторону гардероба мужа. Даже его одежда делает мне больно. Она пахнет другим кондиционером, чем моя. И я так привыкла к этому запаху. А ещё когда он использует парфюм и после крепко обнимает меня…
Дыхание сбивается. Перед глазами всплывает картинка из спальни, которую мне предоставила Арина.
Губы снова адски горят от того поцелуя. Закусываю их как могу, пытаюсь болью успокоить, но не выходит. Это будто происходит прямо сейчас.
…Ненавижу его. За то, что он посмел это сделать после того, как целовал другую. И за то, что несмотря на послевкусие предательства. Глубоко в внутри этот поцелуй отозвался трепетом.
Тупое сердце всё ещё считает его моим мужчиной! Считает! Считает! Считает! Какое же оно тупое! Самое тупое на свете!
Эмоции снова переполняют всё тело. Хочется плакать, ещё и ещё, громко рыдать и орать. А ещё крушить, всё крушить! Крушить и крушить!
Я и не замечаю, как и с чего начинаю это делать. Просто перестаю себя контролировать.
Разум заплывает мороком. Вижу лишь кусками.
Вот я разбрасываю все его вещи в гардеробе. Вот я бью абсолютно всю посуду на кухне, тело всё трясёт от одной мысли о том, что Анжела могла из неё есть.
Вот я уже в спальне и сдираю всё постельное бельё, бросаю его на пол и задыхаюсь от гнева, представляя, что на ней могло у них быть сегодняшним утром. Топчу его ногами.
Вот я разбиваю одну из любимых ваз, которую он подарил мне для цветов вместе с пышным букетом после моей тяжёлой простуды. Стоит лишь представить, что там могут быть цветы для неё, мерзко.
Вот я разбиваю его чёртовы духи, хватая их со столика, потому что больше не могу терпеть этот запах. Не думаю, что от этого наоборот, меня окутает им с ног до головы.
И внезапно приду в себя я от этого только в тот момент, когда оказываюсь перед рабочим столом Беркутова.
Он просил меня не заходить в кабинет. Это лично его территория для работы. Его домашний офис, где только он хозяин.
Не знаю, что я хотела сделать. Разнести тут всё? Может быть.
Но меня словно парализует, стоит увидеть свою сумку на краю стола, а на середине тест для беременности и снимок УЗИ.
А ещё мою фотографию в рамке рядом.
Белое платье, свадебная причёска и макияж. Я широко улыбаюсь, смотря в сторону, а мои губы испачканы кремом от торта, так ещё и чёрный волос с локона у лица выбился и прилип глупо к уголку рта. Фотограф спонтанно сделал это фото в момент, когда мы только разрезали торт и попробовали его. Даже Марата в кадр не взял. Я попросила удалить это фото, ведь оно не красивое. Я потом вытирала этот крем и поправляла причёску. И никогда больше не видела этого.
А Марат сохранил это и вставил в рамку. Узнав об этом раньше, когда всё нормально было, я бы разозлилась.
Но сейчас я просто стою на месте перед столом и ничего не понимаю.
Он изменил мне с Анжелой, она беременна и он оставил её у нас дома. Но рамка с этой тупой фотографией всё ещё у него на столе.
Это какой-то спектакль? Или он насмехается над моим видом в тот день? Зачем это фото здесь?
Зачем?! Зачем?! Зачем?!!
Я не знаю. Хватаю рамку и со всего размаху швыряю её в стенку, лишь бы не видеть себя глупо счастливой на свадьбе с предателем.
Слышу треск стекла, она падает на пол, больше я не смотрю на неё. Хватаю свою сумку, свой тест, снимок УЗИ и просто вылетаю из кабинета.
Ничего, кроме этого фото в квартире про меня не останется.
Я больше никогда сюда не вернусь.
И ни за что не прощу Марата!
Принимаю решение, что действительно подам на развод и навсегда вычеркну его из своей жизни!
15 глава
Я убежала из квартиры со всеми вещами три дня назад. Марат звонит и пишет ещё больше, чем в первые четыре дня, но я игнорю, как и раньше.
И словно за это, вчера его машина всю ночь стояла возле задней стороны дома, там, где моё окно. Дерево и забор закрывали часть обзора. Но марка и цвет идентичны.
Это он и никто другой. Я уверена.
Как настоящий тигр, караулит добычу, ждёт, когда можно будет съесть. Но хоть я ничего Арине не говорила, она всегда со мной, а он не хочет с ней скандалить. Не лезет снова ко мне через окно. Но давит одним своим этим наблюдением, что я даже уснуть не могла до трёх ночи. И сейчас невероятно непродуктивная.
А это плохо. Ведь всего за один день знакомая Арины устроила меня работать в цветочный магазин. Просто посмотрела мой паспорт, мои анализы буквально по всему состоянию здоровья, которые я ещё для ЭКО делала и дала добро, раз мне так нужны деньги. Ведь без них я даже мед. комиссию именно для работы пройти не могу.
Оформление по всем правилам сделаем через неделю, когда я получу первую оплату.
Работа мне нравится. Возиться с цветами интересно, покупатели пока попадались лишь хорошие. Сменщицы нормальные. Напарница, тоже, в принципе.
Правда не сегодня. Сегодня Светка очень шумная, надоедливая и наглая. Голова от неё и недосыпа раскалывается.
— Да я всего на двадцать минут! Ты же умеешь работать с кассой и букеты у тебя нормальные получаются! Чё сложного то? — Сегодня я за неё и букеты делаю, и оплату принимаю и убираю мусор и скоро ещё приедет машина с партией цветов с опозданием, и это тоже на мне. Вчера было совсем по другому, она помогала и наблюдала. А сейчас только и делает, что крутится с одним единственным сделанным за сегодня букетом, который сама и купила, положив деньги в кассу.
Одно дело, если бы я тут уже полноценно работала, но другое, когда по правилам начальницы я вообще больше смотреть должна первые дни и на ус мотать, а не хозяйничать, ведь натворю дел ещё.
— Ирина сказала тебе быть за главную, а не мне, я же новенькая. Нельзя так.
— Но мне очень надо! Этот букет лично нужно отдать, маму поздравить. Я просила отгул на её день рождения, но мне не дали, войди в положение!
— А если я накосячу? Ты должна мне помогать. Ирина ругаться будет.
Светка хнычет и потрясывает передо мной букетом, словно так и давит тем, что "это же для мамы".
Я понимаю её желание поздравить маму и если бы работала больше, сразу бы согласилась. Но мне страшно накосячить и не получить помощи.
— Я же говорю, всё у тебя норм. А я быстро!
— А если вор? Пока я отвлеклась на цветы, уже кассу обчистит.
— Ты же рядом всё делаешь. Да и камера тут висит. Вон. — Светка чуть ли глаза не закатывает от моих слов и показывает на камеру в углу помещения у потолка. Совсем не понимает мой страх!
Я тяжело вздыхаю. Какая же она… Всё равно ведь ничего не делает, так как думает лишь о дне рождении. Ладно уж.
— Только если правда всего двадцать минут.
— Да я как пуля! — и даже секунды не проходит, как её и след простыл! Улепётывает со скоростью света, хлопая дверью.
Напоминает несносную Аринку, когда та пристаёт с одеждой ко мне. Я привезла всё своё, а она половину отбраковала, половину выкинула, мол "зачем хранить малое" и насовала своих шмоток!
"Ты должна быть секси! Всем на зависть!"
Так она говорит. И по этому, я сегодня снова намарафечена.
Волосы в лёгкой волне. Нюдовый макияж, подчеркивающий мои карие глаза. Блузка нежно-голубого цвета с декольте на несколько пуговиц с кулоном в ложбинке груди. Арина заставила. Молочного цвета юбка чуть ниже колен. И, конечно же, снова каблуки! Игнатова просто не позволяет надеть мне мои кроссовки.
Да, обувь она подбирает, как влитую, очень удобную. Но всё равно непривычно! И она не слушается меня, мелкая засранка.
Ладно, не время об этом думать. Светка слиняла и пока нет покупателей, сделаю заказ, за которым скоро придут.
Букет из пятидесяти одной белой розы. Мои любимые, и даже количество идеальное. Из такого получается очень пышный, красивый букет.
