Тишина в квартире показалась ему зловещей. Никита снял наручные часы и положил их на барную стойку, налил в стакан воду из-под крана и выпил её, кривясь от привкуса хлорки. Пустота внутри разъедала ржавчиной сердце. Он поставил стакан в раковину и направился в спальню, зажёг свет и посмотрел на смятое одеяло. Никита долго и упорно работал, достиг небывалых высот в профессии, но всё равно возвращался в пустую квартиру. Он погасил свет и вернулся в гостиную, лёг на диван и положил руки под голову, за окном светились окна дома, стоящего напротив. Никита мысленно пытался проникнуть в чужие квартиры и понять, как там счастливы люди. Он не сомневался, что незнакомцы живут прекрасной жизнью, он отгонял плохие мысли, стараясь сосредоточиться на главном.
Телефонная трель выдернула Никиту из вязкой черноты сна, он рывком поднялся на диване и опустил ноги на пол. Аппарат отчаянно мигал и требовал внимание, он потянулся к нему и увидел на экране незнакомый номер. Никита протёр глаза и ответил на входящий вызов.
— Макар указал этот номер, чтобы мы могли сообщить вам о его тяжёлом состоянии, — промолвил уставший мужской голос.
— Что?! — встревожился Никита.
— Состояние Макара ухудшилось, мы его перевели в реанимацию, — сообщил мужчина.
— Куда мне подъехать? — спросил Никита.
Мужчина продиктовал адрес и сбросил вызов. Никита посмотрел на время, около трёх часов ночи, значит, Макар попал в больницу где-то после полуночи. Он быстро умылся, бриться не стал, переоделся в чистую одежду и поторопился в больницу. Краснов выбрал его своим душеприказчиком, с одной стороны, это неимоверно льстило, а другой, накладывало тяжёлые обязательства. Никита добрался до больницы и в коридоре столкнулся с заспанным Котовым, следователь разговаривал с врачом и выглядел удручённым.
— Доброй ночи, — он подошёл к мужчинам и вежливо поздоровался.
— Опять ты, — проворчал следователь.
— Мне сообщил кто-то из персонала, — ответил Никита.
— Это я вам звонил, — врач, видимо, по голосу узнал его. — Макар потребовал, чтобы я связался именно с вами, он никому больше не доверяет.
— Что произошло? — поинтересовался Никита.
— Отравление, — нехотя признался Котов. — Дежурный врач не сумел опознать яд, поэтому пришлось везти Краснова в краевую больницу. Доволен?
— Ну, не я же ему яд в рот подсыпал, — ехидно сказал Никита и нарвался на укоризненный взгляд.
— Хочешь знать, что было отравлено? — хмуро оскалился Котов.
— Ну? — поторопил его Никита.
— Сигары, — Котов со всей силы ударил его в грудь. — И знаешь, кто их принёс Краснову?!
— Я, — Никита ощутил, как его лицо горит. — Я принёс сигары Макару.
— У тебя двенадцать часов, чтобы дать правдоподобные объяснения, — тихо промолвил Котов. — Ты меня понял?
— Да, — кивнул Никита.
— Краснова погрузили в медикаментозную кому, пока ищут противоядие, — Котов тяжко вздохнул. — Говорили же тебе все, держись подальше от этого дела. Почему ты такой упрямый?
Никита горько усмехнулся, адреналин в крови подскочил, теперь и его жизнь оказалась на кону. Ответить на вопрос следователя или поднять ставки в этой странной игре? Никита выбрал второе и попросил Котова:
— Я хочу получить материалы дела Филиппова.
— Ты идиот?! — возмутился следователь.
— Нет, —улыбнулся Никита. — Но если я не успею найти доказательства своей невиновности, то будет чем заняться в тюрьме.
— Это не смешно! — разъярился Котов. — Бессердечная сволочь! Я с огромным удовольствием предъявлю тебе обвинение в покушении на Краснова. Будешь сидеть в соседней камере с ним.
— Звучит угрожающе, — передразнил Никита следователя. — Ты уже повесил на меня ярлык убийцы, даже не попытавшись найти настоящего убийцу Евы. А что, если Анна Игоревна невольно спасла Макара? Если в ту ночь он должен бы умереть вместе с Евой?
— Опять твои безумные идеи, — простонал Котов.
— Анна Игоревна вышла в коридор и увидела, как Макар заходит в комнату Евы, а потом она услышала шаги, — Никита потёр пальцами подбородок. — Она пошла на звук, но вернулась, когда услышала, как закричал Макар. Анна Игоревна вернулась, застала его над телом Евы и пришла в ужас.
— К чему ты клонишь? — спросил Котов, скрестив руки на груди.
— Макар первым делом попросил меня принести ему сигары, но при мне курить не стал, он их понюхал и положил в карман, — Никита вспомнил первый день. — А ещё он отказывался от адвоката, но когда случилась беда с ним, то попросил позвонить мне. Думаю, он хотел сделать признание.
— Что он и есть убийца? — усмехнулся Котов.
— Нет, он знает настоящего убийцу, — ответил Никита. — Точнее, знал, но решил скрыть это, видимо, надеялся, что тот пощадит Анну Игоревну.
Котов позвонил по телефону, и когда ему ответили, то отправил к дому Краснова патрульную машину.
Глава 11
В одно мгновение Никита оказался по ту сторону жизни, вот у него было абсолютно всё, и власть, и деньги, и авторитет адвоката, но сейчас он был низвергнут в пучину ада. Котов с презрением смотрел на него, отступив на шаг назад, будто боялся заразиться тяжёлой болезнью. Никита почувствовал себя униженным и горько усмехнулся.
— Встретимся в доме Краснова.
— Ты не имеешь права...
Никита не стал вступать в пререкания со следователем, развернулся и направился к лифту. Котов последовал следом за ним, они застыли, ожидая кабину, которая медленно поднималась наверх.
— Если ты виновен, то просто скажи мне, — шёпотом попросил следователь.
— Чёрт! — выругался Никита, сжав кулаки. — Если бы я хотел избавиться от Макара, то никогда бы не принёс ему отравленных сигар.
— Ты слишком хитёр, чтобы отвести от себя подозрения, — Котов ткнул кулаком его в спину. — Что я должен думать?
— Я всегда был с тобой честен, — сказал Никита. — Завтра ты отчима с больницы будешь забирать?
— Да, — тихо ответил Котов. — Даже нет времени попрощаться с ним.
Двери лифта разъехались в стороны, они вошли в кабину, и Никита нажал на круглую кнопку первого этажа. Раздался скрежет, и они поехали вниз, а на первом этаже разошлись в разные стороны. Никита сел в свой автомобиль и поехал к дому Краснова, пока Котов не объявил его подозреваемым.
Анна Игоревна лежала в коридоре, недоумённо глядя на дверь спальни своей дочери, её глаза больше не закрывались. Полицейские суетились вокруг её безжизненного тела, а Никита наблюдал за всем происходящим, прислонившись к стене. Бледная кожа женщины в электрическом свете лампы серебрилась, а на её губах застыла улыбка. И Никита вдруг понял, что Анна Игоревна с облегчением приняла смерть, как своё избавление от боли. Нож в груди женщины красноречиво говорил, что она не сопротивлялась. Вспышка фотокамеры выдернула из темноты силуэт Котова. Кто они сейчас? Друзья или враги?!
Никита сумел вычленить звук каблуков по мраморному полу и повернул голову, уставившись на девушку. Дарья смутилась и поправила волосы так, как будто они были короткими, но длинные пряди хлынули к ней в ладонь, заставив вздрогнуть. Девушка повернулась к зеркальной стене, будто бы одёрнула парик, а потом с невозмутимым видом обернулась к полицейскому. Никита вспомнил, как Дарья дёргала мочку уха, словно хотела поправить невидимую серёжку.
Он направился к девушке, та при виде его побледнела. Никита обнял её за плечи, встав за спиной.
— Мне жаль, — прошептал он. — Они умерли в один день...
— О чём ты? — встрепенулась Дарья.
— Макар сегодня умер, — соврал Никита. — Анна Игоревна навестила его и принесла бутерброды, которые были напичканы ядом.
— Она бы никогда это не сделала, — голос Дарьи прозвучал ровно и абсолютно спокойно.
— Почему ты так в этом уверена? — усмехнулся Никита.
— Анна Игоревна была очень доброй, — прошептала Дарья. — Доброй и отзывчивой. Она приносила нам с Евой чай, когда мы допоздна работали над курсовой. Она всегда целовала дочь в макушку, а потом и меня. Анна бы никогда не подняла руку на Еву, понимаете?
