— Лучше сам приезжай, — тепло улыбается. — Я Алечке расскажу, какой ты стал красивый и мудрый, — кладет свою руку мне на грудь в районе сердца. — Она бы гордилась тобой.
— Расскажите, — киваю. Обнимаю старушку и выхожу из квартиры.
На сердце становится тяжело.
Я так и не рассказал Людмиле Петровне истинных причин, по которым погибла ее единственная оставшаяся в живых дочь.
Аля села за руль в нетрезвом виде, нарушила правила дорожного движения, превысила скорость и не справилась с управлением. Произошла страшная авария, унесшая не одну жизнь.
А напилась моя погибшая жена из-за того, что ее отверг Марат Торковский. Она хотела закрутить с ним, изменила мне даже один раз. Воспользовалась нетрезвым состоянием моего друга.
Утром, когда все вскрылось, Марат отправил Алю домой, но вместо этого она решила залить свое горе. Результат вышел крайне плачевным.
Она виновата от и до. И в своей собственной смерти, и в смерти других.
Но об этом знает только очень узкий круг людей. Мне удалось откупиться от пострадавших, возместить им ущерб, а потом и вовсе замять это дело.
Тяжко пришлось, но я смог. Не хотел, чтобы эта история где-то еще всплыла после, мало ли что.
Только вот Людмила Петровна до сих пор не знает, что это ее дочь стала виновницей ДТП. Убитой горем женщине я тогда не стал говорить правду. Она не в курсе до сих пор.
Спускаюсь по лестнице, выхожу из подъезда. Порыв ледяного ветра пробирает меня до костей.
Охренеть!
Нет уж! Пешком не пойду!
Но вот только машина решила меня продинамить. Она не заводится. Твою ж мать!
Раз за разом пытаюсь завести движок, но в ответ получаю тишину. Зашибись, блин!
За что я заплатил бешеные бабки?! За корыто, которое подведет в самый ответственный момент?!
Психуя, ударяю по колесу. Машина мертва. Круто.
Нахожу в салоне авто свою древнюю шапку. Не знаю для чего, но я на протяжении нескольких лет катаю ее с собой. На всякий случай.
Видимо, тот самый случай сейчас наступил.
Накидываю капюшон, подтягиваю ворот свитера повыше. Холодно просто трындец!
Засунув руки в карманы, быстрым шагом иду напрямую к дочкам. Территориально они неподалеку, но по такому холоду дойти до них будет настоящим испытанием.
Чего только не сделаешь ради дочерей!
В голове вместо мыслей о девочках и об Ольге крутится лишь одно слово. Кальсоны.
Твою ж дивизию! Вот почему я их не надел?!
Сотовый разрывается, я иду быстро. Мне пофиг. Зуб на зуб не попадает, я едва соображаю сейчас.
Заворачиваю в нужный двор, без труда нахожу детскую площадку. Вижу двух малышек в ярких цветных комбинезонах, что катаются с горки и задорно хохочут.
Им все нипочем.
— Привет, — подхожу к малышкам. Смотрю на них, дыхание перехватывает. И на этот раз я четко знаю, что холод в этом не виноват.
Какие они… нереальные! Космос!
Румяные щечки, мои глаза, Ольгин взгляд. А вот походка… Один в один, как у моей матери. Вот это да!
Еще говорят, что дети похожи на тех, кто их воспитывает. Ага! Конечно-конечно. Прекрасно вижу реальность прямо сейчас.
— Здравствуйте.— Напротив меня останавливается маленькая девочка. Ее точная копия подходит через пару секунд.
— Драсьте, — приветствует, коверкая слово, не выговаривает звуки «з» и «р».
— Не замерзли? — поочередно всматриваюсь в дочерей. На первый взгляд у них все хорошо.
— Нет, — отвечает первая.
— Алиса, мама не разрешает разговаривать с чужими дядями, — дергает за рукав свою сестру вторая девочка. Пытается утащить.
— Я вам не чужой, — говорю до того, как успеваю подумать.
— А какой? — Девчушкам становится интересно. Тихо улыбаюсь.
А потом начинаю звереть.
Ладно я сейчас к ним подошел, но ведь это мог сделать и псих какой-то. Один фиг знает, что у придурков сейчас на уме.
Нет-нет-нет! Так не пойдет! Выделю по два охранника на девочку. Срочно! И няню обязательно нужно надежную подыскать.
Не дело, что девочки из сада сбежали. Одни, без присмотра, гуляют по городу в дикий мороз.
Нужно их срочно увести отсюда. Да и мне самому в тепло нужно. Немедленно.
Иначе кое-что совсем скоро будет реально звенеть.
— Я ваш папа! — торжественно заявляю.
— Ты наш папа? — Меня с интересом рассматривают две малышки.
— Да, — киваю.
— Мама говорила, что наш папа —козел, — выдает одна. — Ты на козла не похож, — задумчиво обходит вокруг. Задирает мое пальто.
— Ты что творишь?! — одергиваю его обратно. На улице минус двадцать! Кто вообще додумался в такой мороз гулять?
— Где твой хвост? — спрашивает требовательно.
— Покажи рога! У козлов рога есть! Где твои? — Вторая малышка залезает на лавку, подпрыгивает. Хочет снять с меня шапку. Не девочки, а самая настоящая шпана!
— Мать ваша где? — не выдерживаю напора. Потом вспоминаю, что сам ей не позвонил.
— Не знаем, — переглядываются. — Она замуж за дядю Полита собралась, вот мы и сбежали. Не хотим с ним жить. Он нам не нравится!
— Не пойдет она замуж ни за какого дядю Полита! — заверяю малышек.
— Честно? — с надеждой смотрят на меня.
— Честнее не бывает, — подмигиваю. За что тут же получаю две самых лучезарных улыбки на свете.
— Ура! — прыгают и обнимают друг друга от счастья. У меня от холода сводит руки.
— Пойдемте со мной, — прошу дочерей.
— Зачем? — интересуются. Уходить не спешат.
— На улице очень холодно, — объясняю. — Ваш папа замерз.
— Сильно? — подходят вплотную.
— Угу, — печально киваю.
— Пойдем к нам домой, — говорит та, что подошла первой. — Мы тебя согреем! Когда мы замерзаем, нам бабушка делает ванну и волшебный чай!
— Пойдем, — тянут меня за собой по направлению к своему дому. Я удивляюсь.
Неужели малышки такие сообразительные, что запомнили этот район?
— Мы чай тебе сделаем, — обещают. — Волшебный, — протяжно. Мне даже страшно представить, что это именно за такой волшебный чай.
Надеюсь, не тот, выпив который я в козла превращусь? Так вроде бы было в сказках?
Блин… Все сказки забыл уже. Вспомнить бы хоть одну.
Глава 15. Оля
— Мама! Баба! — В прихожей раздается голос пропавших дочерей. Делаю резкий глубокий вдох, прислушиваюсь, слышу возню. Это правда! Они вернулись!
Слезы рекой текут из глаз, сковывающее по рукам и ногам оцепенение отступает. Меня словно из вакуума выдергивает обратно в жизнь.
А вместе с тем возвращаются чувства.
— Девочки, — произношу на выдохе. Мама слегка заторможенно кивает. Она, как и я, поверить не может своему счастью.
Мы перевернули весь город, Ипполит подключил всех своих знакомых, я тоже. Мы вдоль и поперек обошли ближайшие дворы нашего микрорайона.
Но никого не нашли… Я начала падать духом.
И начала проклинать Маковецкого. Ругала его на чем свет стоит!
Конечно, Алиса и Олеся— те еще шкоды, но удирать из детского сада они бы точно не стали. Мы много раз беседовали, что нельзя убегать от взрослых. Что с чужими нельзя говорить.
Так что их украл Макар. Это точно! Он мало того что ворвался в мою спокойную и счастливую жизнь, так еще ее решил испоганить.
Ненавижу! Ненавижу его!
Подскакиваю со стула, со всех ног бегу в коридор, от счастья сердце вот-вот выскочит из груди.
Малышки нашлись! Они вернулись! С дочками все в порядке! Девочки в безопасности, дома! Остальное не важно… Пусть весь мир подождет.
Лечу к своим принцессам словно на крыльях, ног не чую. В грудитрепещет.
Заворачиваю за угол, вижу дочек и… Маковецкого рядом с ними. Дыхание перехватывает. Ноги тут же врастают в пол.
— Ты что… — но не успеваю продолжить, как довольные до невозможности малышки принимаются наперебой верещать.
Глазенки горят, щечки раскраснелись на морозе, улыбки во все лицо. От перевозбуждения на месте стоять не могут.
— Мы папу нашли! — Алиса чуть вытягивает руку, за которую держит отца, вперед.
