Кстати, хочешь знать, что произошло, когда он вернулся?
— Рассказывай.
Безэмоционально ответила я, надеясь, что она уложится за минуту.
— Он вернулся в шоке. Рассказал гостям, что так и было задумано, провел презентацию, отработал всю очередь за автографами, рассказал нам о том, что книга о вас, а потом помог прибраться.
— И умолял отдать тебе свой номер, ты забыла упомянуть.
В рассказ Эшли вклинилась Кэри.
— Ах, да, умолял, мне пришлось это сделать. Как ты вообще можешь устоять перед его щенячьим взглядом?
— Иммунитет.
Хотя я понимала, что никакого иммунитета перед ним у меня и близко нет. Как будто и не было этих 10 лет. Эти голубые глаза, мягкие губы. Я улетела в морок тех ощущений.
— Ладно, хватит. Тебе нужно отпустить ситуацию, для этого завтра мы идём в клуб.
— Да! Громкая музыка, выпивка и внимание — лекарство, которое тебе необходимо.
Вторили друг другу подруги, а я безвольно кивнула, понимая, что спорить с ними бесполезно. В забытьи я проводила подруг и ещё полчаса в душе смывала этот день.
Я взрослый человек и справлюсь с этим. Я могу разобраться в ситуации. И послать всё к черту я тоже могу.
Утро проникло солнечными лучами в мою комнату. Голова трещала. Глаза опухли. Мне не нравилось то, что я увидела в зеркале.
Где эти расхваленные корейские патчи для глаз? Ах да, в холодильнике. Я открыла его дверь, и меня едва не вывернуло от запаха еды. Нервы и похмелье, нечему удивляться.
Я ограничилась патчами и стаканом воды. Тоже неплохо. День тянулся слишком долго. Я плохо соображала и практически засыпала в кресле. В очередной раз я очнулась от дремоты только потому что Бриджит принесла мне кофе.
— Максин, тяжёлая была ночь?
— Ага… Спасибо тебе.
— Ерунда. Я подправила твой график, до конца дня ничего важного и никаких встреч. Скажи, если буду нужна.
Она сочувственно улыбнулась мне и покинула кабинет.
К вечеру боль сжалилась надо мной и тоже покинула мою бедную голову. И слава богу, иначе бы я не вынесла поход в клуб, который мне приготовили подруги.
***
Огни мерцали, что совсем не улучшило моё настроение. Я заказала виски со льдом.
— Дорогая, это слишком тяжёлая артиллерия, нет?
Неподдельные переживания во взгляде Кэри меня развеселили.
— Ты думаешь, мне поможет что-то легче?
Я сделала глоток. Тепло разлилось по телу, голова прояснилась, а мышцы расслабились. Вот так у меня появлялась надежда, что я справлюсь.
— Пойдёмте танцевать?
— Да, Макс, взорвем это месте!
— Даааа!
Мы ворвались на танцпол всепоглощающей энергией. Многие взгляды были устремлены в нашу сторону. Начинали подтягиваться и мужчины, которым хотелось провести ни к чему не обязывающий вечер.
Я прикрыла глаза, отдалась ритму. Становилось гораздо легче. И даже идея с клубом не казалась такой безнадёжной. Это чувство лёгкости сохранялось, пока я не почувствовала назойливое внимание парня, который подошёл слишком близко.
Его что совсем не учили манерам?! Я отходила, он приближался. Не понимал никаких намёков.
Я развернулась, чтобы доходчиво объяснить ситуацию. Но в этот момент наглец притянул меня к себе.
— Привет, детка. Ты такая горячая, давай познакомимся?
— Я не собираюсь с тобой знакомиться, хам.
В голове родилось какое-то дежавю. Я вырывалась из его хватки, но она оказалась слишком сильной. Девчонок рядом не было. Я не из робкого десятка, но неприятный холодок прошёлся по спине.
— Ну куда ты так быстро, птичка? Нам так хорошо рядом.
— Ещё раз назовешь меня каким-нибудь ужасным прозвищем и оставишь руки там где они сейчас, я врежу тебе по яйцам. И я не шучу.
На секунду в его глазах появился испуг. Или просто удивление? Но оно так же мгновенно исчезло. Он продолжил позволять своим рукам больше, чем следовало. А следовало их вовсе убрать от меня. Меня злило, что не хватало сил отбиться от этого качка, а рядом даже не было охраны.
Когда отчаяние достигло предела, я почувствовала, как его оттащили от меня. Меня настигло облегчение, но оно сменилось более тяжким грузом. Моим спасителем был Шон.
Шон, как и много лет назад, оттащил от меня обнаглевшего парня.
— Какого черта, парень?! Найди себе другую цыпочку.
— Сейчас тебе придется искать новое лицо.
Его кулак прилетел в челюсть моего обидчика, выбивая из него желание даже смотреть в мою сторону. Прежде, чем он успел упасть, его подхватила охрана и увела от нас. Вовремя, как всегда.
— Спасибо.
Неуверенно пролепетала я, получая вполне однозначный ответ.
— Услуга за услугу.
— Какая ответная услуга тебе нужна от меня?
— Ты поговоришь со мной.
— Наверное, да… это я могу. Но только в качестве благодарности за спасение.
— Идём.
Не касаясь меня, он развернулся и пошёл прочь от танцпола. Мне оставалось только последовать за ним. Мы подошли к индивидуальной кабинке, и я вопросительно подняла бровь.
— Я пришел с другом. Сейчас он отошёл, и здесь мы сможем поговорить.
— Ну давай говорить.
Моё тело пробивала дрожь не только от того, что случилось несколько минут назад. Близость Шона виновата в этом не меньше.
— Все эти десять лет я хотел узнать только одно. Почему ты ушла тогда?
— Это все какая-то нелепая шутка. — Я не моргая смотрела ему в глаза, пытаясь прочитать его. Но, кажется, он не шутил. — Зачем ты так поступаешь? Я совсем тебя не понимаю…
— Как я поступаю? Неужели я не имею права знать, почему ты меня бросила, когда я был так счастлив с тобой? Должно быть у тебя была веская причина.
Я закипала от этих обвинений. Да как он смеет! Я судорожно рылась в сумке, а Шон молча наблюдал за этим. Наконец я нашла ту самую записку и швырнула её на стол.
— Это ты меня бросил! Прекрати ломать комедию. Ты и так в тот момент сломал меня.
Он медленно потянулся к записке, явно ничего не понимающий. Читая строчку за строчкой он менялся в лице. Я видела на нём смятение, гнев и отчаяние, которые сменяли друг друга. От такой реакции я совершенно растерялась, поэтому молча ждала, пока он что-нибудь скажет.
Вместо этого Шон скомкал записку и, отшвырнув её, закрыл лицо руками, будто пытался совладать с эмоциями. Вышло плохо. Он ударил кулаком по столу, отчего бокал с вином, стоящий на нём, треснул. Я уже совсем ничего не понимала.
В следующую секунду он посмотрел на меня, а его глаза были наполнены болью.
— Ты ещё можешь мне поверить?
Его голос дрожал, таким я его не слышала раньше.
