Не разговаривает! Как и мать ее. Ну теперь Валентина не больно-то нос позадирает! Как хвасталась-то, как хвасталась, дочка за богатого выскочила, а вот она дочка, разведенка, с кульком к маме явилась! Будешь мне сюда мужиков-то таскать мигом вылетишь! — несется мне вслед.
Да что ж такое?! Нигде мне покоя нет! Я заныриваю в свой подъезд и поднимаюсь в квартиру. Слышу приглушенный голос матери. Интересно, с кем она там шепчется? Прохожу в кухню, мама выключает телефон и кладет на стол.
— Ну как погуляли?! Голодные? А я вот запеканку твою любимую готовлю. — мама само дружелюбие.
Я во все глаза смотрю на маму, что это с ней? Час назад она меня ни слышать, ни видеть не хотела, а сейчас вот…запеканка.
— Ты чего такая добрая? — осторожно спрашиваю я.
— Тьфу ты, то что такая злая, то слишком добрая, тебе чего надо-то, дочь?! — возмущается она.
— Ничего, прости-прости, больше не буду — торопливо говорю я, стараюсь загладить грубость.
— Ну и ладненько, мой руки и за стол! — снова улыбается мама и мне так хорошо становиться.
Я не одна! У меня есть мама и подруга, они помогут мне справиться с этой бедой.
Я укладываю Еву, мою руки и сажусь к столу. Мама накладывает мне полную тарелку моей любимой творожной запеканки и я с аппетитом принимаюсь за еду.
— Ой, я же варенье забыла! — всплескивает руками мама. — Минуточку.
Мама идет в кладовку, а я замечаю, что телефон она оставила на столе. Не давая себе времени на размышления о этике и морали хватаю его и быстро просматриваю входящие звонки.
— В-о-о-т, вареньице, земляничное, как ты любишь… — мама суетится, накладывает варенье в вазочку, но в глаза мне не смотрит.
— Мам! — я делаю вдох, как перед прыжком в воду, а она делает вид что не слышит.
— Мам! Да остановись ты! — повышаю голос.
Мама с удивлением смотрит на меня, потом на свой телефон, все понимает и лицо ее приобретает обычное, сердитое выражение.
— Да! — с вызовом говорит она, — я разговаривала со Славой! А что? Это мой зять, я с ним не ругалась!
— И о чем вы разговаривали? — я пытаюсь держать себя в руках, но меня трясет от обиды и злости.
— Василиса, он очень любит тебя и хочет, чтобы ты его простила!
— Любит?! Любит?! — кричу я, меня прорывает — Да он изменял мне все время, что мы жили, он приволок в наш дом свою секретаршу, он чуть не ударил меня! Ты что? Ты должна быть на моей стороне! Почему ты так поступаешь со мной?!
— Ну и что?! Мужчина это самец, он полигамен! Живет-то он с тобой! Ты хочешь отказаться от своей чудесной жизни из-за каких-то там измен?! Он тебе ни в чем не отказывает! Как ты жить собираешься? На моей шее сидеть? Подумаешь сходил налево! Ты своих книжек начиталась, реальной жизни не знаешь! Обо мне ты подумала? Я тебя растила одна, ночей не спала, все мечтала, что хоть у тебя в жизни сложится, а вот она — твоя благодарность! Хочешь по миру меня пустить из-за капризов своих?! Возвращайся к мужу, пока не поздно! Как ты собираешься ребенка воспитывать без отца?! — мать уже потеряла последний контроль и вопит так, что стекла звенят.
— Я справлюсь! Я устроюсь на работу, проживем! А такой отец нам не нужен! — я плачу, такого предательства я не ожидала от родной матери. Да, она любит красивую жизнь, которую ей обеспечивал мой муж, но ведь меня она должна любить больше и свою внучку!
— Как же, проживет она! С грудничком на руках! На какую работу ты устроишься? Цветочки выращивать свои? Кому они сдались? Умная она какая! Что ж ты ко мне то приперлась, иди работай, живи как знаешь, раз такая умная от такого мужика уходить!
Ну все! Это было последней каплей! Я молча встаю и ухожу в комнату, мама что-то кричит мне вслед, но я ничего не слышу, уши как-будто ватой заложило. В груди разрастается болезненная пустота, я даже плакать не могу! Я понимаю что лишилась сейчас матери.
Я думала больнее чем узнать об измене мужа уже не будет, но как я ошибалась, предательство матери оказалось в тысячу раз больнее. Я в такой короткий срок лишилась всей своей семьи! Что сделала я не так, что от меня отвернулись самые близкие люди?
Ева почувствовав мое состояние начинает плакать. Я беру малышку на руки и тихонько укачиваю, напеваю любимую мантру и малышка успокаивается. Только я по прежнему чувствую себя сломленной, разбитой. Смогу ли я снова собрать себя? Нужна ли такая мать моей девочке?
Я изо всех сил стараюсь вынырнуть из пучины отчаяния в реальность и глотнуть воздуха, увидеть хоть какой-то лучик надежды. Но реальность снова ужасает меня безысходностью. Мне некуда идти! Мне не к кому обратиться! С родственниками мы не общаемся, мама умудрилась перессориться со всеми. Подруг у меня тоже нет, кроме Марго.
Марго! Вот она и есть тот самый лучик. Решено, поеду к Марго, авось не выгонит. Что будет если и Марго мне откажет я стараюсь не думать. Тогда полный капец!
Я кидаю наши с Евой вещички в сумку, кормлю и переодеваю дочь и иду на выход. Мама до сих пор ругается на кухне, наверное, она и не замечает, что меня там нет. Когда моя мать садиться на своего коня, то ей и собеседники не нужны.
Я щелкаю замком и мама выскакивает в коридор.
— Куда собралась?!
— Не твое дело! — спокойно отвечаю я — Найду куда пойти, мир не без добрых людей, лишь бы подальше от тебя и твоего Славика.
— К подружайке своей намылилась? Вали, вали, там у них у самих семеро по лавкам. Приползешь еще на коленях, проситься будешь! — кричит язвительно.
— Не приползу! Подыхать буду, не приползу! — заявляю я и открываю дверь.
Успеваю увидеть как за соседней дверью быстро спрятался любопытный нос. Тетя Маша, блин, как всегда подслушивает. Ну только мне уже все равно! Возвращаться я не собираюсь!
Я присаживаюсь на лавочку и вызываю такси.
За дверью квартиры Марго шум и гам, мальчишки видимо опять что-то не поделили. Я с замиранием сердца жму на звонок. Давай, Маргарита, хоть ты меня не бросай!
Марго открывает дверь, вся взъерошенная, запыхавшаяся, при виде меня лицо её вытягивается.
— Ушла?! — ахает она.
Я только молча киваю.
— Выгнала? — догадывается моя
