мозг.
Михаил бы понял. У него была слабость к таким девушкам. Обиженные, беззащитные девушки. Задержка в несколько часов или дней, в конце концов, ничего не изменит.
Я все равно получу то, за чем пришел: кровь моего врага.
Опустив плечи, девушка отталкивается от балюстрады и неохотно возвращается внутрь. Несколько минут спустя из парадной двери выходит группа людей.
Там Деклан и его женщина, а также девушка и полдюжины телохранителей. Они садятся в три внедорожника и выезжают с подъездной дорожки.
Я смотрю на красное свечение задних фонарей автомобилей, борясь с собой.
Затем я спускаюсь с колокольни и запрыгиваю на мотоцикл, ожидающий у дверей старой церкви, зная, что то, что я собираюсь сделать, глупо и опасно.
А также это одобрил бы мой покойный брат.
8
Райли
Ресторан, в который нас ведет Деклан, настолько элегантный и высококлассный, что я чувствую, что у меня должна быть табличка на шее с извинениями за мой наряд.
Знак на моей шее, конечно же, обвинил бы во всем Слоан.
Мы втроем сидим в угловой кабинке в глубине большой, освещенной свечами столовой. Паук и другие телохранители сидят за двумя отдельными столиками неподалеку.
Каждый раз, когда я смотрю в сторону Паука, он смотрит на меня сурово, непоколебимо, как будто оценивает мой жизненный выбор.
Это делаем мы двое.
— Итак, Райли. Расскажи мне о себе.
Король джунглей Деклан, прислонившийся к кабинке и обнявший Слоан за плечи, улыбается мне. Как мужчине удается демонстрировать доминирование и сексуальное мастерство, просто сидя здесь, — одна из величайших загадок жизни.
Тем временем Слоан мечтательно смотрит на его точеный профиль с маленькими красными сердечками в глазах.
Клянусь, я бы никогда не поверила в это дерьмо, если бы не видела все своими глазами.
— Ну и дела, с чего начать? Я размышляю, откусывая от булочки на ужин.
Ладно, откусываю — это ложь. Я вгрызаюсь в неё, как сельскохозяйственное животное. Я так голодна, что готова отгрызть себе руку. Если официантка в ближайшее время не принесет наши основные блюда, я ворвусь прямо на кухню и начну угрожать людям ножом для разделки мяса.
— Я работаю внештатным редактором, и это мне нравится. В основном из-за того, как сильно я люблю книги, но также потому, что я хожу на работу в пижаме.
— И избегаешь любых контактов с людьми, — добавляет Слоун, улыбаясь.
— Да. Это большое преимущество.
Деклан приподнимает бровь. — Не очень-то ты общительный человек, не так ли?
— Не то чтобы я ненавижу людей, просто я чувствую себя лучше, когда их нет рядом.
Слоан смеется. —"Barfly". (прим. фильм Пьянь)
— Я люблю этот фильм. Микки Рурк был таким крутым, когда был молодым.
Слоан корчит мне рожу. — Не говори "дурь". Это заставляет тебя звучать как представителя поколения Z.
— Я — Поколение Z.
— Фу. Это объясняет, почему ты такая антисоциальная.
— По крайней мере, я не Millennial. Вы, ребята, все нарциссы.
— Мы не такие! — возмущенно говорит она.
Когда я просто смотрю на нее, скривив губы, она снова смеется. — Ладно. Ты меня поймала.
Деклан выглядит заинтересованным поворотом разговора. — К какому поколению я отношусь?
Не подумав, я хихикаю и говорю: — Поколение Big D.
Он поднимает голову, Слоан поднимает брови, и я отступаю так быстро, как только могу. — Буква D не означает член!
Слоан растягивает слова: — Тогда что это означает, Смоллс?
Съежившись, с пылающим лицом, я поднимаю плечи до ушей и смиренно лгу: — Чувак?
— Угу. Она запрокидывает голову и смеется. — О боже. Если бы ты только знала, насколько ты права!
Деклан переводит взгляд с меня на неё. — Я потерялась.
Слоан протягивает руку и сжимает его бедро. —"D" означает папочка, милый.
Он бросает взгляд на ее руку, лежащую на его бедре, затем переводит взгляд на ее рот. Его голубые глаза становятся горящими. Его улыбка появляется медленно и горячо.
И я ухожу оттуда.
Я резко встаю, чуть не опрокидывая стакан с водой. Одергивая подол платья, я говорю: — Сейчас вернусь.
— Куда ты идешь?
— В дамскую комнату.
— Паук. Деклан щелкает пальцами. Паук вскакивает на ноги.
— Думаю, я смогу пописать сама, спасибо.
Игнорируя меня, Деклан делает жест рукой, показывая, что Паук должен следовать за мной, куда бы я ни пошла.
Зная, что у меня нет права голоса в этом вопросе, я вздыхаю и направляюсь в заднюю часть ресторана, смущенно одергивая подол и надеясь, что Паук не следует за мной слишком близко. Он, вероятно, увидит одну из моих бледных ягодиц.
Блин! Зачем я согласилась надеть это дурацкое платье?
Я врываюсь в дверь дамской комнаты и запираюсь в кабинке. Я сижу на унитазе, уперев локти в бедра и подперев подбородок руками, пока не кажется, что прошло достаточно времени, чтобы Слоан подрочила Деклану под столом. Или что там они собирались сделать.
Затем я иду к раковине помыть руки. Даже если я не писала, чистые руки — всегда хорошая идея.
Когда я выключаю воду и тянусь за бумажным полотенцем, случайно бросаю взгляд в зеркало над раковиной. Я замираю от ужаса.
Прямо за моей спиной стоит мужчина.
Он огромен.
Пугающе высокий и широкоплечий, он стоит, широко расставив ноги и свесив массивные руки по бокам. Он весь в черном, включая тяжелое шерстяное пальто с поднятым воротником, закрывающим татуированную шею.
Его волосы и борода густые и темные. В мочке уха поблескивает маленькая серебряная серьга-обруч. Под опущенными бровями его глаза поразительного бледно-зеленого оттенка.
От него исходит мощная энергия насилия и тьмы.
Это как оказаться в комнате со сверхмассивной черной дырой. Меня вот-вот сожрут, и я исчезну навечно.
Он самое красивое и самое ужасающее существо, которое я когда-либо видела.
Его пристальный взгляд в зеркале прикован к моему, и он бормочет: — Тебе не нужно продавать себя, малютка.
Его голос глубокий, насыщенный и гипнотизирующий.
Как и его запах. От него пахнет чем-то таким, кто живет и охотится в лесу.
— Ты выше этого, что бы он тебе ни говорил.
Он говорит по-английски, но я понятия не имею, что он говорит. Я не могу думать. Я не могу сосредоточиться. Все, что я могу делать, это смотреть на него, охваченная ужасом и восхищением, мое сердце бьется как сумасшедшее. Все остальное во мне застыло.
—Возьми это.
Подойдя ближе, он достает конверт из внутреннего кармана своего пальто. Это толстый коричневый прямоугольник с резинкой посередине. Он наклоняется и бесшумно ложит его на столешницу рядом с раковиной. Он смотрит в мои широко раскрытые, немигающие глаза.
— Не возвращайся к нему. Уходи сейчас. Сделай свою жизнь лучше.
Он протягивает руку и нежно
