мной.
— Почему ты уходишь? Я как раз шел поздороваться.
Джон возвышается надо мной и наклоняется вперед, так что его глаза оказываются на одном уровне с моими, устремляя на меня строгий, но в то же время игривый взгляд.
— Я прокручивал в голове тот момент, когда наши пути снова пересекутся, и ни один из этих сценариев не заканчивается тем, что ты убегаешь от меня, так что, пожалуйста, присаживайся.
Что я вообще могу на это сказать? Всё, что я могу сделать, это судорожно сглотнуть и мысленно проклинать себя за то, что вообще встала с этого стула, потому что теперь я должна “грациозно” сесть на него обратно. Через мгновение, оказавшись в безопасности, я делаю ровный вдох и борюсь со вспышкой бабочек, появившихся у меня в животе.
— Вообще-то, я собиралась заказать ещё чего-нибудь выпить.
В некотором роде это правда, только в другом баре.
Джон улыбается моему ответу, хотя я знаю, что он на это не купился.
— "Космо", верно?
Я моргаю.
— Э-э, да.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на людей, которые толпятся в очереди, борясь за место у бара.
— Я возьму.
Я поджимаю губы; он не может стоять в этой сумасшедшей очереди ради меня.
— О нет, всё в порядке, нет необходимости стоять из-за этого в очереди.
Но он просто поднимает руку с пустым бокалом Космо в руке и указывает подбородком в сторону мужчины, стоящего в другом конце комнаты. В ответ мужчина кивает головой и направляется к бармену. С легкой ухмылкой на губах Джон поворачивается ко мне.
— Никаких проблем, Ангел.
Ангел?
Я изо всех сил пытаюсь сохранить самообладание.
— Спасибо, но я собиралась купить такой же и для своей подруги, — я смотрю через стол и вижу Дженсена, возвращающегося с пивом для себя и, как вы уже догадались, коктейлем для Кейт. Гладко.
— Итак, скажи мне, что такая британская леди, как ты, делает в Сиэтле?
Я приподнимаю бровь.
— Я здесь живу.
Джон, кажется, доволен моим ответом.
— Понятно, и давно ты здесь?
— Нет, ну, вроде того. Я переехала в Сиэтл чуть больше полутора лет назад, и это было временно, но с тех пор я решила остаться.
Эта ухмылка мгновенно становится шире.
— Вау, ты быстро работаешь.
Я бросаю на него озадаченный взгляд.
— Я имею в виду, мы едва успели перекинуться парой горячих взглядов, а ты уже подаешь заявление на получение постоянного места жительства.
Я ничего не могу с собой поделать; у меня вырывается жесткий смешок.
— Хорошая попытка, но я работаю в “Preston & Preston” в городе, и они предложили мне грин-карту, чтобы я осталась работать у них.
Хотя я должна отдать ему должное, он видит возможность и ухватывается за неё. Наблюдая, как я хихикаю, его улыбка достигает глаз, и я могу подтвердить, что она достойна награды. В этот момент передо мной ставят "Космо" вместе с пивом для Джона, и я тянусь к своей сумочке, но он уже опередил меня.
— Запишите это на мой счет, пожалуйста.
— Нет проблем, мистер Морган.
Я предполагаю, что это владелец, судя по костюму, который на нем надет, и по тому, как властно он передвигается по бару.
Я поворачиваюсь к Джону.
— Все делают то, что ты хочешь?
Он склоняет голову набок, слегка прикрыв глаза.
— Я не знаю, Ангел, разве это, чего я хочу?
Я сильно краснею. Жар от моих щек распространяется вниз, к сердцу, когда я опускаюсь в лужу. Мне тридцать девять лет, а не восемнадцать, и я мгновенно чувствую раздражение из-за своей неконтролируемой физической реакции на этого мужчину.
Возьми себя в руки, Фелисити.
Я прихожу в себя и делаю глоток своего напитка, чтобы выиграть пару секунд.
Мы продолжаем разговаривать, беседа течет с полной непринужденностью, чего я никогда не испытывала с Эллиотом, даже в самые сильные моменты нашей совместной жизни.
Джон продолжает заказывать мне напитки, которые я принимаю, но чувствую себя неловко и часто безуспешно пытаюсь заплатить за них. Он спрашивает о моём присутствии на играх, и я рассказываю ему о Джеке и абонементе, который я купила ему на день рождения. При упоминании о том, что я мама и у меня есть ребенок постарше, он не вздрагивает, как будто допускает, что я, возможно, на несколько, а то и на добрых десять лет старше, его обычного типа.
— Всё это кажется немного несправедливым, — говорит он, когда передо мной ставят ещё один коктейль.
— Ну, я предложила оплатить последние три напитка.
Он откидывает голову назад и смеется.
— Ты забавная. Нет, я не это имею в виду.
— Я осталась и поговорила с тобой, не так ли?
Он прижимает руку к сердцу, изображая боль.
— Вау, удар ниже пояса, Ангел, — когда он накланяется ближе, до меня доносится запах его пряного одеколона, и это опьяняет. — Сначала ты не даешь мне свой номер, а теперь мы сидим здесь и разговариваем уже несколько часов, но ты всё ещё не назвала мне своего имени.
Чёрт. Думаю, что нет. Когда речь заходит о Джоне Моргане, ты вроде как забываешь представляться. Его же все знают.
— Фелисити, — вырвалось у меня. — Моё имя — Фелисити.
Он откидывается на спинку стула и прикусывает нижнюю губу.
— Это действительно красивое имя.
— Это означает счастье.
На щеках Джона появляются ямочки, когда он разжимает губы и улыбается.
— Я бы сказал, что твои родители проделали отличную работу, выбрав идеальное имя.
При упоминании моих родителей я опускаю взгляд на стол. Прошло восемь лет с момента их смерти, а всё так же тяжело.
— У тебя есть семья здесь, в Сиэтле?
Я качаю головой.
— Только мой сын Джек.
— Я рад слышать, что на игре был твой сын. Я волновался, что это мог быть твой парень или что-то в этом роде.
Я смеюсь.
— Да, я не увлекаюсь слишком молодыми мальчиками.
Он выгибает бровь.
— Как ты думаешь, сколько мне лет?
— Бессмысленно угадывать факты о тебе, когда в интернете о тебе можно всё узнать.
Я замечаю, что он слегка хмурится, когда говорит:
— Не всё.
Интересно, что он имеет в виду; заявление показалось мне многозначительным.
— Тебе тридцать четыре, — отвечаю я.
— Ты навела обо мне кое-какие справки, не так ли, Фелисити?
От того, как звучит моё имя из его уст, у меня кружится голова, и болезненное желание, которое кипело во мне всю ночь, усиливается десятикратно.
Я игриво похлопываю его по плечу.
— Мечтай.
— Детка, нам скоро нужно уходить. Завтра у меня раннее занятие по пилатесу, а уже за полночь, — звонко
