Вот только… оберегала ли?
В ту ночь, когда Ник ворвался в комнату, чтобы спасти меня, это была не моя комната. Мой отец поместил меня туда, поменяв комнаты в ночь перед своей свадьбой. Его действия были обдуманными, преднамеренными.
Он использовал меня как пешку.
И Ник не спас меня от своих людей, его незаметное нападение на моего отца было неудачным. Как следует из его собственных слов, с той ночи он просто выжидал время, пока его добыча не откормится достаточно для убийства. Когда завеса была поднята и я впервые увидела свой мир ясными глазами, не заметить его было невозможно.
Каждый мужчина в моей жизни представлял угрозу.
Эта мысль укрепила мою решимость, когда я поднималась по лестнице в спальню, которую считала своей собственной, находясь в особняке Эрасто. Мои телохранители, Данте и Вито, следовали за мной на несколько шагов позади.
Прежде чем мне разрешат войти в спальню, они тщательно все прочесывают. Данте проверяет под кроватью, а Вито направляется прямо к двери книжного шкафа Мерфи — той самой двери, которую когда-то использовали двое мужчин, чтобы совершить на меня нападение.
С тех пор на внутренней стороне рамы был установлен замок, препятствующий проникновению в комнату. Зачем кому-то отпирать ее с этой стороны после того, что произошло той ночью? Зачем мне, невинной, наивной дочери босса, на которую напали, жертве, вообще это делать?
Данте в последний раз окидывает взглядом комнату и кивает.
— Здесь безопасно, — заверяет он меня. — Вы снова уедете сегодня вечером, мисс Кассатто?
Я притворяюсь, что зеваю со скучающим видом.
— Я не планировала. Маскарад не был таким уж запоминающимся по сравнению с несколькими проведенными в Италии месяцами. — Я добавляю нотку снобизма для пущей убедительности.
Данте обменивается взглядом с Вито, затем они уходят и снова занимают свой пост у моей спальни.
— Спокойной ночи, ребята, — говорю я, входя в комнату, и закрываю массивную дубовую дверь. Мягкое щелканье замка, задвигающегося на место, расслабляет мои напряженные мышцы. Приглушив звуки бального зала, я достаю телефон из клатча.
Я отбрасываю притворство, которое сохраняла весь вечер, опускаю плечи и мечусь по комнате, находу отправляя сообщение своей кузине Элане.
Я: Это была ошибка.
Когда отец сообщил мне о брачном контракте, я позвонила именно кузине. Мы знали, что контракт будет заключен нескоро, но день после моего дня рождения все равно стал для меня тяжелым потрясением.
Я не была готова.
Я и сейчас не до конца готова — но отчаяние помогло мне сосредоточиться.
Я вижу язвительные черты лица Ника, который несколько минут назад приказал мне уйти в свою комнату, как ребенку. В животе закручивается ниточка ярости, и мне приходится подавить желание швырнуть телефон.
Ни кузина, ни тетя не знают о моем плане в отношении Ника. Они считают, что я здесь, чтобы в последний раз попрощаться с отцом и примириться. А у тети есть свой план — использовать свои ресурсы, чтобы помочь мне сбежать в новую жизнь.
Поначалу это было именно то, чего я хотела.
Вернувшись в Калабрию, страдая от безжалостного признания Ника, я не желала ничего, кроме как сбежать и спрятаться. Исчезнуть в другой жизни.
Но обида имеет свойство со временем трансформироваться в гнев. Раны заживают и затвердевают, утолщая рубцовую ткань. Предательство сердца — самая глубокая рана, требующая самой прочной оболочки.
Я больше не хочу убегать из своей жизни.
Я больше не хочу прятаться от Ника.
Я хочу, чтобы он хоть раз разглядел во мне женщину, увидел меня настоящую, прежде чем я вонжу клинок ему в сердце.
Одним целенаправленным действием я могу устранить его как самую большую угрозу и доказать своему умирающему отцу, что я на это способна, тем самым заслужив его уважение и свободу сделать свой собственный выбор, за кого я выйду или не выйду замуж.
Самая могущественная преступная организация не нуждается в союзе. Это фарс со стороны моего отца. Вскоре ему понадобится лидер — тот, кто сможет добиться перемен.
Я не перестаю ходить по комнате, пока не вижу, как над сообщением всплывают три точки.
Элана: Твой отец — невменяемый ублюдок. Не позволяй ему добраться до тебя.
Я: Я говорю о…. нем.
Элана: О нем. Ты сильнее его, Би. Не позволяй ему добраться до тебя.
Крепко сжимая телефон, я набираю ответ.
Я: Это сложнее, чем я думала. Находиться в одной комнате с ним… быть так близко к нему. Я не чувствую себя сильной.
Я имею в виду наш разговор перед отъездом, в котором я призналась, что боюсь, что Ник все еще может иметь надо мной власть. Только я понятия не имела, насколько правдивым было это утверждение, пока не оказалась перед ним сегодня. Я не видела его несколько месяцев, и, будем честны, изучать искусство обольщения и применять его на практике — две совершенно разные вещи.
Молчаливый, задумчивый Ник, избегающий зрительного контакта со мной, — вот кому я была готова бросить вызов сегодня. Именно с таким Ником я встречаюсь каждые рождественские каникулы. Именно за ним я подглядывала из бассейна, отчаянно пытаясь заставить его обратить внимание на меня в бикини.
Но сегодня я столкнулась не с ним.
Несмотря на то, что я готовилась бросить ему вызов, я была плохо подготовлена к напористости Ника. К его пугающему виду в смокинге. К тому, как он прижимался ко мне своим сильным телом, когда мы танцевали, отчего мою натянутую кожу лихорадило. Его угольные глаза пронзали меня насквозь, запечатлевая мою душу.
Больше всего я не была готова к его бурной реакции на мой брачный контракт.
Ни Ник, ни его мать не должны знать о моей помолвке с Сальваторе. Мой отец обещал не предавать ее огласке еще неделю. Полагаю, это не означает, что он будет скрывать это от своей жены.
— Черт. — Я задумчиво провела наманикюренными ногтями по волосам.
Ник знает о контракте, значит, у меня не так много времени, как я думала. После того как он ждал все это время, чтобы наконец отвоевать свою территорию, он не уступит ее другой организации. А поскольку у него нет ресурсов, чтобы бросить вызов Коза Ностре, он уберет самую слабую ступеньку на лестнице своего восхождения.
Если Ник хотя бы наполовину так же хитер, как Эленор, они заставят меня исчезнуть задолго до свадьбы.
Все видят, каким хилым стал мой отец. У него не так много времени. Поэтому он поспешил выдать меня замуж и передать Сальваторе ключи от королевства, чтобы Доминик Эрасто — сын его врага — не смог сделать ни одного шага и вернуть себе синдикат Венета.
Мне хотелось бы верить, что отец больше заботился о моей безопасности, что поспешная помолвка с Сальваторе — это его способ защитить меня, как он утверждает. И, возможно, какая-то часть его души действительно хочет защитить своего единственного ребенка.
Но обида на Ндрангету переживет жизнь, к которой она привязана, и ее продолжит следующий наследник.
У моего отца нет сына, который мог бы продолжить его игру. Сделка с Сальваторе гарантирует, что Ник никогда не унаследует его империю, даже из могилы моего отца.
Мысли разбегаются, я сажусь на край кровати, снимаю туфли от Chanel и смотрю на струящиеся красные слои платья. Рассказать отцу об угрозе Ника — самое разумное решение. Он мог бы найти способ "избавиться" от Ника. Это будет несложно, наш мир жесток и опасен.
Внезапно я начинаю сомневаться в правильности своего плана, и самый настоящий страх сжимает мои легкие в тугой кулак.
Я кладу телефон на колени, отчаянно желая, чтобы Элана дала мне ответ.
Наконец телефон вибрирует от сообщения.
Элана: Есть только одна вещь, о которой заботится человек, — это его гордость. Ты для него лишь препятствие. Я беспокоюсь о тебе. Тебе нужно сесть на самолет и вернуться сюда.
Я опускаю телефон и втягиваю воздух так глубоко, что грудная клетка болит от напряжения.
Моя кузина права. Я знаю, что она права. Но если я побегу сейчас, то никогда не остановлюсь.
